Молли Катс - Никто мне не верит
Линн достала из шкафа их пальто и открыла входную дверь. Коридор был ярко освещен солнечным цветом, запах океана наполнял теплый воздух. Сквозь окно в коридоре вдали была видна баржа, но чаек уже было трудно разглядеть.
И снова Линн охватило счастливое блаженство. Наконец-то картинка ее мечты ожила.
— О, черт, — сказала она.
* * *Она показала ему район порта, современные здания, отели, рестораны и магазины. Хотя ветер был прохладным, но солнце согревало их, и Линн почувствовала гордость за то, что показывала. Грег приехал из страны веселья и пальм; а здесь все было совершенно по-другому. Это был ее город у воды.
Они купили кофе в пластмассовых стаканчиках и пили его прямо на ходу. В магазине сувениров Линн купила Грегу горшочек для бобов с крышкой, закрывающейся на кодовый замок.
— Можно считать, что меня приняли в игру? — спросил он.
Она кивнула:
— Ты должен поставить его для гостей — и обязательно с бобами.
— И я не должен сообщать им, что это шутка.
— Ты не имеешь права ничего говорить.
Грег рассмеялся:
— Это…
— Ослепительно. Чем меньше тебе хочется это делать, тем лучше. Однажды Кара подарила мне солнцезащитные очки в форме двух клешней омара и заставила надеть их на пляже.
— Кстати об очках… — Он повернулся к Линн и заботливо снял с нее черные очки.
— Так лучше, — сказал он.
— Это почему же?
— У тебя восхитительные глаза. Я люблю смотреть в них.
— Если не носить очки, то придется щуриться на солнце и тогда могут появиться морщины, — сказала Линн, но очки надевать не стала.
— Морщины — это не страшно. Мы их заслуживаем. Посмотри-ка сюда.
Он остановился около магазина купальных принадлежностей и указал на желто-зелено-черный купальник, выставленный в витрине. Это было бикини, верхняя и нижняя части которого были соединены между собой серебряными кольцами на животе и на спине.
— Давай зайдем, — сказал он.
Линн покачала головой:
— Ну, давай. Примерь его. Ты купила мне подарок. Теперь моя очередь.
— Ты шутишь? Даже в одиночестве и то трудно примерять купальники. Выпирающее со всех сторон незагорелое тело в свете флюоресцентных ламп. Забудь об этом.
Он просунул руки ей под пальто и свитер и обнял ее за талию.
— Как, — спросил он с преувеличенным возмущением, — ты могла забыть, что я прекрасно знаю, что я увижу в свете этих ламп? — Он погладил изгиб ее талии. — Ведь именно поэтому я уверен, что ты будешь выглядеть в нем великолепно. Я посмотрел на купальник и представил тебя в нем.
Свет в примерочной был более мягким, чем она ожидала, но не настолько приглушенным, как ей хотелось, и она поморщилась, оглядывая ту часть тела, которая была видна между верхом и низом купальника. Как бы ей хотелось, чтобы ее руки были менее дряблыми. Но, осмотрев себя со всех сторон, она набралась смелости и вышла из кабинки.
— Боже мой, — Грег затаил дыхание, внимательно рассматривая ее. Он медленно обошел вокруг нее. Продавщица оторвалась от своей работы по оформлению витрины и подмигнула Линн.
— Тебе нравится? — спросила его Линн.
— Нравится? — Он открыл рот, и остановился, пожимая плечами. — У меня просто нет слов.
— Довольно смешно покупать купальник в это время года.
— Но ведь ты собираешься вернуться в Лос-Анджелес. А там купальник нужен всегда.
— Не думаю. Деловые поездки не оставляют времени для купания.
— Не деловые. — Стараясь не дотрагиваться до нее руками, прошептал он Линн на ухо. — Я говорю об удовольствиях. Когда ты остановишься у меня.
— О, — сказала она, полная удивления и восхищения.
— Сними купальник, — посоветовал он.
— Хорошо.
— Звезда… — прошептал он. — Такой ты живешь в моих мыслях.
Грег достал кошелек и направился к кассе.
— Нет, — быстро сказала Линн. — Я сама заплачу.
Он обернулся:
— Я хотел сделать тебе подарок.
— Спасибо. Но я предпочитаю заплатить сама.
Стоя перед зеркалом в примерочной, она сделала для себя еще одно открытие. Удивительно, как чье-то восхищение может изменить твою самооценку. Теперь она видела свое тело, казавшееся ей раньше бледным и рыхлым, глазами Грега, что придавало ему гибкость и нежность.
Наверное, ей не следовало так настаивать по поводу оплаты. Он просто был очень добр.
В дверь постучали, и вошел Грег с еще одним купальным костюмом в руках.
— Я сказал продавщице, что отнесу тебе этот купальник для примерки, — сказал он. Он положил его на стул. — Мне нужен был повод, чтобы зайти сюда. Теперь мы можем кое-чем заняться. — Он снял лямки купальника с ее плеч.
— А я позволяю тебе это делать, — сказала Линн, уткнувшись ему в шею. — Невозможно поверить, что это делаю я.
Он закрыл ей рот поцелуем. Затем стянул купальник до самого низа, сжал ее голые груди и прижал ее к себе.
Линн обняла его, успев на секунду заметить в зеркале отражение своей груди, покрытой руками Грега.
Они крепко прижались друг к другу, и на какое-то мгновение она перестала осознавать происходящее. Он был полностью одет, а она наполовину раздета, и она ощущала своей кожей нежную шероховатость его пиджака.
Он повернул ее так, чтобы взглянуть в зеркало, и Ли ян почувствовала, как напряглось его тело, пока он смотрел на их отражение. Он отпустил ее и начал расстегивать ремень на брюках.
— Нельзя, — прошептала Линн, отступая назад. Она схватила свой свитер и прикрылась им.
— Но…
— Мы в магазине.
Он вздохнул. Линн видела, как он старается взять себя в руки. Он улыбнулся:
— А ты беспокоилась об освещении.
Они бродили по рынку Квинси, пробуя сыры и шоколад, заглядывая в магазины.
— Посмотри на все это, — сказал Грег. — Ты можешь сделать фотографию на паспорт или купить часы, или вставить себе бриллиант в ноздрю.
Он взял с прилавка аквамариновую сережку и поднес ее к уху Линн.
— Очень хорошо. Она подходит к твоему новому купальнику.
— Но у меня не проколоты уши.
— Да? Возможно, они здесь это делают. А вот и объявление. «Бесплатное прокалывание ушей при покупке».
Линн сделала недовольное лицо.
— Позволь мне сделать это для тебя, — упрашивал он.
Но ей совсем не хотелось прокалывать уши. У нее было достаточно красивых клипс.
— Тогда что-нибудь другое. Ты не позволила мне купить купальник — так как насчет какой-нибудь вещицы, которая подойдет к нему? — Он дотронулся до ее щеки. — Ты не можешь представить, как мне было хорошо последние… — он посмотрел на часы, — пятнадцать часов. Чудесное время. Может, это плохо, что мы живем в обществе, где благодарность выражают денежными тратами, но что поделаешь. — Он усмехнулся. — Позволь мне потратиться на тебя.
