Ирина Калюжнова - Изумрудная скрижаль
В городе при выходе из здания вокзала, Виталий предложил зайти в кафе, и Лиза согласилась. Они пили кофе и ели мороженое, а разговор журчал ручейком весело и непринуждённо, обходя личные темы.
– Знаете, у Вас такая хорошая улыбка сказала Лиза, – сказала Лиза, расправляясь с мороженым.
Она произнесла эту фразу, следуя своей роли в спектакле, но с удовольствием, потому что улыбка Виталия действительно казалась ей приятной и вообще он симпатичный… Они сидели уже больше часа. Выпили кофе съели мороженое, и Виталий заказал ещё какой-то коктейль, который можно тянуть до бесконечности. Он с ужасом думал, что всё это может кончиться. Но почему должно кончится. Они нравятся друг другу, и будут встречаться. Эта девушка сама с ним познакомилась и будет рада продолжению отношений, совершенно не зная, что он сын Виктора Тёмкина – владельца банка «Акцепт».
Хорошо сидим, – сказала Лиза, – но мне завтра рано на работу, Вы, кстати, чем занимаетесь.
– Работаю в банке «Акцепт», – ответил Виталий в отделе маркетинга. Должность он назвал не большую и не маленькую, в общем, вполне приличную для его возраста. Совсем неудачником тоже выглядеть не стоит.
– А я в фирме Симбикор и тоже в отделе маркетинга, – сказала Лиза, – так что мы с Вами почти коллеги.
Виталий думал. Можно, конечно, пригласить её в свою городскую квартиру. С точки зрения его окружения, эта квартира была достаточно скромной. Но для служащего банка, пожалуй, слишком шикарно, правда можно найти какое-нибудь объяснение, но лучше не стоит. Он снимет что-нибудь скромное в новостройках, туда и пригласит её. И, чувствуя себя героем авантюрного романа, Виталий проводил Лизу домой, записал номера её телефонов и на прощание поцеловал руку.
ГЛАВА 5
Лиза сидела в кабинете психологического центра «Здесь и сейчас» и рассказывала, вернее отчитывалась.
Алексей Тимофеевич видел, что Лиза в восторге и слегка презирал её за это. Она рассказала о своём знакомстве с Виталием Тёмкиным, смакуя детали, и похоже гордилась проведенной блестяще операцией. Она представляла разговор с Тёмкиным младшим в лицах, подражая его голосу, и комментировала всё, что он сказал.
– Всё достаточно, – сказал Алексей Тимофеевич, когда ему совсем надоело. – Теперь вот что…
– Я знаю, – перебила его Лиза, – теперь нужно действовать осторожно и не давить.
Алексей Тимофеевич поморщился. Подобных вещей Лиза могла бы и не говорить. Быстро она решила, что может действовать самостоятельно. Нужно её сразу же поставить на место.
– Это ты в женском журнале вычитала? – спросил он иронически.
Лиза промолчала. Может быть, она действительно это где-то вычитала, теперь уже не вспомнить. Но ведь это так и есть. Или этот белый колдун считает, что она сама вообще не должна думать. Алексей Тимофеевич выдержал небольшую паузу и произнёс наставительно.
– Так вот, к твоему сведению, женщина, которая ловит мужчину, каковой ты в настоящее время являешься, не может не давить. – Сколько бы она не притворялась, напряжённость, как правило, чувствуется. Чтобы действительно не давить, нужно быть не очень заинтересованной, а это достижимо только в том случае, если имеешь другие варианты. В этом, кстати, секрет очарования замужних женщин и тех, кто имеет постоянных любовников.
– Так что же делать? – обалдело спросила Лиза.
– Выделить для своего Тёмкина два дня в неделю, ты очень занята на работе, ну в общем придумай что-нибудь. Потому что нужно переходить ко второму номеру.
– Ух ты, значит у меня будет выбор, – воскликнула Лиза в полном восторге.
Алексей Тимофеевич сделал вид, что не услышал её возгласа, который показался ему до крайности пошлым, включил компьютер и повернувшись к Лизе и сказал:
– Теперь слушай внимательно и отвечай.
Прибежали в избу дети
Ввторопях зовут отца.
Это кто написал?
– Пушкин, – ответила Лиза удивлённо.
– А это?
За гремучую доблесть грядущих веков
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья и чести своей.
– Это Мандельштам.
– Молодец, правильно, а это?
А над Волгой – ночь,
А над Волгой – сон.
Расстелили ковры узорные
И возлёг на них атаман с княжной
Персиянкою брови чёрные.
– Это Цветаева.
– Умница.
Лиза не улыбнулась.
– А теперь такое, – сказал Алексей Тимофеевич, войдя во вкус.
Как тяжко мертвецу, среди людей
Живым и страстным притворяться.
Но надо в общество втираться, скрывая для карьеры ляг костей…
Живые спят. Мертвец встаёт из гроба,
И в банк идёт, и в суд идёт, в сенат…
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующе скрипят.
– Зачем Вы мне это говорите? – сказала Лиза почти зло.
– Что это? – спросил Алексей Тимофеевич, насмешливо и спокойно.
– Это Блок. Если я не ошибаюсь, «Пляска смерти», буркнула Лиза. И спросила в свою очередь. А это что?
Если б счастье моё было вольным орлом,
Если б гордо он в небе парил голубом —
Натянула б я лук свой певучей стрелой,
И живой или мёртвый, а был бы он мой!
– Понятия не имею, – сказал Алексей Тимофеевич.
– Это Мирра Лохвицвая, была такая, может быть, слышали.
– Ладно, всё, – сказал Алексей Тимофеевич раздражённо, – у нас тут не вечер поэзии и не викторина. Мы с тобой заняты серьёзным делом, ловлей богатого мужа. А ты, оказывается, хорошо знаешь поэзию.
– Не так чтоб очень, как-то с детства привыкла, у родителей хорошая библиотека. Но, сейчас это не нужно, во всяком случае, на работе такие вещи лучше не демонстрировать. Не представляю, как это можно использовать.
– И чему тебя только учили в твоём отделе маркетинга. Продать можно всё, нет такого товара, на который умелый человек не нашёл бы покупателя. Нужно лишь правильно определить сегмент рынка и потребности потенциальных покупателей. Правильно я говорю?
– Вообще то правильно.
– Не вообще то, а абсолютно правильно. Для обработки твоего следующего варианта знать поэзию просто необходимо. И не только знать. Знание поэзии ещё не все, нужно также уметь оценивать, уметь вести разговор на поэтические темы, и иметь хороший вкус. Впрочем, вкус нужно иметь как раз такой, чтобы похвалить, то, что надо. Алексей Тимофеевич включил компьютер, несколько раз щёлкнул мышью, и на экране высветились поэтические строчки.
– Смотри на экран. Что ты скажешь об этом? – сказал он строго.
На экране монитора появились строки.
В ночном кошмаре раскололась явь,
И на полу желтела лужа мёда
И как оса, увязнув без исхода,
Я всё на волю рвался влёт и вплавь.
– Ну и что с этим делать? – растеряно спросила Лиза.
