Линда Ховард - Рискуя и любя
Табличка «Просьба не беспокоить» по крайней мере дает окружающим понять, что в комнате кто-то есть. Джон на всякий случай подключился к телефонному номеру, который невозможно обнаружить, и снял трубку. Если кто-либо позвонит в его номер — он или она (грабители попадаются обоих полов), — то в трубке раздадутся гудки.
На ручку двери с внутренней стороны Джон прицепил маленький сигнальный прибор на батарейках. Если кто-либо проигнорирует красноречивую табличку и попробует открыть дверь, раздастся душераздирающий вой сирены, который, несомненно, привлечет внимание общественности. Джон отключил сирену, нажав кнопочку на карманном пульте дистанционного управления. Сирена — не более чем игрушка, но Джон любил розыгрыши: если к нему в номер залезут грабители, зловещий вой напугает их до смерти. Впрочем, он не стал бы так осторожничать, не оставь он в комнате свой компьютер.
В номере все было по-прежнему. Тем не менее он проверил, нет ли где «жучков», размышляя о подслушивающем устройстве, которое разработала Ниема. Развитие технологии похоже на игру в чехарду: изобретается нечто новое, и некоторое время сторона, владеющая изобретением, имеет неоспоримые преимущества. Впрочем, рано или поздно соперники разрабатывают средство борьбы с этим изобретением. Подслушивающие устройства Ниемы дают им сейчас преимущество перед противниками, но ведь технологию не удастся долго сохранять в секрете, и в конце концов все эти террористы, шпионы и правительства враждебных государств будут иметь у себя в арсенале это последнее слово техники и смогут использовать его в борьбе против него, Джона Медины. Его схватят или убьют. Ниеме, вероятно, было бы приятно узнать, что ее детище явилось причиной его гибели. Впрочем, она об этом никогда не узнает, да и вообще мало кто узнает. У него нет семьи, нет друзей, он почти ни с кем не общается вне работы. Те, кому приходится сотрудничать с ним, понятия не имеют, кто он на самом деле.
С Фрэнком Винеем и Джессом Макферсоном, старым другом его отца, Джону не надо было скрывать свое истинное лицо. Встречаясь с этими людьми, он испытывал огромное облегчение и радовался редкой возможности сбросить маску и побыть самим собой.
Усевшись за стол, он отключил телефон, достал свой портативный компьютер и подключил его к телефонной линии. Набрав пару команд, он очутился в базе данных ЦРУ. Джон, один из немногих пользователей ЭВМ, продолжал работать с операционной системой MS-DOS и отдавал ей явное предпочтение перед другими системами, предполагающими работу с мышкой. Никто и не спорит, мышкой удобно пользоваться, когда играешь в игры или ищешь информацию по сети, но по собственному опыту Джон знал, что во время работы с базами данных мышка существенно замедляет процесс. Ему было гораздо проще напечатать команды DOS, чем возиться с мышкой и нажимать на ее клавиши, а потом снова возвращаться к клавиатуре. В его положении каждая секунда дорога: либо он успеет получить необходимую информацию и сумеет спастись, либо его поймают.
Джон нашел в базе данных массу сведений о Луи Ронсаре: кто были его родители, где он родился и вырос, как учился в школе, кто были его друзья, его увлечения. В детстве Луи не испытывал лишений; его отец — богатый промышленник, а мать — красавица из богатой семьи, обожавшая своих детей, старшего, Луи, и Мариетт, которая была младше брата на три года.
Когда Луи учился в Сорбонне, его мать умерла от рака. Пять лет спустя отец погиб в автокатастрофе, направляясь по делам в Германию. Луи взял на себя управление семейными делами и по каким-то причинам прослыл отступником. С того времени и по сегодняшний день о его личной жизни не было известно почти ничего, хотя он совершенно не походил на отшельника.
Ронсар владел огромным поместьем на юге Франции. Поместье хорошо охранялось. Ронсар нанял целую армию охранников, призванных обеспечить его безопасность; чтобы попасть в их число, кандидат был обязан пройти строгий отбор. ЦРУ тоже внедрило туда своего сотрудника, но это не привело ни к каким результатам; агенту не удалось ничего разузнать, поскольку он находился под постоянным наблюдением. Тем не менее он все еще работал в охране Ронсара. Джон запомнил его имя и легенду для прикрытия.
А вот и последняя фотография Ронсара; красавец мужчина с экзотическими чертами лица и оливковой кожей. Он носит длинные волосы, обычно собирая их в хвост на затылке, а на торжественных приемах распускает, как львиную гриву. На фотографии он возвращается с какого-то банкета в смокинге, на руке у него повисла ослепительная блондинка. Она смотрит на него с обожанием и улыбается. Это Софи Жерар, одна из многочисленных возлюбленных Ронсара. Теперь уже бывшая возлюбленная.
У Ронсара длинный список любовниц. Он пользуется успехом у женщин. Его связи длятся недолго, но со своей очередной пассией он неизменно любезен и нежен, пока его взгляд не остановится на другой красотке.
В досье имеется план земельных владений Ронсара, а не самого особняка. Ронсар время от времени устраивал приемы, но на них приглашались избранные, и ЦРУ никак не удавалось подослать к нему своего человека в качестве гостя или прислуги. Откровенно говоря, Ронсар не входил в число первоочередных задач их организации, поэтому им особенно никто и не занимался.
Теперь все изменилось, и наблюдение за Ронсаром значится первым пунктом в их списке.
Джон просмотрел еще несколько файлов, проверил финансовые счета Ронсара (из тех, что были известны), узнал, кто установил систему безопасности на вилле и существует ли план коммуникаций. По всем этим вопросам имелась весьма скудная информация; либо Ронсар уничтожал все свои записи и счета, либо они и вовсе никогда не существовали.
Когда Джон закончил работу, было уже два часа ночи. Он потянулся, разминая затекшие плечи. Завтра вечером ему вновь предстоит встретиться с Фрэнком, и, вероятно, они получат еще какие-нибудь новости. А пока он может отдохнуть.
Джон принял душ и лег в постель. Он всегда засыпал почти мгновенно, как солдат, — привычка, выработанная годами. Но сегодня он лежал, уставившись в потолок, где мигала красная сигнальная лампочка пожарного датчика. Ему не надо было гадать о причинах бессонницы: причина была одна.
Ниема.
Даллас погиб пять лет назад. Почему же она до сих пор не вышла замуж или хотя бы не завела с кем-нибудь постоянный роман? Ей ведь было всего двадцать пять, когда погиб Даллас, и она была хороша собой. Сам он ни разу за эти пять лет не позволил себе навести о Ниеме справки или лично встретиться с ней. А теперь решил, что прошло достаточно времени, и был внутренне готов к тому, что у нее давным-давно появились муженек и парочка детишек и жизнь ее вошла в обычную колею.
