Ким Болдуин - Опасные любовные связи
Глава шестая
В этот раз проект получился у Домино наиболее вдохновенным – мосты, внезапные обрывы, обтекаемые линии и лестницы – все из костяшек домино. Она всегда строила осторожно, оставляя специальные зазоры, где необходимо, или деревянные подпорки, чтобы вся конструкция не рухнула раньше времени, пока работа не закончена. Иногда она включала цветные доминошки, которые смотрелись более выигрышно, чем обычные игровые с точками, черные, или цвета слоновой кости.
Три дня кропотливого труда, а работа еще не закончена. Многие современные энтузиасты этого дела стремились создать точные копии реальных построек, она предпочитала абстрактные орнаменты – со сложным многоцветным дизайном. Ее работы могли занимать почти все пространство пола в квартире, едва оставляя место, чтобы можно было ходить.
Скрупулезная точность этой работы требовала от Домино все внимание, поэтому, когда ей нужно было освободить голову, приятная рутинная работа с доминошками была желанным выходом. Особенно после того, как ей приходилось «убрать» кого-то, и нужно было вытеснить чем-то воспоминания о крови и смерти.
А еще расслабиться и преодолеть мысли о насилии, с которым была связана ее профессия, Домино помогала любимая музыка. Ее коллекция была огромна – там был и альтернативный рок, и кое-что из инди-лейблов. Этой ночью Pink Floyd «Comfortably Numb» играла так громко, что Домино только на третий раз смогла услышать звонок мобильного.
– Добрый вечер. Ты нужна мне завтра ночью, это благотворительная акция, округ Колумбия, – звонивший не представился, да это и не нужно было. Монти Пирс был в ее жизни всегда, сколько она себя помнила.
– Это по делу? – она вертела в проворных пальцах доминошку, словно факир, упражняющийся с «исчезающей» монеткой.
– Не могу тебе сказать. Выбери что-нибудь нарядное. Это для сбора средств в фонд СПИД-центра. Я заеду за тобой в половине седьмого, – связь оборвалась.
Домино стояла ошеломленная, глядя на свой мобильный. Неожиданное приглашение казалось ей любопытным. Она редко сопровождала Пирса во время обычных выходов в свет.
ПятницаЛимузин одной из последних моделей ожидал Домино. Водитель, темноволосый юноша лет семнадцати, как она полагала, был из нового поколения старшекурсников Организации. Мальчик открыл перед ней дверь, Пирс сидел на заднем сидении, официальный черный галстук был ему к лицу. Рядом с Монти сидела девушка по имени Камея, тоже из ОЭН – привлекательная блондинка, примерно ровесница Домино. Она была очень соблазнительная – красное коктейльное платье с глубоким вырезом и высокие шпильки. И хотя такой поворот событий удивил Домино, она решила этого не показывать, ни выражением лица, ни своим приветствием.
– Добрый вечер, – салютовала она им обоим, занимая свободное место рядом с Пирсом. Ее собственное черное платье было ничуть не менее вызывающим, чем у другой женщины, обе были одеты согласно правилам для женщины-оперативника, которой поручено посетить некое мероприятие с целью добыть информацию или произвести впечатление. Утром ее прямые каштановые волосы, наконец, подравняли, теперь они едва доставали до плеч и были уложены так, чтобы длинные пряди обрамляли ее овальное лицо, разбегаясь от него изящными волнистыми линиями. Макияж ее был подчеркнуто скромным, но элегантным – совсем чуть-чуть румян, намек на тени с тушью – едва заметно подчеркивал ее серо-голубые глаза, и бронзовая помада с блеском. Все в ее внешнем виде говорило об утонченности вкуса.
– Ты помнишь Камею? – спросил Пирс, когда лимузин отчалил от тротуара и лег на курс.
– Да, конечно. Рада вновь встретиться.
– Взаимно, – ответила блондинка, – давненько не виделись.
Домино ужасно хотелось спросить Пирса, не узнал ли он чего-нибудь нового о судьбе пленки, но было не время для такого вопроса. И, хотя в машине было вполне безопасно, все они знали, что не следует обсуждать с другими оперативниками что-либо, касающееся их заданий – прошлых ли, нынешних, или будущих. Вместо этого она спросила:
– По какому случаю, мы все сегодня собрались?
Пирс выдернул маленькое перышко из отутюженной стрелки брюк и проговорил:
– Камея собралась завязать новое знакомство.
– А зачем позвали меня?
– Ты придешь отдельно, избегая контакта с кем-либо из нас, – ответил он, передавая Домино приглашение в конверте, – повращайся среди гостей, пока Камея не даст тебе знак. Твоя задача – не вызвать у нее никаких подозрений.
– А если все же…
– Тогда уходи, как можно быстрее, и свяжись со мной, когда будешь в безопасности, – ответил он, – Камея представится как Мишель, а ты воспользуешься именем Дженнифер.
– Ясно.
Атмосфера важного события, имевшего место в Вашингтонском Хилтоне, вполне соответствовала сбору щедрых пожертвований в пользу серьезной благотворительной организации. Столы были покрыты белыми накрахмаленными скатертями, бокалы для вина были из тончайшего хрусталя, а изысканный ужин из пяти блюд был приготовлен под руководством одного из лучших поваров города.
Но среди посетителей было совсем немного бизнесменов-толстосумов, которые обычно преобладают на столичных благотворительных вечерах. Это мероприятие в помощь СПИД-центру всегда собирало разношерстную публику – звезды Голливуда, политики-консерваторы, модные художники, травести в кричащих нарядах, легенды рока, студенты-псевдоинтеллектуалы, именитые врачи, – словом, все, кого только можно себе представить. Их объединял повод, по которому они собрались, и почти на каждом лацкане или воротничке платья виднелась символическая красная ленточка.
– Добрый вечер, могу я взглянуть на Ваше приглашение? – юноша, стоявший при входе, выглядел весьма представительно в своем черном смокинге с кокетливыми розовыми камербандом и галстуком, означавшими, что вечер обещает быть оживленным, ярким мероприятием.
Оказавшись внутри, Домино обвела внимательным взглядом весь зал, словно хищник в поисках беззащитной жертвы. Хотя по своей сути она была одиночкой, она умела держаться на людях, вести непринужденную беседу и наблюдать. Она взяла бокал вина с подноса одного из официантов, проплывавших тут и там через зал, и направилась к необычного вида мужчине, стоявшему неподалеку, уставившись на свой бокал.
– Интересная публика, не находите?
После короткой поверхностной беседы она направилась к женщине в годах, врачу из Государственного центра санитарно-эпидемического надзора, а от нее – к многообещающему молодому художнику с ирокезом на голове. Она вежливо покивала в ответ на его рассуждения о государственной машине и федеральном финансировании сферы искусств, и вдруг отчетливо почувствовала на себе чей-то взгляд. Через весь зал за ней наблюдала рыжеволосая девушка.
