Нора Робертс - Адвокат мог не знать
В ушах у нее были красивые серебряные сережки. В расстегнутом воротнике рубашки виднелась ямочка, влажная от испарины. Рот с немного выступающей верхней губой, как всегда, был лишен помады. Она никогда не красилась на раскопках, но всегда, при любых условиях, намазывалась увлажняющим кремом по утрам и вечерам. И всегда устраивала уютное гнездышко, где бы ни останавливалась на ночлег. Ароматическая свеча, ее виолончель, бисквиты, хорошее мыло и шампунь с легким запахом розмарина.
Наверное, все эти привычки сохранились у нее до сих пор.
«Десять месяцев, — подумал он. — Десять месяцев ее не видел». Но все это время ее лицо преследовало его днем и ночью, как он ни старался прогнать навязчивое воспоминание.
— Ходили слухи, что у тебя академический отпуск, — небрежно бросил Джейк. Лицо его при этом оставалось совершенно непроницаемым и никак не выдавало того, что творилось у него внутри.
— Я его прервала. Ты здесь для того, чтобы руководить антропологическим аспектом работы проекта «Антитам». — Колли отвернулась, сделав вид, что изучает участок раскопок. На самом деле ей было слишком тяжело смотреть ему в лицо, знать, что он тоже смотрит на нее, оценивает, вспоминает. — Полагаю, мы здесь имеем поселение эпохи неолита. Анализ по радиоуглероду показал, что уже извлеченным из земли костям пять тысяч триста семьдесят пять лет. Липарит…
— Я читал отчеты, Колли. Это золотая жила. — Джейк окинул площадку критическим взглядом. — А почему тут нет никакой охраны?
— Я над этим работаю.
— Прекрасно. Пока ты над этим работаешь, Диггер может разбить здесь свой лагерь. Сейчас захвачу снаряжение, и ты мне все тут покажешь. Приступим к работе.
Колли глубоко вздохнула, когда он направился обратно к джипу, и сосчитала до десяти.
— Я убью тебя за это, Лео. Я тебя на куски разорву.
— Вы уже работали вместе раньше. Некоторые из лучших ваших работ вы сделали вместе.
— Мне нужен Ник. Как только он освободится…
— Колли…
— Молчи, Лео, я ничего не хочу слушать.
Стиснув зубы, она приготовилась показать участок своему бывшему мужу.
Раньше они работали вместе. И это, думала Колли, смывая с себя под душем налипшую за день грязь, довело их до беды. В профессиональном плане они часто бросали друг другу вызов, но их соперничество оказывалось плодотворным. Она восхищалась его умом, хотя этот ум размещался в самой непрошибаемой голове, с какой ей когда-либо приходилось сталкиваться лбом. Его ум был необыкновенно гибок и открыт для восприятия любых новых фактов. Он умел зацепиться за крохотную, вроде бы незначительную деталь, отшлифовать ее, как бриллиант, и построить на ней грандиозную, безупречно логичную теорию.
Загвоздка была в том, что и в личном плане они постоянно бросали друг другу вызов. Но бывали случаи, когда и здесь их соперничество оказывалось плодотворным.
Но чаще они дрались, как бешеные псы.
Когда они не ссорились, они бросались в постель. А в свободное от ссор, от постели и совместной работы время они… ставили друг друга в тупик. Так определила их отношения Колли.
Глупо было вступать в брак. Теперь Колли это понимала. Сперва все казалось таким романтичным, волнующим, возбуждающим. Они сбежали ото всех, оторвались, как пара обезумевших подростков. И столкнулись с жестокой реальностью. Их брак стал полем битвы. Каждый проводил свои границы, которые другой во что бы то ни стало стремился нарушить.
Разумеется, установленные Джейком границы были совершенно нелепы, а ее собственные — вполне разумны, но в целом ситуация оказывалась тупиковой. Колли вспоминала, как их тянуло друг к другу. Они никак не могли удержаться, чтобы не давать волю рукам. И ее тело все еще остро, до боли, помнило прикосновения этих рук.
Но, как вскоре выяснилось, Джейкоб Грейстоун распускал свои руки направо-налево. И заходил в этом довольно далеко, гораздо дальше, чем простиралось тело его жены. Кобель чертов!
Та брюнетка в Колорадо, Вероника, стала последней каплей. Полногрудая, с детским голоском. Сука!
А когда она обвинила его напрямую в простых и ясных выражениях, когда назвала предателем и ублюдком, ему не хватило совести, нет, мужества, признать или опровергнуть обвинение. Кишка у него оказалась тонка.
Как он ее назвал? Ах да! Ее губы вытянулись в тонкую линию, когда она вспомнила слова, обжегшие ее, словно пощечина.
Он назвал ее истеричной, мелочной и злобной бабой.
Дальше она ничего не помнила. Разразился жуткий скандал, но детали стерлись в ее памяти. Она потребовала развода и мстительно добавила, что это было ее единственное разумное действие с тех пор, как она впервые его увидела. И велела ему убираться с раскопок к чертям собачьим, а не то она сама уйдет.
И что? Он стал с ней спорить? Черта с два! Попросил прощения, поклялся в верности? Да ни за что!
Он убрался. И одновременно с ним — надо же, какое совпадение! — исчезла полногрудая брюнетка.
Все еще кипя негодованием, Колли вышла из душевой кабинки и схватила одно из тонких, куцых, как собачий коврик, гостиничных полотенец. А потом сжала в кулаке кольцо, которое носила на цепочке на шее.
Она сняла обручальное кольцо, сорвала его с пальца, как только получила на подпись документы о разводе. Она чуть не швырнула его в реку, на берегу которой тогда работала.
Но она не смогла. Не смогла избавиться от кольца, как избавилась от самого Джейкоба. В ее жизни он был единственной неудачей.
Она говорила себе, что продолжает носить кольцо, только чтобы напоминать себе об этой неудаче и не повторять ошибок.
Теперь она сняла его с цепочки и бросила на сервант. Если Джейк его увидит — решит, что она так его и не забыла. У него же непомерное самомнение.
Она больше не будет о нем думать. Им придется работать бок о бок, но это не значит, что она потратит хоть минуту своего свободного времени на мысли о нем.
Джейкоб Грейстоун был ее личной ошибкой, ее личной неудачей. Но она продолжала жить. Она ушла далеко вперед.
А уж о нем и говорить нечего. Их маленький мирок был настолько тесен, что она очень скоро узнала, как мало времени ему понадобилось, чтобы вернуться в клуб холостяков, где им занялись богатые бездельницы, любительницы и покровительницы археологии, обладательницы роскошных бюстов и пустых голов, не начиненных мозгом. Эти дамочки были как раз в его вкусе. Они хорошо смотрелись с ним под руку, а он рядом с ними чувствовал себя интеллектуальным гигантом.
Только это ему и было нужно.
— Да пошел он, — пробормотала Колли, натягивая джинсы и рубашку.
Она открыла дверь и чуть не налетела на женщину, стоявшую по другую сторону.
— Извините. — Колли сунула ключ в карман. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
![Сэмюэл Беккет - Головешки [=Зола]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
