Елена Коюшева - Мои прекрасные принцы
В трубке послышался шум, а затем тишина.
Я вытирала слёзы и молила Бога, чтобы с Сергеем ничего не случилось. Свернувшись на диване колачиком, я дрожала от холода и страха. Нервы были на пределе и уже просто сдавали. Я задыхалась от слёз и вся моя храбрость оставила меня. Где-то под утро мне удалось уснуть.
Проснулась я от звуков ковыряния в замке. Я на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. Это был Полянский. Не дожидаясь, я распахнула дверь и ужаснулась. Сергей был пьян, а его футболка была измазана кровью.
Глава восемнадцатая
Меня охватил ужас. Отпрянув назад, я почти беззвучно прошептала:
— Сереженька, миленький, что с тобой?
Ответа не последовало. Тогда я обняла любимого и, не выпуская из своих объятий, стала обсыпать его лицо поцелуями. От Сергея сильно разило спиртным, от паров которого мне сделалось противно. Вдруг что-то упало мне на ногу, я закричала от боли. Моментально руки разжались, и я выпустила Сергея из объятий. Но все же хватило сил посмотреть вниз. На полу валялась бутылка виски наполовину выпитая. От резкой боли я закрыла глаза и присела в кресло, так — как стопа чудовищно ныла. Только теперь я увидела, что Полянский еле держится на ногах. Он нагнулся, чтобы поднять бутылку, но не удержался, и чуть было не упал, успев ухватиться в последний момент за край тумбочки. Следом он вновь нагнулся и поднял бутылку, сделал несколько жадных глотков и швырнул ее в сторону, затем громко рассмеялся. От жуткого пьяного смеха, мне стало невыносимо страшно. Через минуту он извлек из кармана штанов чекушку водки и протянул мне.
— Выпить хочешь?
Я ничего не могла ответить, а только мотала головой.
— А курить?
— Не-не — хочу.
Сергей что-то невнятное пробормотал, покачал головой и, махнув рукой спросил:
— А что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты лег спать, — робко пролепетала я.
— Да, пошла ты! Я не хочу спать! — заорал он во все горло.
Было в его крике что-то страшное и зверское. Я вздрогнула, вжалась в кресло и, закрыв лицо руками заплакала. Полянский, не выпуская чекушку из рук, выудил из кармана смятый пластмассовый стаканчик, налил водки и протянул мне:
— На, хлебни маленько, успокойся.
— Я не пью водку, — дрожащим голосом ответила я.
Он поднял на меня пьяные глаза, погрозил пальцем, а потом театрально развел руками:
— Ну, извини, мартини у нас нет. Пей, говорят, а то я тебе сам в горло залью.
Я испугалась. Взяв стаканчик, я сделала несколько глотков и почувствовала приступ тошноты. Прокашлявшись, я просипела:
— Дай, закусить.
Полянский, плутая по коридору, добрался до кухни и вернулся с корочкой хлеба. Дрожащей рукой я дотянулась к корочке хлеба и быстро поднесла ее к носу. Если я не ошибаюсь, то это один из способов занюхивать водку. Сделала еще глоток. Пред глазами все поплыло, и чувство страха немного отступило. Ну, что ж, может, в этом состоянии легче будет воспринимать все происходящее. Кто бы видел сейчас глаза Полянского, никогда бы не поверили, что этот мужчина еще утром излучал любовь и нежность. Сейчас передо мной стояло человекоподобное существо с налитыми кровью глазами и походкой пьяной гориллы. Мне было очень страшно, потому что я никогда раньше не видела Сергея в подобном состоянии, и тем более не знала, что в данный момент можно от него ожидать. Душа выворачивалась наизнанку, а сердце ныло от боли. Очень страшно думать, о том, что это и есть настоящий Сергей. Именно тот, который был скрыт для меня до сегодняшнего дня. Полянский примерил на себя чужую маску, а она оказалась не к лицу. Я не видела еще более слабого существа, чем он. Быстро его сломала воля.
Я сидела, вжавшись в кресло, и вытирала выступивший на лбу пот. В горле встал комок слез. Я дрожала от страха. Впервые, я не знала, что будет дальше и как с этим справиться. Меня хватало лишь на горькие слезы и всхлипывания.
— Ты, чего ноешь? — пробормотал Сергей и посмотрел на меня замутневшим взглядом.
В налитых кровью глазах сквозила лютая ненависть. Я замерла на месте и попыталась сдержать слезы, чтобы не вызвать гнев Полянского. Мое тело, будто камень затвердело, не давая возможности шелохнуться. Язык онемел.
— Я не понял: ты чего заткнулась?
В этот момент у меня внутри все похолодело, а тело сотрясалось в конвульсиях. Тогда Сергей опустился передо мной на колени, схватил меня за руки и стал трясти.
— Да, скажи ты, хоть что — ни будь! Что, в мужья не гожусь?!!!!! Но, ты же любишь меня?!!!!! Отвечай!!!!
— Лю-лю — блю… — пролепетала я и мне показалось, что сама не узнаю своего голоса.
Полянский опустил голову, и на секунду замолк. Мне даже показалось, что вырубился. Я зажала рукой рот, чтобы не закричать. Мыслями я возвратилась в те дни, когда сердце Сергея было переполнено радостью, глаза излучали свет и нежность, а губы шептали мелодично о любви. От этих воспоминаний стало не выносимо больно, в сердце будто оборвалась струна, которая отвечала за самые прекрасные звуки. Мысли с космической скоростью опережали чувства. Как же хочется снова услышать заветное «люблю», почувствовать нежность прикосновений и заботу! Но сердце подобно ледяной глыбе застыло в немом молчании. На секунду мне показалось, что я не дышу, словно чья-то грубая рука зажала горло. Душа кричала из последних сил: Сережа, за что?! Опомнись! Но слово люблю, потерялось в сознании. И в эту минуту, Полянский поднял голову, которая тут же опрокинулась и прошипел:
— Куда собралась, сука!
Я онемела от ужаса. И только успела прикрыться рукой, как ощутила удар и невыносимую боль. Удар оказался настолько сильным, что в голове зазвенело. Мой крик усугубил положение. Я попыталась вывернуться, но Сергей зажал запястье и нанес со всей пьяной силой второй удар, после которого я потеряла сознание.
Я очнулась от сильной головной боли и не могла понять, где нахожусь. Затылок ужасно болел. Пытаясь припомнить события вчерашнего вечера, я провела глазами вокруг и поняла, что лежу на диване в одежде укрытая пледом.
Минут через пять в комнату зашел Сергей. При виде Полянского, сердце замерло, и я придвинулась к стенке. Сергей выглядел бодрым и веселым, на лице не осталось и следа после вчерашней попойки. По комнате витал аромат туалетной воды. Сев на стул, он обворожительно улыбнулся.
