Виктория Угрюмова - Стеклянный ключ
— Любые условия, — закивал Алексей согласно. — Я уполномочен соглашаться на любые ваши условия, в том числе и финансовые. Само собой разумеется, что некоторая экстравагантность хозяина создает естественный барьер в общении с людьми. Впрочем, он того и добивается. Я даже не стану предлагать вам варианты, уверен, что вы все решите сами. Так когда вы согласитесь отобедать у нас?
Татьяна добыла из ридикюля изящный блокнотик-ежедневник и пролистала страницы:
— Через три дня. Девятнадцатого.
— Признателен за скорость решения проблемы, — поклонился посланец. — Признаться, я ожидал, что в связи с некоторой секретностью, — он подмигнул, как лихой заговорщик, — мне придется нелегко. — Он протянул буклет. — Распишитесь для меня, пожалуйста.
— Мать, — сказала Машка, — ты становишься популярной.
— Меня очень беспокоит…
— Это не должно тебя беспокоить. Это должно только радовать.
Но Тото упрямо хмурила брови.
— Меня очень беспокоит, где и когда я могла видеть этого добра молодца. Не сегодня на выставке, а раньше. Мельком. Почему-то в темноте…
* * *Вернувшись в машину, к хозяину, Алексей не решился нарушить молчание. Владислав Витольдович смотрел куда-то вперед, мечтательно улыбаясь, и когда помощник перевел взгляд в ту сторону, то невольно вздрогнул. На тротуаре, прямо перед машиной, стояла молодая цыганка в юбке цвета луковой шелухи — точь-в-точь такая же, как и та, чей небольшой портрет в бронзовой раме висел дома, над камином. Несмотря на то что стекла в машине были тонированные, темные, цыганка, не отрываясь, смотрела в глаза хозяину.
Но Алексей так и не понял, видел ли одноглазый эту смуглую красавицу или она только пригрезилась ему самому.
Глава 15
Ураган по имени Бабуин бушевал в пределах собственного кабинета, но даже охранник, стоящий у стеклянных крутящихся дверей на первом этаже, вжимал голову в плечи. Секретарша производила так мало шума, словно передвигалась в безвоздушном пространстве, а многочисленные заместители и менеджеры просто растворились в окружающей среде. Куда там камбале с ее жалкими умениями?
Но собеседник грозного шефа, квадратный атлет с губой, изуродованной шрамом так, что казалось, он все время ухмыляется, только помаргивал, услышав особо яростное рычание.
— Как Кулибин пропал? — уточнил Павел.
— Внезапно, — невозмутимо пояснил атлет. — Сказал, что подобрался к интересующему нас объекту почти вплотную и…
— И пуфф! — Бабченко шумно выдул воздух. — Мне это не нравится, Халк. Мы что, совершенно никакие? Это нам Бэтмен противостоит, да?
— Бэтмен не Бэтмен, а только ведет он себя действительно профессионально.
— Кто — он? — гневно спросил Павел. — Где его искать?
Атлет пожал плечами:
— Вот Кулибин и должен был докладывать сегодня в десять ноль-ноль. А его нигде нет, телефон не отвечает…
— Нормально! — Бабченко грохнул кулаком по столу. — Маленькое одноглазое фамильное привидение таскает растерянных детей. Сенсация дня. Достань его из-под земли. Целиком, или частями, или в порошке — но только достань. Иначе я возьмусь за тебя. Где Варчук?
— Исчез, — поморгав, ответил Халк.
Павел побагровел, глаза у него налились кровью, и в какую-то секунду атлету привиделось, что сейчас шефа хватит удар. Однако тот взял со стола графин с темной жидкостью, уверенно налил себе полный стакан и выпил. До дна.
— Мне вот других проблем не хватало, — уже спокойнее поделился Бабуин. — Я тут баллотироваться хочу в депутаты, а у меня за спиной примостился какой-то маньяк. Слушай, Халк, ты это… пусть от Тото, то есть от Татьяны Леонтьевны, ни на шаг твои не отходят. Ни на шаг. И все ее свободолюбивые выбрыки пресекать сразу. В корне. Ясно? Чтоб берегли пуще вот этого вот… Кощеева яйца.
И если Варчук объявится, чтобы сразу, пулей ко мне!
* * *Андрей вернулся в родной офис мрачнее тучи. Михаил терпеливо поджидал его на рабочем месте, но сразу пообщаться им не удалось. Многочисленные клерки, жаждавшие решить с шефом дела, которые отказывался решать Касатонов, многочисленные звонки, совещание. Но наконец они смогли перевести дух и удалились в комнатку за кабинетом, чтобы сбежать от суеты.
— У меня есть потрясающая новость, — радостно сообщил Мишка.
— У меня тоже есть потрясающая новость, — ответил Андрей вяло и безразлично. — Только она меня совершенно не радует.
— А моя, возможно, заставит тебя танцевать.
— Сомневаюсь. Ну, что у тебя там? Мы, наконец, подписали этот клятый контракт? — И он взялся за какие-то бумаги, хотя очевидно было, что он не в состоянии ни на чем сосредоточиться.
— Бери выше, — важно сказал Касатонов.
— Честно говоря, мне даже не хочется думать, — признался шеф. — Выкладывай, не томи.
— Разговариваю я с Лариской, глазки ей строю, подбираемся мы к самой интересной теме, и тут она…
Но тут Андрей разразился бессвязным и возмущенным монологом, и друг поразился тому, что его совершенно не слушали.
— Нет, ты можешь себе представить? Я ее сегодня видел! Квартиру коммунальную она продает! Девочкой наивной прикидывается. Мобильного у нее, видите ли, нет, и она, вероятно, даже плохо знает, что это за зверь такой! Енотов заводит. Не заводит, а разводит! И не енотов, а идиотов, как я. Лгунья, Господи, какая же лгунья! Или они все такие?
Михаил, осененный единственной идеей — донести до друга потрясающую новость, попробовал снова:
— Они все такие, потому что Лариска критически настроена и капризничает зверски, а я ей говорю, что хорошо хоть не беременная…
— Да я ее даже не узнал в первый раз. Представляешь, такая ожившая картинка. Какая-нибудь принцесса Монако или испанская инфанта…
— Ты будешь меня слушать или нет?
Андрей непонимающе на него уставился.
— Повторяю для тупых и тугодумов — Лариска считает, что Маришка тебе врет.
— А я уже и не сомневаюсь. Только беда в том, что мне врет не только Маринка, но еще один человек, которому я верил гораздо больше.
* * *А Марина развила настолько бурную деятельность, что набралась отваги и посетила мать своего жениха, Наталью Николаевну. Та встретила ее настороженно и не слишком радушно, но постепенно оттаяла, видя, как стелется перед ней будущая невестка.
Принимала она ее на кухне, где царили стерильная чистота и безупречный порядок. Похвалив домашнее печенье и пригубив сок, Марина демонстративно отказалась от кофе, выразительно похлопав себя по плоскому, подтянутому животику.
— Какая вы хозяйка! — сказала она. — Не печенье, а что-то необыкновенное. Вы обязательно должны научить меня хозяйственным премудростям. Я буду стараться.
