Нора Робертс - Правдивая ложь
– Спасибо за все. Линкольн. – Джулия встала, чтобы проводить его, и в это время зазвонил телефон. – Я возьму.
– Пусть звонит.
– Если это репортер, я с удовольствием брошу трубку. Алло?.. Да, конечно. Линкольн, это твой сын.
– Гаррет? – Линкольн бросился к телефону и остановился, охваченный стыдом. – Моя семья решила прилететь на несколько дней. У детей весенние каникулы.
Джулия промолчала, и он взял трубку.
– Гаррет, вы прилетели? Да, я знаю, что рейс задерживался. Рад слышать твой голос. – Линкольн рассмеялся и повернулся спиной к Джулии. – Ну, сейчас только начало двенадцатого… Да, мы обязательно пойдем на бейсбол и съездим в Диснейленд. Скажи маме и сестре, что я уже еду в отель, так что не ложитесь спать. Да-да, очень скоро. До свидания, Гаррет.
Линкольн повесил трубку, откашлялся.
– Простите, я оставил им этот номер. Их рейс задержали в Сент-Луисе, и я немного тревожился.
Джулия спокойно встретила его настороженный взгляд.
– Все нормально. Тебе пора ехать. Он поспешно ушел. Слишком поспешно, подумала Джулия и повернулась к Полу.
– Какая ирония судьбы! Этот мальчик всего на несколько месяцев моложе Брэндона. Когда Линкольн узнал, что я беременна, он так перепугался, что побежал прямо к жене. Можно сказать, что я спасла его брак и была причиной рождения сводного брата Брэндона. Он показался мне умным и воспитанным мальчиком.
Пол раздавил сигару в пепельнице.
– Я с удовольствием повозил бы Хэтуэя мордой по бетонной стене. За тебя.
– Я давно перестала сердиться. Даже не заметила когда. Но он все еще бежит. – Джулия подошла к Полу, села к нему на колени. – Я больше никуда не бегу, Пол, и я знаю, когда это случилось. В ту ночь в Лондоне, когда я тебе рассказала все свои секреты. Никогда не думала, что смогу доверить их мужчине. – Она поцеловала Пола в губы. – Поэтому я не думаю, что ты должен возить его мордой по бетону.
Они так и заснули, одетые, крепко обнявшись. В начале шестого, когда в дверь постучали, они вздрогнули и, мигая, уставились друг на друга.
Ранним гостем оказался Фрэнк. Пока Джулия доставала сковородку, он уселся за кухонным столом и объявил:
– У меня есть хорошие новости и плохие новости. Плохие состоят в том, что окружной прокурор пока не готов снять обвинения.
Джулия молча достала из холодильника коробку с яйцами.
– Теперь хорошие новости. Расследование вновь открыто. Заявление Хафнера работает на вас, Джулия. Мы должны кое-что проверить, доказать его связь с Кинкейдом. Жаль, что старина Расти не заглянул в окно сам, раз уж Моррисон не сможет ничего рассказать, но тот факт, что они оба там были, рассыпает все дело.
Самыми главными уликами против вас были отсутствие алиби у вас и алиби всех, находившихся в поместье на решающие двадцать две минуты. Если мы поверим Хафнеру, обе эти улики уничтожаются.
– Если… – повторила Джулия.
– Не волнуйтесь, Джулия. Конечно, Расти злится на вас из-за того, что вы его подставили, и хотел бы отказаться от своих показаний, но он понимает реальную ситуацию. В его положении лучше сотрудничать с полицией. Теперь окружной прокурор. Он хотел бы опровергнуть заявление Хафнера, однако, как только мы установим, что Хафнер не врал насчет работы на Кинкейда, ему придется проглотить и остальное. Моррисон был в поместье во время убийства и что-то видел, теперь он мертв. – Фрэнк благодарно вздохнул, когда Пол поставил перед ним кружку с кофе. – Мы связались с телефонной станцией. Будет интересно посмотреть, с кем Моррисон разговаривал после убийства Евы.
Они говорят об убийстве, думала Джулия, а на плите шипит бекон и кипит кофе. За окном птица надрывается так, будто от этого зависит ее жизнь. В трех тысячах миль отсюда Брэндон борется с дробями или пишет контрольную по английскому. Как успокаивает мысль о том, что жизнь продолжает свой неспешный цикл, даже когда ее собственный мир взорван изнутри.
– Вы столько работаете, чтобы вытащить меня.
– Не люблю работать против своей интуиции, – Фрэнк подлил в кофе ровно столько молока, чтобы не обжечься, и с наслаждением отпил из кружки. – И не люблю, когда кому-то сходит с рук убийство. Ваша мать была потрясающей леди.
Джулия подумала сразу об обеих. Об увлеченном адвокате, которая находила время испечь домашнее печенье и подшить подол платья. Об энергичной актрисе, державшейся за жизнь до последнего.
– Да, была. Какую яичницу вы любите, лейтенант?
– Прожаренную, – улыбнулся Фрэнк. – Я читал одну из ваших книг. О Дороти Роджерс. Захватывающая история.
Джулия залила бекон яйцами.
– Она прожила потрясающую жизнь.
– Ну, как человек, зарабатывающий на жизнь допросами, я хотел бы узнать ваш фокус.
– Никакого фокуса. Когда вы разговариваете с людьми, они никогда не забывают, что вы полицейский. А я обычно просто слушаю, поэтому люди увлекаются собственной историей и забывают обо мне и о диктофоне.
– Если бы вы решили продать свои записи, то сколотили бы приличное состояние. Что вы делаете с кассетами, когда заканчиваете книгу?
Джулия вывернула на блюдо яичницу с беконом, довольная тем, что желтки затвердели.
– Храню их в своем архиве.
– Минуточку.
Пол с грохотом поставил на стол свою кружку и выбежал из кухни.
Джулия застыла с блюдом в руках, недоуменно глядя ему вслед.
– Не беспокойтесь. – Фрэнк поднялся и забрал у нее блюдо. – Я съем его долю.
Пять минут спустя Пол крикнул с верхней площадки лестницы:
– Фрэнк, Джил, поднимитесь сюда!
Ворча под нос, Фрэнк навалил побольше бекона на свою тарелку и забрал ее с собой. Джулия последовала за ним с кружками кофе в каждой руке.
Пол был в кабинете, стоял перед телевизором, смотрел на Еву.
– Спасибо. – Он взял у Джулии кружку, кивнул на экран. – Джил, внимательно послушай вот это. «…Я записала еще несколько аудиокассет…» Пол остановил видеозапись и повернулся к Джулии:
– Какие еще аудиокассеты?
– Я не знаю. Ева ничего мне не отдавала.
– Вот именно. – Пол поцеловал ее. – Так где же они, черт побери? Она записала их после того, как вы виделись в последний раз, и до того, как ее убили. Она не отдала их Гринбергу. Она не отдала их тебе, хотя и хотела отдать.
– Хотела, – повторила Джулия, опускаясь в кресло. – И она пришла в гостевой дом повидаться со мной…
– И отдать их тебе. Чтобы не осталось больше никакой лжи.
Фрэнк отставил свою тарелку.
– Мы обыскали весь дом сверху донизу. Не нашли ни одной кассеты, кроме тех, что были в сейфе.
– Потому что кто-то их забрал. Тот, кто охотился за ними.
– Как кто-то мог узнать? – Джулия повернулась к телевизору, к застывшему на экране лицу Евы. – Она записала их ночью или на следующее утро. Она не покидала дом.
