Сандра Браун - Петля желания
И как раз в это мгновение за окном раздался сильный раскат грома. Дент выглянул на улицу: там начал накрапывать дождь. Обратившись к ожидавшим его мужчинам, он произнес:
– Я не могу долго задерживаться.
Голл нахмурился, сенатор мог расценить такое поведение со стороны Дента как грубость, но тот продолжал добродушно улыбаться:
– Тогда я буду краток. Голл уже изложил мне ваши условия, и, откровенно говоря, я нахожу их не совсем справедливыми. – Он сделал паузу и расхохотался: – Я хочу предложить вам лучшие.
Дент слушал условия очень выгодной сделки, которую предлагал сенатор и от которой мог отказаться только полный идиот. Но гораздо больше его интересовало то, что происходит за окном. Ветер с огромной силой обрушился на сикоморы, высаженные вдоль тротуара. Небольшой дождик превратился в настоящий ливень. Вспышки молнии и удары грома участились и стали ближе.
Беллами будет напугана.
– Дент?
Он понял, что сенатор закончил изложение своих условий, и, по всей видимости, последние его слова требовали какого-то ответа, так как они с Голлом вопросительно уставились на Дента.
– Э-э-э… да, – пробормотал он, надеясь, что такой ответ вполне сойдет.
Голл вынул сигару изо рта:
– И это все, что ты можешь сказать?
Дент встал и обратился к сенатору:
– Ваш самолет – настоящая мечта. И я смогу управлять им лучше, чем кто бы то ни было. Но сейчас я должен идти.
Пробираясь между столиками, он услышал усмешку сенатора:
– Он всегда так торопится?
– В последнее время да, – ответил Голл. – Он влюбился.
Дент толкнул дверь, которую тут же распахнуло ветром. Он не остановился, чтобы закрыть ее, и, наклонив голову навстречу хлещущему в лицо дождю, побежал.
Дрожащими руками Беллами стряхнула осколки разбитого стекла с рамки и провела пальцами по самой фотографии. Затем внимательно рассмотрела всех членов семьи, запечатленных на ней, пытаясь понять, что же так насторожило ее в этом снимке.
Сверкнула молния. Беллами невольно съежилась. И на мгновение как будто снова оказалась в том далеком прошлом, в лесной части парка, охваченная ужасом и прячущаяся в кустах, когда ей было двенадцать лет. Ей хотелось укрыться от дождя, но она была настолько напугана, что боялась пошевелиться.
Воспоминание было до такой степени ярким и отчетливым, что Беллами даже стало страшно. Ее дыхание сделалось громким и прерывистым. Подняв фотографию, она обошла вокруг стола и опустилась на колени перед шкафчиками под книжными стеллажами. В них находились все материалы, которые она собрала за время работы над «Петлей желаний».
Беллами поручила Декстеру переслать ей все папки, которые оставила, покидая Нью-Йорк.
Когда бумаги прибыли, она попросила отца найти для них свободное место у себя в кабинете.
Стоя на коленях, Беллами вытащила толстые папки, разложила их перед собой на полу и начала лихорадочно сортировать в поисках той, где хранились фотографии урагана и его последствий. Она вырезала их из журналов, газетных статей, скачивала с Интернета и распечатывала, пока у нее не накопилось несколько десятков снимков, сделанных в тот роковой день в Остине.
Но сейчас она искала одну-единственную, совершенно конкретную фотографию, и искала с такой лихорадочной поспешностью, что в ходе первого просмотра даже пропустила ее и нашла только со второго раза. Под ней была подпись: «Знаменитое семейство разыскивает потерянных родственников среди разрушений».
Сотрудник «Листон Электроникс», который прихватил на пикник фотоаппарат, сделал этот снимок через несколько минут после урагана. Заметные на заднем плане последствия опустошений, произведенные сти-хией, создавали сюрреалистическую картину. Фотография запечатлела людей в слезах, в разорванной одежде, едва начавших приходить в себя после пережитого ужаса.
На переднем плане стояли Говард, Оливия и Стивен. Говард держал Оливию за руку, у него на лице были заметны следы слез. Рука Стивена поднята, лицо закрыто локтем.
На лице у Оливии суровое, даже жестокое выражение. Какой контраст с той улыбкой, с которой ее засняли утром на парадных ступеньках дома.
Беллами положила обе фотографии рядом.
Да, контраст между обликом Оливии на одном снимке и на другом был потрясающий.
Гораздо меньше в глаза бросалась разница между блузками на ней. На первой фотографии у нее бабочка на горле. На второй…
Беллами уронила снимки и закрыла лицо руками, волна воспоминаний нахлынула на нее. Ее как будто в мгновение ока перенесло через временную петлю, и вот она уже снова там, пробирается по лесу в поисках Сьюзен, которая ушла из павильона вместе с Аланом Стриклендом.
Беллами хотелось застать ее вместе со Стриклендом, чтобы поставить в такое же неудобное положение, в какое Сьюзен поставила ее саму своими безжалостными словами о ней и Денте. Но она нашла ее лежащей на земле лицом вниз с задранной юбкой и голыми ягодицами.
В руке Сьюзен сжимала сумочку. Она не шевелилась. Беллами сразу же поняла, что сестра мертва.
Но Беллами потрясло еще и то, что рядом со Сьюзен стояла Оливия и смотрела сверху вниз на распростертое тело. В руке она держала развязанную бабочку, которая до того была у нее на шее.
Конец тесемки волочился по земле.
Беллами хотелось закричать, но она буквально оцепенела от ужаса и потрясения. Так она и стояла, не шевелясь и затаив дыхание. Дышать действительно было очень трудно, так как воздух, казалось, сделался каким-то густым. Да и лес тоже стал мистически загадочным, тихим и неподвижным. Все вокруг как будто замерло.
Не было слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни хруста веток, ни шороха листьев. Создавалось впечатление, будто природа застыла, созерцая страшное преступление – то, как Оливия задушила свою падчерицу.
И тут гробовую тишину нарушил сильный порыв ветра, раздался рев бури, и Беллами упала на землю. Перемена в состоянии природы вывела из оцепенения и Оливию. Она повернулась и стала пробираться сквозь кусты и деревья по направлению к павильону.
Беллами тоже с огромным трудом поднялась на ноги и вслепую побрела по лесу. Ветер хлестал ее по лицу, дышать становилось все труднее, а волосы в наэлектризованной атмосфере вставали дыбом. Никогда раньше она не слышала подобного шума. Он напоминал рев дракона, готовящегося к прыжку. Но не от жуткого урагана пыталась ускользнуть Беллами. Она бежала от увиденного кошмара. Она инстинктивно искала укрытие не от ветра и падающих деревьев, а от того ужаса, свидетельницей которого невольно стала.
