Екатерина Кариди - Белое на голубом (СИ)
- К народу? - с недоумением переспросила она сенешаля.
Тот только кивнул и раскланялся, предпочитая молчать. Кто знает, чем может обернуться не вовремя сказанное слово?
- Хорошо. Скажите, что я выйду к ним.
Глава 62.
По дороге к дворцу стали попадаться люди, по большей части беженцы и погорельцы, но были и горожане. Многих из них Алексиор знал, столько раз с ними здоровался. Когда-то. Но в длинном белом плаще с капюшоном, полностью скрывавшим верхнюю часть лица, он прошел неузнанным между согражданами.
И только один человек безошибочно узнал его в толпе. Из переулка на шум выглянула девчонка в оборванном коричневом плаще, измазанная сажей. Она сначала замерла при виде его как вкопанная, а потом вдруг подбежала, схватила за руку и потащила за собой. Он попытался освободиться, но та прижала палец к губам и шикнула, оглянувшись по сторонам:
- Не шуми, Алексиор!
- Нильда... - он был потрясен, - Как ты...?
- Узнала? - она провела руками по его плечам, словно желая удостовериться, что он ей не привиделся, - Я тебя вижу. Вижу твою суть, - потом взглянула внимательнее и добавила, - И вторую твою суть тоже.
Тут она тихо рассмеялась и одновременно заплакала, потом махнула рукой:
- Не обращай внимания, это от радости... Пошли, там Голен, Ширас. Там наши!
Наши! Господи, каково было услышать это слово... Нильда что-то шептала, таща его за руку в сторону старых сараев. А потом была встреча с Голеном, непрошенные слезы, братские объятия.
- Твои ноги, - горестно прошептал Алексиор.
- Твои глаза... волосы, - в тон ему ответил друг.
В сарай вихрем влетел Ширас, сжал Алексиора в объятиях.
- Брат!
- Спасибо, что вытащил Голена, - проговорил ему на ухо Алексиор.
- Э! О чем ты говоришь, Ароис! Это он, этот многоуважаемый колдун вытащил меня из вашей кутузки, - потом его лицо мгновенно помрачнело, - А сейчас мне надо вытащить оттуда мою драгоценную красноволосую женщину!
Ширас вскинул руки в жесте, выражавшем крайнее нетерпение.
В этот момент к ним подошел один из его полусотни и что-то зашептал на ухо. Шираса словно подменили, он взорвался болезненным криком, а потом кинулся со всех ног в сторону дворца.
- Что случилось? - успел спросить Голен у человека, принесшего весть.
- Царица сказала, что ее нет в застенке. И она не знает, где девушка.
Алексиор напрягся, а потом шагнул за ними вслед. Голен взглянул на своего друга и догадался, что тот собирается сделать.
- Эта женщина не успокоится, пока не получит меня, - глухо пробормотал Алексиор.
Друг хотел было возразить, но вдруг понял - слова бессмысленны. Именно для этого Алексиор вернулся, потому что иначе ее не остановить.
- Мы пойдем с тобой, - только и сказал он.
Они немного отстали от Шираса, бегом побежавшего отбивать свою женщину силой. Отстали, потому что многие хотели пойти. Мало ли, что произойдет там, на площади перед дворцом, а по закону фиордов, своих в беде не бросают.
***
Только выйдя на крыльцо, царица Онхельма поняла, почему ей все это казалось подозрительным и вызывало внутреннее неприятие.
Недобитые советники. Все тут, кроме Мариэса. Еще и наместники из провинции, и дворянство. Хорошо еще, их не слишком много! Она скрипнула зубами, но приветствовала 'свой народ'.
И тут прозвучали слова:
- Царица должна предъявить народу символы власти.
Ей кровь ударила в голову, так захотелось спалить всех синим пламенем, но нельзя же спалить весь 'свой народ'. Онхельма указала пальцем на своих советников и прямо обвинила их в государственной измене и подстрекательстве к бунту. А к 'народу своему' обратилась с пылкой речью, смысл которой сводился к тому, что заговорщики пытаются очернить ее и незаконно захватить власть.
И речь была убедительной. Ее прекрасные глаза сверкали праведным гневом. Слова, шедшие из глубины души, подсказанные ей внутренним советчиком, были такой смесью лжи и полуправды, что умы людей невольно поколебались, теряясь в сомнениях.
Но в этот момент на площадь влетел разъяренный Ширас с саблей наголо.
Своим внезапным появлением он сбил настрой. Паутина лжи, которой Онхельма опутывала толпу, распалась.
Со всех сторон разом раздались крики, звон оружия. Онхельма отдала приказ арестовать всех, кто посмел сюда явиться. Стража окружила царицу кольцом, завязался бой, и дворцовая площадь окрасилась первой кровью. Ширас со своей полусотней рубился с объединенным отрядом личной охраны царицы, а отряды стражи песнили делегатов из провинции. Вот уже появились и первые арестованные.
И тут Онхельма увидела его.
Белый плащ откинут на плечи, белые волосы струятся по плечам, нечеловеческие голубые глаза смотрят на нее. Царица не поверила своим глазам. ОН?! Откуда...
Он пробирался между двигавшимися в схватке вооруженными людьми так, словно они были статичными фигурами, ни один клинок не коснулся его. А, пройдя между стражами, закрывавшими собой царицу, просто сказал:
- Отпустите народ, государыня. Я тот, кто вам нужен.
После повернулся лицом к площади негромко признес:
- Довольно.
И, как ни странно, его тихий голос был услышан. Бой прекратился. А Онхельма, смотревшая на него как завороженная, наконец, смогла взять себя в руки и ушла внутрь, уводя Алексиора за собой. Она не могла поверить тому, что ОН, этот юноша, поразивший ее, пришел к ней. Пришел сам. У нее слегка кружилась голова.
Алексиор шел за женщиной молча.
Она лишила его всего. Отняла все, что было ему дорого. Уничтожила. А теперь могла бы отправить его на эшафот и, наконец, казнить.
Но она его не узнала. Но, даже не узнав, все равно продолжала его желать. И это вызывало в нем гадливую жалость. Он был готов скорее умереть, чем испачкать руки ее кровью.
Кровью...
- Кровью, - пришла мысль от дракона, - Напои ее своей кровью.
Онхельма что-то говорила, он почти не слушал.
Ужин? Пусть будет ужин. Не важно, что вечер еще не наступил.
Алексиор узнал покои, которые отвела ему гостеприимная государыня. Это была ее спальня. Не желает ли перед ужином принять ванну? Хорошо, он примет ванну.
Когда одетый Алексиор вышел из ванной, Онхельма уже ждала его. В спальне мягкий полумрак. Плотные шторы задернуты. Накрытый стол. Свечи. Его чуть не вырвало.
Но он вежливо поблагодарил женщину и сел за стол напротив. Онхельма изучала его, незаметно поглядывая из под ресниц.
- Как тебя зовут? - голос чуть подрагивает от волнения.
- Ароис.
Снова недолгое молчание.
- Кто ты, юноша? И почему ты кажешься мне знакомым?
- Кровь, - напомнил дракон.
Алексиор посмотрел женщине в глаза и спросил:
- Ты хочешь знать обо мне все?
О да! Она хотела! Она его хотела! Но его загадка не давала ей покоя.
