Мерил Сойер - Никому не доверяй
Поколебавшись не больше секунды, он также обнял ее. Одна его ладонь нежно погладила ее затылок, а другая пробежала сверху вниз вдоль спины. Некоторое время Тори стояла, не шевелясь, положив голову ему на грудь и слушая, как возле самого ее уха мощными и ровными ударами бьется его сердце. И этот звук вдруг подарил ей ощущение близости, которое до сих пор она еще никогда не испытывала. Широкая ладонь мужчины отвела в сторону копну ее волос и легла ей на шею. Его пальцы казались прохладными, удивительно сильными, и от их прикосновения по коже ее побежали мурашки.
Тори знала, что Эллиот ежедневно занимался с персональным тренером в спортивном зале, и поэтому его никак нельзя было отнести к категории слабаков. Однако сейчас она ощутила в его руках такую силищу, что ему, наверное, ничего не стоило переломить человека пополам. И при этом он гладил ее кожу мягко и нежно, и в его прикосновениях не было даже намека на грубость. «Как странно!» – подумалось ей.
Тори почувствовала, что Эллиот пропустил ее волосы сквозь пальцы, как через зубцы гребешка, и принялся гладить затылок. В ее висках отчаянно забилась кровь, а по телу разлились одновременно жар и слабость. Она приподнялась на цыпочках и уткнулась губами в его шею. От него исходил приятный запах молодого сильного тела. Но смерть отца, видимо, основательно выбила Эллиота из колеи, если сегодня он забыл или не посчитал нужным воспользоваться своим любимым одеколоном.
Он нежно погладил большим пальцем щеку Тори, и его кожа показалась ей немного шершавой, словно на языке у котенка.
– Как приятно! – прошептала она. – Как хорошо…
Тори понимала, что должна утешать его, что-то говорить, но слова не шли на ум. И тут она неожиданно вспомнила, о чем читала в какой-то книге: мужчине гораздо проще избавиться от боли, выразив себя физически, нежели с помощью слов. Так, может быть, сейчас Эллиоту больше помогут не разговоры, а поцелуй?
Воодушевленная этой мыслью, Тори обвила его шею руками, привлекла к себе, и их губы встретились.
Это был даже не поцелуй в обычном смысле слова, а легчайшее прикосновение, похожее скорее на касание лепестков. Они будто обменивались друг с другом дыханием. Но внезапно все тело Тори пронизало такое жгучее желание, которого она в себе даже не подозревала. Она крепко прижалась к губам Эллиота, смакуя исходивший от них терпкий аромат шотландского виски, и он с готовностью ответил на ее безмолвный призыв.
Тори ощутила его язык у себя во рту; Эллиот еще никогда не целовал ее так, и при этом Тори показалось, что он еще сдерживает себя. Он прижал ее спиной к столбу беседки, теперь его руки лежали на ее ягодицах, гладили и ласкали их, и эти прикосновения чудесным образом отвечали движениям его языка и губ. Что касается Тори, то она отвечала ему с таким яростным пылом, какого и не подозревала в себе, и ощущения ее были настолько сильны и эротичны, что это даже пугало ее. Ей хотелось, чтобы он сжимал ее еще сильнее, терзал своим ртом, мял, словно бумажку… И в этот момент – о боже! – Тори впервые почувствовала, что да, она хочет заниматься с ним любовью. Прямо здесь, сейчас!
Что с ней творится? Может быть, ее ощущения – просто эмоциональная реакция на то, что творится внутри его? Он только что потерял отца, ему плохо, но он не знает, как объяснить это словами. И только таким образом он способен выразить свои чувства. А она, реагируя на этот безмолвный крик о помощи, сострадая ему, хочет заняться с ним любовью и таким образом утешить его, смягчить его горе.
– Надеюсь, теперь тебе лучше, – почти беззвучно прошептала Тори, прервав поцелуй.
– О да! Намного лучше…
И он снова впился в ее губы. Теперь его поцелуй был еще более агрессивным, требовательным, хищным. Тори прижималась к его могучему телу грудью, ногами, и ей казалось, что пол беседки куда-то уплывает из-под нее, но на самом деле у нее просто подгибались колени от слабости и сладкой истомы. Она изо всех сил цеплялась за его мощные плечи, а внутренний голос шептал: тут что-то не так. Однако возбуждение было столь велико, а голова так кружилась, что Тори не могла сосредоточиться и понять, что же именно.
Чем сильнее она прижималась к этому сильному телу, тем больше ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Продолжая целовать его, Тори медленно провела ладонями от широченных плеч вниз, к узким и крепким бедрам.
И тут последняя капелька рассудка, все еще сохранившаяся в ее сознании, подала сигнал тревоги. Стоп! Этот человек гораздо сильнее, чем Эллиот, да и сложен иначе. В нем была заключена, казалось, поистине нечеловеческая сила. Пусть и скованная до поры, она физически ощущалась в его руках, в каждой клеточке его тела.
Что с ней? Она сходит с ума? Ведь не может быть, что это не Эллиот Хоук!
Подул ветерок, и в облаках образовалась брешь, через которую выглянула луна. В беседке стало светлее. Воспользовавшись этим, Тори высвободилась из объятий мужчины и стала пристально всматриваться в его лицо. Несколько мгновений они безмолвно разглядывали друг друга. Освещение по-прежнему оставалось скудным, но и его хватило, чтобы Тори убедилась в беспочвенности своих подозрений. Тряхнув головой, она с облегчением выдохнула:
– Не знаю, что на меня нашло, дорогой. Мне на секунду показалось, что это не ты, Эллиот. Наверное, я схожу с ума.
Он вдруг отошел от нее, и в его больших решительных шагах ей снова почудилась та же сдержанная, но огромная, примитивная сила, какой в Эллиоте никогда не было. Он взял с перил бокал и прикончил остававшийся в нем скотч одним большим глотком.
– Я действительно не Эллиот Хоук.
Смысл этих слов не сразу дошел до сознания Тори. «Что?.. – растерянно подумала она. – О господи, это, наверное, один из его многочисленных родственников, с которым я еще незнакома! Иначе чем объяснить такое невероятное внешнее сходство? Впрочем, при нормальном освещении наверняка выяснится, что на самом деле они не так уж и похожи».
– Значит, вы – его кузен? И часто ли вам приходится обниматься и целоваться с незнакомыми женщинами?
– Только в тех случаях, когда они сами вешаются мне на шею.
Тори фыркнула:
– Извините. Я приняла вас за Эллиота. Я ошиблась.
– Но, несмотря на это, вы, мне кажется, очень неплохо провели тут время.
Тори была не из тех женщин, которые краснеют по поводу и без повода, но сейчас она почувствовала, как горячая краска заливает ей лицо, и возблагодарила бога за то, что на дворе ночь. Она действительно ошиблась, причем вела себя с таким легкомыслием, которого от нее не мог ожидать никто, в том числе и она сама. Ведь она буквально упивалась мыслью о том, чтобы заняться любовью с этим человеком!
