Ирина Глебова - Рокировка судьбы
Елена начала было надевать пальто, чтобы идти выручать девочку, но ребята сказали: туда уже пошла Тонина мама, ей позвонили. Дима, один из парнишек, сказал осуждающе:
– Эта Тонька и раньше воровала в супере сырки разные, шоколадки. Я с ней больше дружить не буду!
– Интересно, – протянула Елена, – а вот если бы Тоня и на этот раз не попалась, вынесла бы киндерсюрпризы, вы бы их взяли? Она ведь для всех брала? Так?
– Да… – ребята переглянулись растерянно.
– Значит, она рисковала, чтоб угостить вас всех, а вы спокойненько ждали. И если бы всё сошло, с радостью лопали бы эти «сюрпризы»! Да или нет?
– Ну да, – откровенно сказал Антоша, – ели бы, конечно.
– А раз девочка попалась, так она уже плохая, а вы хорошие. А вот я думаю, что вы виноваты не меньше. И если узнаю, что кто-то из вас дразнит её или, не дай Бог, обзывает «воровкой» – ноги этого человека у меня не будет!
Тоня пару недель вообще не появлялась во дворе – была наказана. А когда стала вновь гулять, ребята встретили её так, словно ничего не случилось. А вот Елена в эти же дни наткнулась в городской газете на статью со статистикой воровства в супермаркетах. Больше всего подворовывала именно детвора. Тащили сладости. Да и как избежать искушения, когда вокруг на прилавках просто россыпью лежат такие доступные, вкусные, в красивых обёртках мелкие штучки, легко умещающиеся в карман! Кажется – одно ловкое движение, никто не заметит… Особенно разбегаются глаза у детей, которым эти сладости достаются редко. А Тоня была из такой семьи. Она как-то похвасталась Елене Владиславовне:
– Меня мама родила, когда ей было шестнадцать лет!
Елена прикинула: если девочке девять, то маме всего-то двадцать пять лет! Она и правда выглядела юно: худенькая стройная блондинка с тонкими чертами лица, вот только курила и говорила хрипловатым голосом. Работала всё там же – на вещевом рынке реализатором. То есть, стояла за прилавком, продавая какие-нибудь куртки, джинсы или свитера. А, значит, уходила рано, возвращалась поздно, перекусывала всухомятку, тягала тяжести, зимой мёрзла и, по всей видимости, «согревалась» не только чаем, но и чем-то покрепче… Отца своего Тоня не знала, но её маму часто привозил вечерами один и тот же мужчина на авто. Возможно, хозяин и любовник в одном лице. Правда, никогда не ночевал. Часто стоя у окна и глядя во двор, Елена видела, как этот человек уже по темноте выходил из подъезда и уезжал. «Вот и хорошо, – думала она. – Там девочка растёт, да прехорошенькая. Кто их знает, этих толстосумов, думающих, что им всё позволено…»
Елена решила непременно поговорить о музыкальных способностях с мамой Тони. И однажды, когда они встретились во дворе, и молодая женщина с ней поздоровалась, Елена её остановила. Казалось, разговор будет сложным, но нет.
– Мне Тонька уже всю голову проела: «Хочу играть на пианино!» Я тоже девчонкой пела очень хорошо и даже с одной учительницей вокалом занималась. Прочили мне всякое, да я дурой оказалась… Теперь уж не пою.
Засмеялась хриплым голосом.
– Что ж, так бывает, – кивнула Елена. – Таланты, не реализовавшиеся у родителей, могут ещё сильнее проявиться у детей. Вы, Светлана, подумайте: может быть музыкальное образование – путь для Тони в другую жизнь, лучшую. Конечно, в музыкальной школе учиться дороговато…
– Тут вся музыка и кончается, – резковато бросила собеседница. – Прокормить девчонку и одеть я в состоянии, зарабатываю. А что другое – не потяну.
– Есть один вариант, при котором Тоня может учиться совершенно бесплатно, и в очень хорошем месте. В консерватории… Я не шучу: студенты, начиная с третьего курса, проходят педагогическую практику. Им нужны ученики, которые приходят к ним в классы консерватории. Моя дочь тоже проходила такую практику, поэтому я знаю.
– И что, за это не платят? – недоверчиво спросила Светлана.
– Нет. Но занимаются с детьми по-настоящему, не хуже, чем в музыкальной школе. А то и лучше! Ведь курируют все уроки преподаватели консерватории – контролируют своих студентов, подсказывают им. А это – профессора, заслуженные артисты… Если вы захотите, я узнаю?..
– Спасибо, конечно. Узнайте… Вот только пианино – оно, наверное, дорого стоит?
Тут уже Елена улыбнулась невесело:
– Ошибаетесь! Вполне приличный инструмент отечественных фабрик можно сейчас купить за бесценок. Есть люди, которые уезжают, переезжают, а инструмент им становится просто не нужен.
Не откладывая дело в долгий ящик, Елена сходила к профессору Смоляку, бывшему преподавателю Татьяны, и тот сразу же определил Тоню к своей студентке-четверокурснице. Вот уже месяц девочка занимается музыкой. С инструментом вопрос разрешился совсем просто. На рынке, где работала Тонина мама, кто-то подсказал ей: соседи уезжают в Германию, отдают пианино бесплатно, нужно только самим вывезти его да поскорее… Елена видела, как привезли пианино «Лира» одесской фабрики на грузовой фуре, среди мужчин, заносивших его в подъезд, был и тот, провожающий Светлану на машине…
Найда, которая до сих пор дремала, изредка потявкивая, вдруг завозилась, быстро задёргала всеми четырьмя лапами и завыла. Елена вскочила.
– Господи, детка! Как же я о тебе забыла! Задумалась, тоже мне…
Она в ту же секунду так отчётливо вспомнила свой стон при первой настоящей потуге, когда рождалась Танечка. Стон, который был так похож на вот этот собачий вой – так же исполненный боли, страха и чего-то глубинно-неведомого! Елена схватила телефонную трубку, стала лихорадочно тыкать пальцем в кнопки, не сразу попадая. Наконец зазвучали гудки, и она, сама того не замечая, просила:
– Ну, скорее же! Бери трубку! Найдочка, детка, потерпи, сейчас, сейчас!
Наконец Мария Ананьевна отозвалась и тут же одёрнула Елену:
– Не паникуй! Я буду через две минуты.
Щенки
Елена принесла таз с тёплой кипячёной водой, Мария Ананьевна быстро вымыла собаке живот мылом. Обтирая Найду полотенцем, приговаривала:
– Умница ты наша! Как хорошо, что шёрстка у тебя короткая, хвостик купированный! Ничего не помешает нашим щеночкам родиться. Скоро, скоро…
Не прошло и пятнадцати минут, как из широко раскрывшейся промежности просто-таки выскочил на подстилку маленький скользкий комочек. Щенок. Елена только рот успела открыть:
– Ой!
А Мария Ананьевна уже подхватила его, голосом маститого хирурга приказала:
– Ножницы!
Ловко разрезала то, что оказалось пузырём, тряпочкой вытерла новорожденного, другой салфеткой ловко промокнула ему пасть и ноздри, потом перерезала пуповину и подложила Найде под живот, к соску.
– Смотри, какой живчик, уже ухватил, сосёт! Кобелёк. Ну, теперь передохнём минут двадцать, это точно.
