Линда Ховард - Ребенок Сары
Всю следующую неделю они каждый свободный вечер проводили вместе. Сара была счастлива. Впервые она могла открыто общаться с Роумом. Помня, что он не просил ничего, кроме дружбы, она постоянно одергивала себя, стараясь не выдать своих чувств, хотя иногда казалось, что это не имеет значения. Роум неизменно целовал ее на прощание. С каждым разом, поцелуй становился все более долгим, словно его неудержимо тянуло к теплым глубинам ее рта, и вскоре Сара уже оказывалась в его объятьях, и они целовались со страстью подростков. Но Роум всегда отстранялся прежде, чем все заходило слишком далеко. И Сара воспринимала это, как его нежелание перевести их отношения на новый уровень. Создавалось впечатление, что он доволен текущим положением дел: у него был друг, с которым можно поговорить и разделить общие интересы. Саре же хотелось большего. Она мечтала заполучить его всего, без остатка; но, может, это и было все, на что он способен? Сара понимала, что он не переставал думать о Диане. И каждый раз, когда они вспоминали о ней — чего было невозможно избежать — он замыкался.
Максвелл Конрой прилетел из Монреаля спустя неделю. Он оказался высоким, худым англичанином с копной золотых волос и тем неуловимым акцентом, который выдавал его принадлежность к британскому высшему обществу. И, конечно, его глаза — никогда раньше Сара не видела таких ярких, живых и озорных зелено-голубых глаз. Не просто привлекательный, он обладал той вечной, аристократической красотой, которая покоряла всех женщин без исключения. Если бы не Роум, Сара и сама могла стать очередной жертвой его обаяния, а так он получил от нее лишь легкую вежливую улыбку.
Не тратя время на пустые разговоры, он сразу пригласил Сару на обед. Девушка испуганно смотрела на него, широко раскрыв глаза. Никакой ошибки быть не могло, этот светящийся взгляд ясно выражал намерения Макса. Прикусив губу, Сара задумалась, как бы отказать, не усложняя их совместную работу. Ей не хотелось связывать себя обещанием, она надеялась получить приглашение от Роума.
— Мне кажется, это не очень хорошая идея, — стараясь сохранять спокойствие, произнесла она, — нам придется работать вместе. И, хотя в нашей корпорации не запрещены романы между сотрудниками, внутри отдела такую ситуацию воспринимают неоднозначно.
— А я знаю, что пока люди ведут себя осмотрительно, другие не придают этому особого значения.
Сделав глубокий вздох, Сара созналась:
— Я… уже встречаюсь с одним человеком.
— Он будет против? — прямо спросил Макс, заставив Сару усмехнуться.
— Скорее всего, нет, — призналась она. Ее невеселый смех замер, выдавая эхо давнего страдания, отразившееся туманной грустью в глазах.
— Тогда он просто дурак, — негромко произнес Макс, разглядывая копну блестящих светлых волос, собранную в узел на склоненной голове. — Дай мне знать, если вдруг твое решение изменится.
— Конечно, — она выдержала взгляд его проницательных глаз.
На самом деле, Максвелл привлекал ее гораздо больше всех остальных мужчин. За исключением Роума, конечно. Макс понравился ей сразу, и, странным образом, она могла расслабиться в его обществе. Сара чувствовала, что он уважает ее право на личное пространство и не переступит очерченные ею границы. И так будет до тех пор, пока она сама не разрешит ему их преодолеть.
В тот вечер Роум и Максвелл задержались в коридоре, обсуждая какие-то вопросы, прежде чем разойтись по домам. Сара закрыла кабинет и тихо попрощалась, проходя мимо них. Она изо всех сил старалась не задерживать взгляд на Роуме.
Макс развернулся ей вслед, его блестящие глаза сузились, разглядывая ее с нескрываемым интересом. Для проницательного взгляда Роума его реакция не прошла незамеченной, и он также повернулся, наблюдая за уходящей Сарой. Машинально он отметил грацию ее движений, то, как мягко обвивала юбка ее красивые ноги. Ему не понравился оценивающий взгляд Макса: так нежно обычно смотрит кот на канарейку, которую приметил на обед. В Роуме медленно нарастало раздражение.
— Какая красотка! — прощупал он почву, в напряжении ожидая ответа Максвелла.
Недоверчиво на него посмотрев, Макс воскликнул:
— Красотка? Да она чертовски хороша. Настолько утонченная и элегантная, невооруженным глазом видна чистота и правильность черт ее лица.
В памяти Роума возникло светящееся от наслаждения лицо Сары, с опухшими от поцелуев губами, молящими его продолжать. Мучительно было сдерживать себя и продвигаться вперед такими маленькими шагами, но он ждал сигнала, какого-либо знака, что она хочет большего, чем просто поцелуи перед сном. Как бы страстно Сара его не целовала, она ничем не выдавала желания продвигаться дальше. Появилось чувство безнадежности, Роум страдал от неудовлетворенного желания. Никогда раньше ему не приходилось так долго добиваться женщины. Ну, может, только в юности, когда озабоченным подростком он каждую пятницу пытался соблазнить девственную подружку на заднем сиденье авто.
Но если когда-нибудь Сара и уступит нахлынувшей страсти, то только с ним. Убей его Бог, но он не предоставит Максу и шанса увидеть, как холодная сдержанность Сары сменяется жарким пламенем желания. Она будет принадлежать ему, ему одному.
— Да, я заметил, она производит впечатление, — спокойно сказал Роум голосом, предостерегающим всех остальных мужчин в округе.
Макс посмотрел на него внимательнее и вздохнул.
— Ну, похоже, ты уже протоптал к ней дорожку?!
— Мы давно знакомы, — ушел от прямого ответа Роум.
— Экономку в доме своей матери я тоже знаю давно, — фыркнул Макс, — но я не отпугиваю от нее мужчин.
Роум рассмеялся, что за последнюю неделю ему становилось все легче делать. Несмотря ни на что, Макс ему нравился. Он мог, не прекращая, преследовать Сару, но не стал бы опускаться до низости; он действовал на удачу. В этом они были похожи. Роум расслабился, и мужчины обменялись взглядами полного взаимопонимания.
— Я подстелю тебе соломку, когда будешь падать, — пожал плечами Максвелл элегантным движением.
— Спасибо, успокоил, — язвительно парировал Роум.
— Я бы не расслаблялся на твоем месте.
Глава 3
На коктейле, устроенном в честь Макса, было не протолкнуться, — все хотели произвести на начальство «Спенсер-Найл» приятное впечатление. Роум, мистер Эдвардс и Макс находились в центре внимания, на правах партнеров, контролировавших миллиарды долларов и тысячи рабочих мест. Мистер Эдвардс, чья дальновидность и корпоративная смекалка удерживали фирму на плаву в течение пятнадцати лет, сам выбрал себе помощников и был щедро вознагражден за доверие. Роума прочили на место управляющего, которое он, без сомнения, займет, когда мистер Эдвардс уйдет в отставку. Все уже были в курсе планов Эдвардса, и вокруг Роума вился рой молодых менеджеров. С Максом дело обстояло иначе. Он был темной лошадкой, но между ним и его начальниками существовала та непринужденность в общении, которая недвусмысленно указывала на его принадлежность к элите.
