Не замерзай! (СИ) - "Isabel_Villiers"

Илона просмотрела всю книгу до конца, обнаружив еще несколько фамилий с таким символом. И у всех значилась одна и та же причина смерти. Еще их объединял преклонный возраст. Интересно, в Песочне все старики умирали от холода? Хороший вопрос, но чтобы ответить на него, нужно еще раз прошерстить всю книгу.

Нет, позже!

Илона принялась массировать затекшую от долгого сидения шею. Пожалуй, пора сделать перерыв. Часы показывали половину шестого. А что если позвонить Янке и предложить встретиться? Возможно, она уже освободилась после работы. Они давно не виделись и, к своему стыду, Илона даже не знала о кончине бабушки Софы. И почему Яна ей не сообщила про похороны? Она обязательно пришла бы.

Яна ответила сразу и вроде как даже обрадовалась звонку подруги детства.

— Увидеться? Давай хоть сегодня! — предложила Яна. — Может, у меня посидим? Не хочется никуда тащиться по такой погоде. Забегай!

***

Яна Лебедева жила сравнительно недалеко, поэтому Илона решила прогуляться пешком, чтобы снова не садиться за руль, не греть остывшую машину, а потом медленно пробираться по вечерним пробкам.

Она хорошо знала и любила этот старый район города, где прошло ее детство, с маленькими тенистыми двориками среди одинаковых пятиэтажек. Родители Илоны переехали в новую, большую по площади квартиру, когда она училась в восьмом классе, а Яна так и осталась жить с бабушкой в кирпичной «хрущевке». Потом там появился Янин муж Валера, а затем и дети. Кажется, за все это время Илона бывала у нее всего пару раз и запомнила тесноту, хаос, шум и гам от бесящихся малышей, невероятную духоту, запах табака и несчастную бабушку Софу в углу комнаты за занавеской. Направляясь туда, Илона надеялась, что сейчас что-то изменилось. Может быть, они сделали ремонт, убрались или хотя бы стали выходить курить на улицу.

Но в жилище Яны все оставалось по-прежнему, и Илона пожалела, что согласилась встретиться у нее дома. Лучше было пойти в кафе или просто прогуляться, чем сидеть на липкой колченогой табуретке в тесной кухоньке, где стоял терпкий запах подгоревшей зажарки для супа, а накурено так — хоть топор вешай.

— Ох, Илонка… А ты все не меняешься! — Яна окинула подругу оценивающим взглядом, в котором Илона уловила неприятный оттенок зависти. — Все такая же стройняшка-кукляшка! Тебя, наверное, за Кристинкину сестру принимают. Да? — в пальцах, никогда не знавших маникюра, появилась очередная сигарета.

Сама Яна не отличалась особой аккуратностью, много курила и не шибко следила за внешним видом. Сразу после школы она устроилась работать в местный супермаркет, где и трудилась по сей день. Видимо, среда тоже наложила свой отпечаток, и сейчас она выглядела значительно старше тридцати трех лет и страдала избыточным весом.

— Иногда принимают, — Илона слабо улыбнулась и невольно натянула ворот свитера до носа, чтобы стараться не дышать табачным дымом. — Я хотела про бабушку Софу узнать. Как она?

— Бабушка померла полгода назад. В больнице, — выпустив клуб дыма, Яна свободной рукой принялась что-то интенсивно помешивать на сковородке.

— Вот как. Я не знала, — Илона поднялась с табуретки и подошла к открытой форточке, чтобы получить хоть небольшую порцию свежего воздуха. — А что с ней случилось?

— Да болела она. Мало ли чего у старых, — отмахнулась Яна. — А так хоть отмучилась.

— Я бы на похороны пришла обязательно, если бы ты поставила меня в известность.

— Да мы никому не сообщали. У нас и нет никого… Похоронили тихо-мирно.

«А как же я? Мы же дружили…» — с грустью подумала Илона.

Подоконник, когда-то заставленный аккуратными одинаковыми глиняными горшочками с геранью, сейчас был весь завален какими-то бумагами, пустыми сигаретными пачками и игрушками. Пока Яна продолжала готовить свое блюдо, Илона машинально взяла в руки одну из заляпанных жиром бумажек — ее привлекло указанное на ней имя Софьи Васильевны Прохоровой.

«Прохорова С.В., 1939 г.р. Диагоноз: хронический панкреатит…» Далее шло перечисление назначенных медикаментов, ниже дата, подпись лечащего врача «Вильнет А.О.» и печать медучреждения — Медицинского центра «Забота и здоровье». Что это за центр такой? Впрочем, их сейчас столько развелось… Но, если смотреть по адресу, находился он где-то рядом с Центральной городской больницей. Или же вообще на ее территории.

«Судя по дате, бабушка Софа проходила лечение совсем незадолго до смерти. Бедная. Неужели панкреатит свел ее в могилу?» — с грустью подумала Илона, продолжая рассматривать документ как последнее напоминание о пожилой женщине.

А какая печать интересная! Поднеся листочек ближе к свету, чтобы лучше рассмотреть, Илона увидела в центре круга, образованного двумя веточками ивы, букву Y, а над ней — крупную точку. В совпадения она не верила, но логотипом клиники, вне всякого сомнения, являлся символ Богини Марены.

========== Глава 5 ==========

16 ноября, среда

Под усиливающимся мокрым снегом Илона брела домой, и на душе у нее после встречи с Яной было так же скверно, как и сейчас на улице. Попытка выяснить, что случилось с бабушкой Софой, привела к странной реакции Янки. Она начала тараторить, что бабка от старости тронулась умом и вечно болтала всякую ересь, из-за которой на Яну до сих пор косо смотрят соседки. Когда Илона спросила, что именно говорила Софья Васильевна, подруга лишь отмахнулась:

— Да чушь всякую, что она нам надоела и что нам не терпится от нее избавиться.

«А это не так?» — хотела спросить Илона, но не стала еще сильнее нервировать Яну, которая и без того дрожащей рукой вытаскивала из пачки одну за другой дешевые сигареты.

— Болела она. На боли в боку постоянно жаловалась. Ей диету прописали, а она колбаску любила и всякое такое, — говорила Янка. — Потом в больницу попала.

— А в больнице что говорили? — не отставала Полянская.

— Да не знаю я, не понимаю ничего в этих их терминах! Стали лечить, потом реанимация, потом всё, померла, — Яна тяжело вздохнула. — Они нам с похоронами помогли.

— В каком смысле помогли? — удивилась Илона. — Организовали все?

— Ну да. Я понятия не имела, куда идти и что делать надо. А они и тело из морга забрали, и могилу выкопали, и гроб, и катафалк. Мы только оплатили все потом.

— А почему ее на старом кладбище похоронили? — осторожно спросила Илона.

Яна вспыхнула, на губах застыл немой вопрос типа «А откуда ты знаешь?», но она не спросила, а лишь как-то недобро посмотрела на Илону, потом вновь отвернулась к плите.

— Да почем мне знать? Говорю: бюро всем занималось. Поверх земли не оставили — и ладно… — проговорила Яна, интенсивно размешивая содержимое сковородки. — Слушай, чего это мы все про бабку да про бабку? Расскажи лучше о себе. Замуж так и не вышла? А Женька чего? Жалеет, небось, что такую красотку упустил? Все мужики — полные кретины!..

Обсуждать свою личную жизнь с Яной у Илоны не было абсолютно никакого желания. Да и что бы она ей сказала? Нет, замуж не вышла. И даже ни с кем сейчас не встречается. С Женькой в нормальных отношениях, но у него своя жизнь, своя семья.

— У меня все по-прежнему. Работа, дом, работа, — ответила Илона.

Наверное, пора домой. Про бабушку она так ничего и не поняла. Яна явно не хотела об этом говорить, на вопросы отвечала путано и невнятно. Но, возможно, Илоне просто показалось. Самое обидное, что она называла прекрасную бабушку Софу «бабкой».

Пока Полянская добиралась, она промочила ноги, замерзла и мечтала поскорее скинуть пропахшую табаком одежду и залезть в ванну, чтобы тщательно вымыть впитавшие сигаретный запах волосы. Она не считала себя спесивой зазнайкой, но визит к Яне все же оказался не из приятных.

Раздевшись, Илона сразу же положила свитер и брюки в стиральную машину, включила воду, добавив в нее немного лавандовой соли, и, пока она набиралась, задержалась перед большим зеркалом. В такие минуты, когда она оставалась наедине с собой, она могла себе позволить некоторые приятности…