Анна Малышева - Нежное дыхание смерти
– И я тоже… – тихо сказала Люба. – Поверь мне, мы не знали, чем обернется для него наша операция. Лариса сама наняла его. Когда-то он покупал у Леры наркотики. Совсем молодым парнем. Лера его и убила.
Продолжайте. – Даша поставила бокал на столик и уселась так, чтобы ее лицо было в тени. – Я верю, что вы не допустили бы его смерти, если бы знали о ней. Я вам верю.
Люба вздохнула и посмотрела на Игоря Вадимовича. Тот пожал плечами и тоже вздохнул.
– Я не рассказал тебе всего, – обратился он к Даше. – Я ведь встретился с ним только для того, чтобы узнать, не видел ли он чего в мастерской. Я был в безвыходном положении. Если статую украл Джакометти, его люди ничего бы не рассказали. А Аркадий мог что-то знать. Но я, по правде говоря, думал, что он тоже в связке с ними. О его полном неведении я ничего не знал. И кое-что он мне действительно рассказал. О статуях он не имел никакого понятия. Очень переживал, что ему не дали работать. Он пытался, но его не допускали к делу. И он вспомнил, что видел однажды какую-то золотую или позолоченную статую, по описанию похожую на одну из моих. Эту статую запаковывала в заднем помещении мастерской какая-то высокая женщина. Она была в джинсовом костюме и в черной маске. В самой обыкновенной маске, какие носит вся Венеция во время карнавала. Он не смог описать даже цвета ее волос;– маска закрывала всю голову, оставляя открытыми только шею и уши. Тогда он не обратил на это особого внимания, но мне-то сразу стало ясно, что моя статуя ушла налево. Эта высокая женщина пробудила во мне некоторые ассоциации. Я видел издали и Ларису, и Леру, и обе они были высокого роста. Обе они имели отношение к делу, и если кто-то мог поиметь статую в мастерской Джакометти, то наверняка одна из них. Но кто? Этого я не знал. Я знал только, что в данный момент обе находятся в Венеции. Меня они никогда не видели и очень бы удивились, что коллекционер, для которого они проворачивают всю эту сделку, – не кто иной, как муж Любы…
– Бывший муж, – подчеркнула Люба со своей очаровательной улыбкой.
– Но и нынешний тоже. Ведь так?
Они с минуту молча смотрели друг на друга, пока оба не заулыбались.
Даша отвела глаза, взяла свой бокал и выпила все, что в нем было. Ей стало грустно, но на душе воцарился какой-то неожиданный покой. Она думала об Аркадии и снова представляла его себе идущим по площади Сан-Марко. Он шел, все больше удаляясь от нее, почти скрываясь из виду, и ни разу не обернулся. И она подумала, что в конце концов самым горьким было то, что ей больше не на кого смотреть так, как смотрели сейчас друг на друга Игорь Вадимович и Люба. Смотреть и улыбаться.
Люба опомнилась первой и окликнула Дашу:
– Прости… Тебе, конечно, тяжело все это слышать. Но сейчас-то и начнется самое неприятное. Знаешь, если бы я хорошо знала тебя, то не стала бы подвергать такой опасности…
– О чем вы? – Даша очнулась от своих воспоминаний и удивленно посмотрела на нее. – Вы не стали бы меня подвергать опасности?
Да, я… Именно я и заварила всю эту кашу, и мне пришлось ее расхлебывать, – призналась Люба, пряча от нее взгляд. – Ведь статуя пропала в какой-то мере из-за меня. Я тоже думала, что ее украла Лера или Лариса. Я-то удивлялась, почему они украли статую у самих себя? Чтобы сделать это, они должны были по крайней мере знать, что вся их партия фальшивая… А так выходила полная бессмыслица! В клубе я кое-что выяснила. Лариса была совершенно спокойна за судьбу этой сделки. Она была уверена, что все статуи начинены настоящей бронзой. Значит… Значит, она могла унести эту статую, чтобы в заливку пошла одна фальшивая. Она думала, что все остальные – подлинники, и таким образом надеялась поднять цену на весь комплект. Расчет самый банальный. Лариса на такое была способна. А Лера… Лера могла украсть одну статую с той же целью, с какой я украла все! Она хотела провалить сделку Ларисы с коллекционером и в последний момент выйти на сцену и взять клуб в свои руки, доказав таким образом бесполезность Ларисы. Оба варианта годились, и ни один мы не могли проверить. Разумеется, та, что сперла статую, ни за что бы не призналась в этом никому, даже под пыткой. Для Ларисы это были бы деньги, для Леры – власть. Надо знать этих женщин… И тогда… Тогда, прости, я подумала о тебе…
– Обо мне?
Даша оцепенела. Только теперь она кое-что начинала понимать. В голове как будто сцеплялись какие-то клочки, сводились воедино разрозненные факты и наблюдения. Но общая картина была такова, что она с трудом могла поверить в нее.
«Люба?! Люба, милая, добрая Люба?! Моя спасительница?!»
Но не верить этому она не могла – Люба уже рассказывала:
– Аркадий действительно дал Игорю твой адрес. Я долго думала, кто должен выйти на убийцу Аркадия, кто должен выяснить личность вора… Та баба в маске, которая запаковала золотую статую, вроде бы заметила Аркадия, и убить-то его могла только затем, чтобы он никому ее не описал. Так что стало ясно, что убийца и воровка – одно и то же лицо… Я решила, что наилучшей приманкой для убийцы могла быть женщина, связанная с Аркадием. Если бы такая женщина появилась в клубе, убийца сразу бы стала охотиться за ней. Я не знала, кого для этой цели выбрать – тебя или его жену. Но ты сама сказала Игорю во время вашей первой встречи, что Аллу на днях убили. Тогда мне стало ясно, что я на верном пути. Маска боялась даже таких свидетелей, которые в момент преступления были далеко. Она боялась звонков Аркадия домой, его контактов с женой или еще с кем-то… И она убила ее…
– Убила не совсем из-за этого, – вмешался Игорь Вадимович. – Но в принципе все так и есть… Лера боялась, что Алла даст Ларисе ненужные сведения о ней…
– Послушайте! – Даша страдальчески поморщилась. – Я очень ценю вашу честность, но неужели вы не подумали о том, что маска и меня убьет? Особенно после того, как узнали про смерть Аллы? И зачем вы сплели для меня эту историю с документами, которые я должна увидеть?
О, это просто! – Люба оживилась, что можно перейти от моральной стороны дела к технической. – Ты должна была искать документы, касающиеся Венеции, а это выглядело самым подозрительным для убийцы! Мы надеялись, что маска на тебя нападет, тогда-то мы ее и схватим! Или она сама признается!
– Как и вышло… – подхватил Игорь Вадимович. – Спрятать статую на собачьем кладбище, в могиле Ларисиной собаки! Это надо додуматься! Как бы мы иначе узнали об этом, если не от самой Леры в минуту ее искренних признаний? А кому она могла признаться в этом? Только своей жертве, человеку, который вот-вот умрет.
– Но про меня, про меня вы не подумали? – Даша не выдержала и встала. Сидеть она не могла и стала ходить по комнате из угла в угол, не реагируя на Любины просьбы сесть и успокоиться. – Ничего себе – хорошенькая история! Я начинаю думать, так ли уж я обязана вам своим спасением!
