Сандра Браун - Та, которой не стало
– Что с другим вопросом? – спросил он.
Прежде чем ответить, Джош немного помолчал, словно собираясь с мыслями, однако брат Гэбриэл сразу понял: похвастаться ему нечем.
– Ну, говори же!.. – поторопил он Джоша и отпил из бокала еще глоток.
– Пока ничего, босс, – сказал Джош неохотно.
Значит, догадался брат Гэбриэл, Кристофер Харт жив, а Мелина Ллойд все еще разгуливает на свободе. Краска гнева бросилась ему в лицо.
– Почему? – Вопрос прозвучал как удар бича.
– Они совсем не дураки, босс.
– Они – нет, а вот вы… Неужели это так трудно?! – Он с такой силой сжал в руке бокал, что еще немного, и тонкое стекло лопнуло бы. – Надеюсь, вы меня не разочаруете, – проговорил он. – И пусть судьба нашего общего знакомого послужит тебе уроком, Иешуа. Ты понял?..
– Да, сэр.
– В таком случае завтра утром я жду звонка, Иешуа. И новости должны быть хорошими. Ясно?! – И, не дожидаясь ответа, он швырнул трубку и залпом допил коктейль.
– Еще один, брат Гэбриэл? – осведомился Хенкок.
– Да. А потом пришлите ко мне Мэри.
– Какую? Ту, что…
– Да, ее, – нетерпеливо перебил брат Гэбриэл. – Вы прекрасно знаете, о ком идет речь, Хенкок.
– Но, брат Гэбриэл, ей через месяц рожать!
– Я знаю, когда ей рожать! – взвизгнул брат Гэбриэл, топнул ногой. – Почему сегодня все только и делают, что возражают мне?!
Лицо его покраснело еще больше, на висках и на шее вздулись жилы. Брат Гэбриэл редко выходил из себя, еще реже он делал это в присутствии посторонних – даже своего доверенного секретаря, на лице которого появилось неподдельное страдание. Заметив это, брат Гэбриэл поспешно отвернулся. Не хватало еще, чтобы секретарь жалел его, – достаточно того, что Хенкок видел, как он потерял контроль над собой. Несдержанность и гнев были чисто человеческими недостатками, от которых брат Гэбриэл считал себя свободным.
«Все дело в этой женщине, будь она проклята! – с горечью подумал он. – Во всем виновата эта похотливая сука Джиллиан Ллойд!» В самом деле, не переспи она с астронавтом – и ничего бы не было. Впрочем, и ее сестра оказалась ничуть не лучше – обе они уже доставили брату Гэбриэлу немало беспокойства.
– Мистер Хенкок, – успокоившись, сказал брат Гэбриэл, – вы собрали материал по Мелине Ллойд?
– В основном да. Остались мелочи. Я собирался представить вам отчет, когда он будет полон.
– Отдаю должное вашей старательности, Хенкок, – сказал брат Гэбриэл. Он чувствовал, что должен бросить секретарю эту кость. В самом деле, не извиняться же перед ним! – Но когда вы соберете все сведения, пришлите мне отчет немедленно! Я должен знать об этой женщине абсолютно все.
– Разумеется, сэр. Я займусь отчетом немедленно, как только пришлю Мэри. Еще один вопрос, сэр: вы будете ужинать сейчас или потом?
– Я вас вызову, когда проголодаюсь.
– Хорошо, сэр.
После этого разговора брат Гэбриэл отправился в спальню и закрыл дверь. Коротая время в ожидании Мэри, он раздумывал о Мелине Ллойд. Скорее всего, решил в конце концов брат Гэбриэл, она такая же шлюха, как и ее сестра, ведь они – дети одних родителей, они воспитывались и росли вместе, и, наконец, они были близнецами, а значит, похожи во всем.
А шлюха, подумал брат Гэбриэл с презрением, она и есть шлюха. Ни одна женщина не стоила того, чтобы добиваться ее любой ценой. В особенности ценой неприятностей, а их Мелина Ллойд успела причинить немало. Да кто она такая, в конце концов? Вряд ли Программа может как-то пострадать, если мисс Ллойд не соизволит принять в ней участие. Программа была важнее, чем один-единственный человек – чем даже два человека. Она была больше и важнее, чем все женщины мира!
Но уязвленная гордость не давала брату Гэбриэлу забыть о Мелине Ллойд. Дерзкий вызов, который она бросила его организации, тоже заслуживал самого сурового наказания. К примеру, рассуждал брат Гэбриэл, если он отступит и оставит ее в покое, как расценят этот шаг его солдаты, которым ежедневно приходится сталкиваться с куда более серьезными препятствиями? Если они когда-нибудь узнают, что брат Гэбриэл спасовал перед какой-то распутной женщиной, они перестанут верить ему. Значит, он обязан поддержать свой авторитет. В самом деле, не может же он – человек, к которому обращаются за советом и поддержкой национальные лидеры и главы правительств разных стран, – признать, что женщина заставила его сложить оружие. И ради этого Мелину Ллойд необходимо было примерно наказать – в противном случае последствия могут оказаться поистине катастрофическими.
Мелина Ллойд не захотела заменить собой сестру, она связалась с ФБР. Из-за нее пришлось убрать Джема Хеннингса, который был весьма способным куратором и мог принести Церкви Благовещения еще много пользы. Наконец, она связалась с тем же самым человеком, который осквернил Джиллиан. Таков был перечень ее прегрешений, и теперь она должна была предстать перед братом Гэбриэлом, чтобы понести наказание.
Только потом, когда ей воздастся полной мерой, он, быть может, простит ее, благословит и примет в лоно своей семьи. Да, в конце концов Мелина Ллойд тоже вкусит от величайшего дара любви, которую он, не жалея и не скупясь, изливал на всех, кто соглашался стать его последователем. Она, конечно, примет этот дар. Кто же не захочет быть среди его избранников?..
Кто откажется править миром вместе с ним?!
– Где мы?
Харт не ответил. Он как раз расплачивался с таксистом, который высадил их, казалось, в самом сердце ночной пустыни. Даллас превратился в слабое зарево у горизонта. Далеко в стороне тянулась редкая цепочка крошечных огней – это было сорок пятое шоссе, с которого они свернули уже больше часа назад.
Безлюдье и темнота напугали таксиста, и он рванул машину так резко, что покрышки протестующе взвизгнули по щербатому асфальту. Уже через минуту машина исчезла за бугром, и Мелина повернулась к Харту.
– Где мы, черт возьми? – снова спросила она, ежась от холода.
– Где надо. – Он взял ее за руку и почти силком потащил за собой в темноту, где угадывалось какое-то огромное сооружение – что-то вроде склада или ангара из ржавого гофрированного железа. – Говорить буду я, – предупредил ее Харт на половине пути. – Тебе лучше держать язык за зубами.
– Вот и хорошо, а то из меня полезут одни ругательства, – ответила она.
Вблизи ангар напоминал половинку разрезанной вдоль и положенной на землю жестянки из-под пива. Сначала они долго шли вдоль нее, потом повернули за угол и оказались перед торцевой стеной. В стене были прорезаны широкие ворота, над которыми болтался большой, похожий на уличный, фонарь. К воротам вел наклонный пандус длиной в несколько ярдов.
