Анна Малышева - Вкус убийства
К Славке подъехали через несколько минут.
– Мне велели садиться в салон, – дрожащим голосом сообщил Славка. – Я отказался. Я понимаю, что вел себя как трус, но ничего не мог с собой поделать. Это было страшно. Я видел их глаза и понимал, что все трое не в себе. Водитель тоже. За рулем был не Денис, кто-то другой. Я того парня больше не видел. А Денис выглядел хуже всех. Он наркоман.
Я потом видел его руки. Там все исколото – от запястья до подмышки. Он конченый человек. Да он уже и не человек.
Парень, который потом представился ему как Денис, вышел из машины и заявил, что сам поможет Славке сесть в кабину. Слава ответил, что в кабину не пойдет. Именно тогда у него вырвалось жалкое обещание – что он никому ничего не откроет. Все трое заржали. Особенно смеялся тот парень, который стоял рядом со Славкой.
– Он говорил, что я зря наложил в штаны. Что мне ничего не сделают, просто прокатимся. И спросил, кем мне приходился Стас. Я ответил, что он мой брат.
После этого ответа смеялся только шофер. Парень, стоявший рядом со Славкой, сказал, что Стас был дерьмом, он оскорбил его мать. И Славка тоже дерьмо, если у него такой брат.
– Он говорил очень зло, и глаза у него были наркоманские. Я знал, что возражать нельзя. Я знал, что надо было бежать от них, пока есть силы, звать на помощь… Это не люди, это звери, они в любой момент могли меня зарезать. Они и сами не знали, что сделают в следующую минуту. Но я не мог бежать.
Я просто окаменел. Машина все еще горела, мне казалось, что я слышу запах паленого мяса. Я хотел подойти к машине, может. Стас был еще жив… Они меня не пустили.
Именно тогда черноволосый назвался ему Денисом. И почти дружелюбно сказал, чтобы Славка отдал все деньги, какие у него есть при себе. Тот вывернул карманы и нашел сто пятьдесят рублей.
"Этого мало, – равнодушно произнес Денис. – Ты должен найти больше денег. Ты ведь остался жив. Короче, если хочешь остаться в живых – плати. А если расскажешь кому-нибудь, что видел…
Где твой брат жил, я знаю, так что и тебя найду".
…Слава закурил еще одну сигарету и добавил:
– Как вы считаете, я должен был сопротивляться? Но я не мог. Я подумал о детях, о Ларисе…
Пока эти сволочи были рядом, я ничего не мог сделать. Я стоял перед ними как полный идиот. А они смеялись. Не знаю, почему они меня не убили. Наверное, мы были слишком близко от дороги. Из-за наркотиков они соображали плоховато, но уж на такой пустяк у них ума хватило.
«Уазик» скрылся за поворотом. Славка, еле передвигая ноги, побрел к горящей машине. Ему до сих пор не верилось, что все это случилось на самом деле. Еще десять минут назад мир был совсем другим… И вот он бесповоротно изменился. Слава видел, что из-под капота валит дым, что салон полыхает адским пламенем… Там уже трудно было что-то различить. За рулем, как ему показалось, сидела какая-то черная масса. Она уже не шевелилась. Его стошнило тут же, у обочины. Он еще с минуту не мог подняться с земли. Стоял на четвереньках, выдирая руками траву и зачем-то разглядывая ее белые влажные корни. Ему казалось, что он сходит с ума. Потом он все-таки встал и пошел на дачу к родителям.
– Я сразу рассказал им всю правду, – говорил он, умоляюще глядя на Виталия. – Я и не думал скрывать! Мама подбежала ко мне и велела дыхнуть.
Не знаю, что она подумала. Где я, по ее мнению, мог напиться до чертиков? Они мне, по-моему, не поверили. Я сказал, где стоит машина Стаса… Папа поехал туда и очень быстро вернулся. Он сообщил, что все кончено и туда уже едут пожарные. Он тоже спрашивал меня, не знаю ли я, какие проблемы у Стаса, Наверное, отец думал, что это связано с его работой. Отец с матерью посоветовались…
Именно тогда было принято решение, что Славка ничего существенного следователю не расскажет.
– Ты что, никогда не слыхал, что нельзя поддаваться шантажисту? – еле сдерживаясь, спросил Виталий.
Рассказ поразил и возмутил его. Особенно диким казался сговор ближайших родственников жертвы – хранить молчание. Из-за этого сговора позже погибли другие люди. Эти-то остались живы.
Но Слава как заведенный козырял двумя детьми.
Виталий понял, что допрос в общих чертах закончен, и выключил диктофон. Посмотрел на часы и увидел, что стрелки подошли к полуночи. Глаза слипались.
– Ты уверен, что твоя жена в безопасности? Дай адрес и телефон.
Лариса подошла к телефону только тогда, когда ее родители узнали голос Славки. Виталий сразу перехватил у него трубку и задал женщине несколько вопросов. Она ответила на все, подтвердила, что мужа шантажировал убийца Стаса, сказала, что готова дать любые показания, что ей надоела такая жизнь. О факте передачи денег на Петровско-Разумовском рынке она не знала. Это привело ее в отчаяние, она воскликнула, что отдавать будет нечем. И зачем было платить бандитам, когда банда уже арестована?
– Нельзя ли вернуть эти деньги? – спросила она.
Виталий ничего ей не обещал. По его мнению, от этих денег уже ничего не осталось. Тем более, что преступников ожидал куда более солидный куш в пятнадцать тысяч долларов.
***
В полночь Саша сидел в машине у своего подъезда и никак не решался выйти. Выглядывая в окошко, он видел, что в его квартире на кухне горит свет.
В другой раз он бы порадовался этому – значит, Наталья не легла спать и ждет его. Но теперь он предпочел бы, чтобы окна оставались темными. Наконец он хлопнул дверцей и запер машину. Пошел наверх пешком. Ему не хотелось, чтобы Наталья услышала, как поднимается лифт. У своей двери он остановился и долго прислушивался. Ни звука. Тем неожиданнее защелкали замки, и дверь отворилась.
– Ты что прячешься? – почти прошептала Наталья. – Я видела, как ты приехал.
– Я не прячусь. – Саша отстранил ее и прошел на кухню. Он обследовал обе комнаты. В квартире, кроме женщины, никого не было. Это его немного успокоило. Наталья повсюду ходила за ним и повторяла:
– Что случилось? Что ты ищешь?
– Ничего. – Саша остановился посреди спальни. – Почему ты не спишь?
– Я жду тебя. Ты утром уехал и даже не попрощался.
– Я уже обязан прощаться?
– Ты не обязан, – по-прежнему тихо ответила женщина. Она совсем растерялась. – Но должны же быть добрые человеческие отношения… Если я тебе надоела, почему не сказать прямо?
– И что тогда?
– Я уйду.
Он смотрел на нее и не узнавал. Наталья подкрасилась тщательнее обычного. Но никакой грим не мог скрыть мешки под глазами, пересохшие губы…
Она жалостно улыбнулась – ее верхние зубы, как всегда, были испачканы яркой помадой. Раньше это казалось Саше трогательным, почти детским – вроде бы она не могла научиться краситься по-взрослому. Но теперь даже это его раздражало.
