Нора Робертс - Порочная невинность
– Да, я знал Фрэнси. – Дуэйн нахмурился. – Но здесь ее все знали.
– И с Эддой Лу Хэттингер вы были знакомы? Дуэйн словно завороженный следил за его пальцем.
– Да. Я и Дарлин знал, если это вам интересно.
– А знали вы женщину по имени Барбара Кинсдейл?
– Нет, кажется, не знал. – Дуэйн наморщил лоб, стараясь припомнить, не слышал ли когда этого имени. – У нас в округе нет никого по фамилии Кинсдейл.
– Вы совершенно уверены, что никогда с ней не встречались? – Бернс снял фотографию со стены. – Взгляните-ка.
Дуэйн взял фотографию и поблагодарил бога, что это портрет живой женщины. Со снимка улыбалась хорошенькая брюнетка с прямыми волосами до плеч.
– Нет, я никогда ее не видел.
– Не видели? – Бернс заглянул в свой блокнот. – Барбара Кинсдейл, пять футов два дюйма, сто три фунта, каштановые волосы, голубые глаза. Возраст – тридцать один год-Эта внешность вам ничего не напоминает?
– Боюсь, что нет.
– А должна бы, – прищурившись, Бернс очень внимательно посмотрел на него. – Ведь это почти точный портрет вашей бывшей жены. Миссис Кинсдейл была официанткой в коктейль-баре клуба «Звезды и полосы» в Нэшвилле. Жила на Истлэнд-авеню. Это всего в трех кварталах от теперешнего дома вашей бывшей супруги. А Эммет Котрен, сожитель вашей бывшей жены, по уик-эндам играет в «Звездах и полосах». Интересное совпадение, правда?
По спине Дуэйна скользнул ручеек пота.
– Да, наверное.
– Это тем более интересно, что миссис Кинсдейл нашли в озере Перси-Прист, в окрестностях Нэшвилла, полтора месяца назад. Голую, с перерезанным горлом и изуродованным телом. – И Бернс перекинул через стол другую фотографию, на которую невозможно было смотреть без содрогания. – Где вы были в ночь на 22 мая этого года, мистер Лонгстрит?
– О господи! – Дуэйн закрыл глаза.
– Должен вам сказать, мистер Лонгстрит, что, по моим информационным данным, с двадцать первого по двадцать третье вы находились в Нэшвилле.
– Да, я водил сыновей в зоопарк… – Дуэйн потер трясущимися руками глаза. Невозможно было отрицать, что эта женщина очень похожа на Сисси. – Я сводил их в зоопарк, а потом в пиццерию. Они жили со мной в гостинице.
– В ночь на двадцать второе вас видели в гостиничном баре примерно в десять тридцать. Ваших детей с вами не было.
– Они уже спали. Я оставил их одних и сошел вниз, чтобы выпить. Но выпил я совсем немного. Я обычно не пью, когда провожу время с детьми. Это бывает так редко…
– А вы не звонили своей бывшей жене как раз около полуночи? – продолжал Бернс. – По имеющимся у меня данным, вы ругались и угрожали ей.
– Да, я ей звонил. Но тогда я уже был в своей комнате, а мальчики спали. Она требовала, чтобы я купил ей дом побольше, иначе мои сыновья будут считать своим отцом другого мужчину. И дело было даже не в деньгах…
– А в унижении? – предположил Бернс. – В унижении, которого вы не желали терпеть от женщины? Она уже однажды сделала вас посмешищем, вышвырнув из вашего собственного дома и оставив из-за другого мужчины. А теперь она требовала от вас больше денег, чтобы с комфортом жить на них с этим другим.
– Мне безразлично, с кем она живет! Просто мне показалось, что это несправедливо.
– Да, это несправедливо, – согласился Бернс. – Поэтому вы ей и заявили, что больше денег платить не станете и подадите на нее в суд, если она не умерит свои требования.
– Я не помню точно, что говорил.
– А она помнит. Надо сказать, несмотря на отчуждение между вами, она была достаточно лояльна и заявила, что вы всегда шумите, когда выпьете, поэтому она не восприняла ваши слова всерьез. Ваша бывшая жена показала также, что после разговора с вами отправилась в бар и пробыла там до закрытия, поскольку ей не надо было спешить к мальчикам. Известно, что Барбара Кинсдейл ушла оттуда в два часа ночи и направилась к пустынной неосвещенной стоянке, где была припаркована ее машина. Именно там поджидал убийца. Он ударил мисс Кинсдейл по голове, отвез к озеру и зарезал. – Бернс выдержал паузу. – У вас есть нож, мистер Лонгстрит? Охотничий нож с длинным и широким лезвием?
– Но это же просто безумие какое-то! Я никого не убивал!
– А где вы были в ночь на третье июня между девятью вечера и полуночью?
– Ради бога… – Дуэйн, шатаясь, поднялся, – Берк, ради бога, прекрати это!
– Я полагаю, ему нужен адвокат. – Вокруг рта у Берка залегли глубокие складки. – Не думаю, что он должен отвечать на дальнейшие вопросы без адвоката.
Очень довольный, Бернс развел руками:
– Ну, это, конечно, его право.
– В ту ночь я просто ездил в автомобиле вокруг да около, – пробормотал Дуэйн. – Шел дождь, но мне не хотелось возвращаться в гостиницу. У меня была с собой фляжка, и я просто ездил и ездил по кругу…
– А в ночь на двенадцатое июня? – быстро спросил Бернс, имея в виду убийство Эдды Лу.
– Не знаю! Черт возьми, не может же мужчина запомнить, какую ночь где и как он провел!
– Больше ничего не отвечай. – Такер взял брата за руку. – Не говори больше ничего. Слышишь?
– Такер, но я не делал этого, ты же знаешь!
– Знаю. И успокойся. – Он повернулся к Бернсу. – Вы собираетесь предъявить ему обвинение?
Праздник смешал все его ближайшие планы, но Мэтью Бернс не намеревался уступать празднику. Потому что никто так, как он, не был предан делу справедливости.
– Да, я подпишу ордер на арест в течение ближайших двадцати четырех часов. Можете пока отправляться домой. Надеюсь, мне не нужно напоминать, что ни один из вас не должен покидать Инносенс.
– Слушай, давай заедем куда-нибудь выпить.
– Нет, тебе сейчас нужна ясная голова, – решительно возразил Такер. Автомобиль, который он без разрешения взял у Джози, мчался со скоростью семьдесят миль в час. – Пока мы не уладим это грязное дело, забудь о бутылке. Ты должен быть трезв, как стеклышко.
– Но они же думают, что все это сделал я! – Дуэйн так сильно потер руками лицо, словно хотел содрать с него кожу. – Они думают, что я убил всех этих женщин, Тэк, даже ту, которую в жизни не видел. Но она похожа! Господи, до чего же она была похожа на Сисси!
– Сейчас мы позвоним нашему адвокату, – сказал Такер спокойно, хотя у него побелели костяшки пальцев, сжимающих руль. – А ты пока постарайся все тщательно продумать и вспомнить. Что ты делал, с кем был, когда убили Фрэнси, Эдду Лу и Арнетту? Вспомни хоть одну ночь убийства, больше не требуется. Ведь уже известно, что убивал один и тот же человек. Если у тебя окажется алиби хотя бы на одну из тех ночей, они не смогут возбудить против тебя дело.
– Тебе легко говорить! – скрипнув зубами, Дуэйн стукнул изо всей силы кулаком по сиденью. – Черт возьми, как будто ты не знаешь, в каком состоянии я нахожусь, когда начинаю пить. Я совершенно не могу вспомнить, что делал накануне. – Дуэйн застонал и в ужасе закрыл лицо руками. – Такер, ведь я действительно мог их всех убить и даже не подозревать об этом!
