Денис Воронин - Кровь как лимонад
— Тебе в больничку надо, а не убийцу искать, — Костров выглядел озабоченным. — Толку-то, что тебя зашили. Так зашитый и двинешь коней.
— Миха, не начинай еще ты, — поморщился Марк, вспомнив вдруг, что сидит в обмоченных джинсах. — Все будет в порядке, если поможешь.
— Да не вопрос, ты же знаешь. Говори, что делаем.
— Ждем звонка. Есть один человек, знаю его по бабкиной коммуналке. Он сейчас с этим черным в районе Броневой, в каких-то гаражах. Я так понял, что он вроде заложника у кавказца. Туда мы все равно не успеем — они куда-то уезжают. Он должен суметь позвонить, когда выяснит маршрут — и вот тогда мы стартуем. Попытаемся перехватить убийцу. И завалить его.
— Завалить… — задумчиво произнес Костров и повторил. — Да не вопрос. Одним больше, одним меньше. У тебя оружие есть?
Новопашин покачал головой:
— Потерял, когда меня подстрелили.
— Потерял… — усмехнулся Миха. — А сражаться с преступностью будешь голыми руками? Держи, — он потянулся к бардачку, вытащил ТТ — названный брат того, что был у Марка до стычки на Пулковском шоссе.
— А ты? — спросил Марк, беря в руки оружие.
— А у меня табельный, если что. Ладно, ждем.
Костров достал сигареты, вытащил одну себе и протянул пачку Марку. Тот покачал головой. Щелкнула зажигалка, Миха затянулся дымом, посмотрел на друга.
— Значит, Олегыч правильно думал? Случайная смерть?
Марк потерянно кивнул, гладя пальцами ребристую рукоятку пистолета. Голову вело, словно он опускался вниз на медленно вращающемся вокруг своей оси парашюте. Странное такое ощущение. И мысли — как будто они рождались не у него в голове, а он слышал их через хрипящий радиоприемник. Качели…
— Убери ствол, пока никто не увидел, — попросил Костров. — Вон люди идут.
Новопашин в последний раз провел подушечками пальцев по нагревшемуся от прикосновений металлу, взял пистолет в руку и передернул затвор. Костров обернулся на звук взводимого оружия и увидел, что ствол ТТ наведен на него, смотрит ему куда-то в область живота.
— Рассказывай, Миха, — произнес Марк сухими губами.
— Что рассказывать? Ты сдурел?
— Каким боком ты в этой истории? Я знаю, если не все, то многое. Про морг в Мариинке, про Клееного. Почувствую, что юлишь — выстрелю, даже не сомневайся. Мне уже все равно… Руки!
— Эй, не дергайся! Я сигарету тушу. Все.
Миха внезапно побледневшими руками вцепился в руль машины, точно он проходил крутой поворот. На кистях как барьеры — автоматы на железнодорожном переезде проступили синие вены. Смотрел он прямо перед собой.
На улице пролетела большая ворона, тяжело присела на край урны и стала копошиться внутри, выискивая что-нибудь съедобное или интересное.
— Помнишь, я рассказывал, что не сразу пошел в органы? — проговорил Костров. — Учился в «путяге» на повара, подрабатывал на кухне в одном ресторане. Там у них была такая фишка. В обеденном зале стоял большой аквариум, в котором плавало несколько осетров, красивых таких подлюг. Их привозили из одного рыбхозяйства в Карелии. Клиент сам мог выбрать понравившуюся ему рыбину. Потом в зал выходил шеф-повар, пожилой грек, его так и звали — дядя Грека, щелкал пальцами, одобрял выбор, сачком вылавливал осетра и прямо в нем уносил на кухню готовить. Пока он нес, я держал поддон под сачком, чтобы ничего не закапать. А на кухне стоял другой аквариум. Дядя Грека вываливал пойманную рыбу в него, я доставал из холодильника другую — и не факт, что осетра — и начинал разделывать. А на следующий день, перед открытием, того несъеденного осетра, одного или нескольких, вновь переселяли с кухни в зал. И так они могли долго — долго кочевать из аквариума в зале в аквариум на кухне. Все было в порядке, но рано или поздно каждый осетр, как ни крути, попадал на разделочный стол… Вот и я угодил, кажется… — Миха вздохнул, посмотрел на друга. — Не знаю, как он вышел на меня. Думаю, слив был в «Копах». Он как-то обмолвился, что знает Захара… Сижу я, значит, после смены, как раз в «Копах». Подкатывает ко мне один «пиджак». Матерый, деловой, весь в бизнесе, труба постоянно звонит, ругается все время, всех на хер посылает. Дело, говорит, есть — по твоей части. Хорошо заплачу. Я ему: «Что за дело?» Он рассказывает, что попался на крючок к какой-то девице. Проститутке. У нее был на него серьезный компромат. Что именно за компромат, я не вникал, он сам не говорил. Сказал только по существу — что у нее имеется какое-то там видео, нежелательное для огласки. Девица просила за него солидную сумму. Весьма солидную. Не знаю, что уж там было на этом видео, но я бы столько не отдал. Да и «пиджак» платить не хотел. Говорил, что запись в цифровом виде и сколько ее копий может быть и когда и где они могут всплыть, после того, как он заплатит — никто не знает. Ну, в чем-то он был прав. В общем, он выбрал другое решение проблемы. Попросил, чтобы я убил девицу. Вот так — без всякой дипломатии, открытым текстом… Я закурю?
Марк судорожно вздохнул, как будто ему не хватало воздуха, и кивнул. Костров достал сигарету, прикурил ее. Табачный дым кольцами пополз по салону «мицубиси». Миха снова заговорил, отвернувшись от Марка.
— Я согласился. «Пиджак» предложил нормальные деньги. Мне они как раз позарез были нужны. Я попросил аванс. Он дошел до банкомата и вернулся с девяноста тысячами. Так запросто. Сказал, что это дневной лимит, если снимать в банкомате. Обещал, что всю информацию по девице мне назавтра подвезет его водитель. По выполнению я получаю еще семьсот тысяч. Вроде немного, но у каждого своя цена. Тем более, кто она там такая, эта девка? Шлюха, антисоциальный элемент, вставший на скользкую дорожку. Я подумал, что скину ее где-нибудь в подъезде с лестницы или что-нибудь вроде того…
— Ты прямо как Раскольников, — сказал Марк.
— Это который из «Поднятой целины»? Да? А что он там?
Не дождавшись ответа, Миха продолжил:
— На следующий день подруливает водитель. Дает мне тощую такую папку. В ней фотка и адрес… И на фотке, ты не поверишь — твоя Алька… Да убери ты ствол, Марка. Не собираюсь я рыпаться, чего уж теперь?.. Неделя на подготовку и исполнение, потом еще нужно файл найти. Он, скорее всего, на компьютере. Я уже хотел позвонить «пиджаку», отказаться от работы и вернуть аванс. А потом подумал, что он ведь не успокоится, кого-то еще найдет. Звонить не стал. Не знаю, что делать…
Марк вспомнил, как они втроем — он, Миха и Алька — ходили в клуб послушать какого-то хасида-растамана, поющего реггей под жизнеутверждающие биты. Затащила их туда Алька. Костров, любимой группой которого была «Алиса», почти весь концерт просидел в баре, напропалую знакомясь с девушками. С одной и уехал домой, а потом звонил Альке и благодарил за хороший концерт. «Теперь всегда буду посещать выступления этого еврея, раз таких девочек там можно склеить», — добавил тогда Миха.