Стефани Майер - Новолуние
Здесь в его руках, мне было настолько легко фантазировать, что он хотел меня. Сейчас я не хотела думать о том, что им движет — о том, действовал ли он так для того, чтобы просто меня успокоить, в то время как мы все еще были в опасности, или потому что он чувствовал себя виновным в том, где мы оказались. И если что-нибудь бы произошло, он оказался бы ответственным за мою смерть. Возможно, один из вариантов был ответом на всё. Но сейчас это не имело значения. Я была счастлива обманывать себя и наслаждаться счастливым моментом.
Я тихо лежала в его руках, пытаясь оставить его лицо в своей памяти, обманывая себя …
Он тоже пристально смотрел на мое лицо, в то время, как они с Элис обсуждали, как добраться домой. Их голоса звучали настолько быстро и низко, что я знала, что Джанна не могла их понять. Я пропустила половину их разговора. Он звучал, как будто они вместе замышляли осуществить воровство. Меня интересовал вопрос, возвратится ли желтый Порше своему законному владельцу?
— Что это был за разговор о певцах? — Спросила однажды Элис…
— Lа tua cantante, — произнес Эдвард. Его голос словно добавил слова в музыку.
— Да, этот, — сказала Элис, и я на мгновение сконцентрировалась. Мне тоже стало интересно.
Я почувствовала, как Эдвард пожал плечами. — Так они называют того, кто обоняет так же неповторимо, как Белла для меня. Они называют ее моим певцом — потому что ее кровь поет для меня.
Элис рассмеялась.
Я была достаточно утомлена, чтобы уснуть, но боролась с усталостью. Я не собиралась терять ни драгоценной секунды, которую проводила с ним. Время от времени, во время разговора с Элис, он внезапно наклонялся вниз и целовал меня — его холодные гладкие губы припадали к моим волосам, лбу, кончику носа. Каждый раз после этого словно удар тока проходился по моему остановившемуся сердцу. И, казалось, звук его биения, заполнял комнату.
Небесное наслаждение в середине ада.
Я полностью потеряла счет времени. Только когда руки Эдварда вокруг меня напряглись, и они с Элис обернулись и осторожными глазами посмотрели в другой край комнаты, я запаниковала. Я съежилась на груди Эдварда, когда зашел Алек — Его глаза теперь горели ярким рубином, он все еще безупречно выглядел в своем легком сером костюме, несмотря на день, зашедший через двойные двери.
Он принес хорошие новости.
— Теперь вы свободны и можете уехать, — сказал нам Алек, настолько теплым голосом, что можно было подумать, что мы были пожизненными друзьями. — Мы просим, чтобы вы не задерживались в городе.
Эдвард не стал противиться в ответ; его голос звучал ледяным холодом. — Это не будет проблемой-
Алек улыбнулся, кивнул, и снова исчез.
— Следуйте по прихожей, заверните за угол к первому лифту, — сказала нам Джанна, когда Эдвард помогал мне встать на ноги. — Спуститесь вниз на два этажа, и окажетесь перед выходом на улицу. Теперь до свидания, — добавила она приятным голосом. Мне стало интересно, будет ли ее компетентности достаточно, чтобы спасти ее.
Элис стрельнула своим темным взглядом.
Я была свободна, и не была уверена, смогу ли когда-нибудь совершить подобную экскурсию в место жительства Волтари.
Мы спустились вниз в роскошном лифте. Я единственная оглянулась назад на средневековый замок, который красовался сложным деловым фасадом, отсюда я не могла видеть ужасную башенку, и за это я была благодарна.
На улицах всё еще было полно народа. Уличные лампы тускло освещали нам дорогу, когда мы стремительно шли через узкие, мощеные переулки. Небо было унылым, навевая своей серостью тоску, но здания на улицах находились настолько близко друг от друга, что всё казалось более темным, чем есть на самом деле.
Народ также был одет в темные одежды. Обычным вечером Эдвард бы выделялся из толпы своим тёмным плащом, но только не сегодня. Сегодня множество народа было облачено в темные атласные плащи, и ребенок с пластмассовыми клыками, которого я увидела на площади, сегодня, кажется, очень нравился взрослым.
— Смешной, — коротко пробормотал Эдвард.
Я не заметила, как Элис исчезла. Я повернулась, чтобы задать ей вопрос, но она ушла.
— Где — Элис? — Прошептала я в панике.
— Она пошла, чтобы забрать ваши вещи оттуда, где спрятала их сегодня утром.
Я забыла, что у меня была с собой зубная щетка. Это значительно украшало мою перспективу.
— Она снова украла автомобиль, да? — Предположила я.
Он усмехнулся. — Украдет, когда мы окажемся снаружи.
Это походило на очень длинный путь к лестничной площадке. Эдвард видел, что я еле держусь на ногах; он обернул руку вокруг моей талии и поддерживал на себе большинство моего веса, когда мы шли.
Я задрожала, когда он потянул меня через темный каменный сводчатый проход. Огромная, древняя портовая арка больше походила на дверь клетки, угрожая рухнуть на нас и запереть внутри.
Он вел меня к темному автомобилю, ждущему в затемненном месте справа от ворот. Автомобиль уже нетерпеливо гудел мотором. К моему удивлению, Эдвард сел сзади, вместе со мной, вместо того, чтобы настоять на управлении.
Элис была немного смущенной. — Я извиняюсь. — Она неопределенно махнула в сторону приборной панели. — Было совсем не из чего выбирать.
— И это прекрасно, Элис. — Он усмехнулся. — Не могут же все машины быть с турбинами.
Она вздохнула. — Наверное, мне придется приобрести один из таких. На нем ездить было невероятно удобно.
— Я подарю тебе такой на Рождество, — обещал Эдвард.
Элис обернулась, просияв, что весьма взволновало меня, поскольку она уже ускоряла темп по темному склону.
— Желтый, — сказала она ему.
Эдвард держал меня в своих напряженных руках. В сером плаще мне стало тепло и удобно. Больше чем удобно.
— Белла, ты можешь теперь поспать, — пробормотал он. — Всё кончено.
Я знала, что он подразумевал опасность, кошмар в древнем городе, но я все еще должна была проглотить ком в горле, прежде чем смогла ему ответить.
— Я не хочу спать. Я не устала. — В моих словах только вторая часть была ложью. Я не собиралась закрывать глаза. А автомобиле царил полумрак, горели лишь контрольные огни приборной панели, но этого было достаточно, чтобы любоваться его лицом.
Он легко прошептал мне в ухо. — Попробуй, настаивал он.
Я отрицательно покачала головой.
Он вздохнул. — Ты всё такая же упрямая.
Я была упрямая; я боролась со своими тяжелыми веками и пока побеждала.
Тяжелее всего мне было на темной дороге; яркие огни в аэропорту во Флоренции облегчили мою борьбу, и совсем замечательно стало, когда я почистила зубы и переоделась в чистую одежду; Элис также купила Эдварду новую одежду, и он оставил темный плащ на груде хлама в переулке. Поездка в Рим на самолете была настолько короткой, что я даже устать не успела. Я знала, что полет от Рима до Атланты будет намного дольше, так что попросила стюардессу, не могла бы она мне принести кофе.
