Нора Робертс - Сюрприз для Айседоры
– Разве я не говорила? – прошептала Трикси и, как слепая, побрела к мужу. Они обнялись и разрыдались уже от облегчения.
Джед покинул приемный покой, решив, что в этот момент ему не место рядом с семьей, и, только когда он остался один, его начала бить дрожь. Он вышел на улицу. Теперь, когда он узнал, что она выкарабкается, нет смысла слоняться по больнице.
Но он не смог перейти улицу, чтобы остановить такси, опустился на ступеньки и стал ждать, пока дрожь утихнет. Крупные снежные хлопья кружились в свете уличных фонарей, и в этом было что-то потустороннее и завораживающее. Закуривая, он уставился на один сноп света, затем на другой. Затем вернулся в больницу и поднялся на этаж, где лежала Дора.
Мэри Пэт устало улыбнулась ему.
– Так и знала, что ты вернешься. Черт побери, Джед, ты же промок насквозь. Найти тебе пустую кровать?
– Я просто хочу увидеть ее. Я понимаю, что она спит. Я только хочу ее увидеть.
– Я принесу тебе полотенце.
– Мэри Пэт.
– Сначала ты должен высушиться. Потом я отведу тебя к ней.
Она сдержала слово и, когда, по ее мнению, он стал достаточно сух, отвела его в палату Доры.
Дора лежала неподвижная и белая, как смерть. Сердце Джеда словно бросилось к горлу.
– Ты уверена, что она выздоровеет?
– Сделано все необходимое, и осложнений нет. Доктор Форсайт очень хорош, поверь мне. – Ей не хотелось вспоминать, сколько донорской крови они влили в Дору и как долго не могли стабилизировать ее исчезающий пульс. – Пулю вынули… ткани порваны, но рана затянется. Некоторое время она будет очень слаба и ей будет очень больно.
– Я не хочу, чтобы ей было больно. – Он чуть не сорвался. – Ты уверена, что ей дают все необходимые обезболивающие?
– Почему бы тебе просто не посидеть с ней? Тебе станет легче.
– Спасибо.
– Моя смена заканчивается через час. Я зайду. Но когда через час она заглянула в палату, то тихонько отступила и оставила их одних. Утром Джед еще был в палате.
Она просыпалась медленно, словно поднималась к поверхности спокойной темной воды. Было трудно дышать. Воздух казался густым. В голове что-то шуршало, словно волны накатывались на берег.
Джед видел, как вздрагивали ее веки. Один раз ее пальцы дернулись под его ладонью, затем снова замерли.
– Дора, очнись, не уходи.
Он провел кончиками пальцев по ее волосам, по щеке, подумал, какая она еще бледная, слишком бледная. Но ее ресницы снова затрепетали, затем глаза открылись. Он подождал, пока они сфокусировались.
– Джед?
Ее голос был глухим, безжизненным. У него заныло сердце.
– Да, малышка. Я здесь.
– Мне приснился страшный сон. Джед прижался губами к ее ладони, борясь с желанием положить голову на край постели и разрыдаться.
– Теперь все хорошо.
– Такой реальный кошмар. Я… – Она пошевелилась, и резкая боль пронзила руку. – О боже!
– Тебе нельзя двигаться. Вместе с болью вернулась память.
– Он стрелял в меня. Господи. – Дора начала поднимать здоровую руку к горящему плечу, но Джед остановил ее. – Это был Финли.
– Все страшное закончилось. Теперь все будет хорошо.
– Я в больнице. – Ее охватила паника. – Как… как плохо?
– Тебя подремонтировали. Теперь тебе просто нужен отдых. – Четырнадцать лет в полиции не подготовили его к жуткой боли, затуманившей ее глаза. – Я приведу медсестру.
– Не надо. Я помню. Он был в квартире, ждал меня. Он хотел вернуть картину. Я сказала, что не знаю, где она, и он выстрелил в меня.
– Он никогда больше не причинит тебе боли. Клянусь. – Джед прижался лбом к их сплетенным пальцам. – Прости, малышка. Прости меня.
Но она уже снова погружалась в темную воду подальше от боли.
– Не оставляй меня здесь одну.
– Не оставлю.
В следующий раз, когда он увидел ее в сознании, она была окружена морем цветов, больших и маленьких, простеньких и экзотических, в корзинах и букетах. И вместо тусклой больничной сорочки на ней было что-то розовое в оборочках. Волосы вымыты и уложены, лицо подкрашено.
И все равно она показалась Джеду ужасающе хрупкой.
– Как дела, Конрой?
– Привет. – Дора улыбнулась и протянула руку, показавшуюся Джеду слабенькой, как крыло маленькой птички. – Как ты пробрался? Здесь очень строго соблюдают часы посещений.
– Воспользовался своим званием. Если ты устала, я могу заглянуть позже.
– Нет. Если ты останешься, то сможешь выгнать их, когда они придут со своими шприцами.
– Рад помочь. – Чувствуя себя удивительно неуклюжим, Джед отвернулся к цветам. – Похоже, тебе следует начать новое дело.
– Здорово, правда? Обожаю, когда надо мной трясутся. – Дора повернулась, вздрогнула от боли и порадовалась, что Джед стоит к ней спиной. – Ты предал меня, Скиммерхорн.
– Что?
– Ты рассказал моей семье.
– Я решил, что так лучше, чем прочитать в газете.
– Может, ты и прав. Так что происходит в твоем мире? Мэри Пэт сказала, что ты раньше времени вышиб Голдмена и вернулся к работе.
– Да.
Надо же было чем-то заполнить дни, чтобы не сойти с ума.
– Можно посмотреть твой жетон?
– Что?
– Жетон. – Дора улыбнулась. – Можно взглянуть?
– Конечно.
Джед вытащил полицейский жетон и подошел к кровати. Дора внимательно изучила его, несколько раз открыла и закрыла.
– Здорово. Как ты себя чувствуешь?
– Соответственно.
Джед убрал жетон в карман. Переступил с ноги на ногу. Он просто не мог болтать, когда видел выглядывавшую из-под розовых оборок ослепительно белую повязку.
– Послушай, я только хотел узнать, как у тебя дела. Мне надо идти.
– До того, как ты отдашь мне мой подарок? – Не дождавшись ответа, она снова улыбнулась, хотя действие лекарства заканчивалось и боль возвращалась. – Коробка, которую ты держишь? Разве она не для меня?
– Да, для тебя. – Он положил коробку ей на колени. – Я заходил пару раз, когда ты спала, и, увидев этот цветочный магазин, подумал, что цветов достаточно.
– Цветов никогда не бывает достаточно. – Дора потянулась к пышному банту, но откинулась на подушки. – Пожалуйста, помоги мне. Я еще не очень ловко пользуюсь рукой.
Джед не шевельнулся, но глаза его вспыхнули.
– Врачи сказали, что не останется никаких повреждений.
– Ну да. – Дора надула губы. – Как будто шрам – не повреждение. Я никогда не буду выглядеть в бикини так, как раньше.
Джед резко отвернулся, отошел и слепо уставился в окно.
– Я должен был быть там. Ты не должна была оставаться одна.
Его голос был таким гневным, плечи – такими непреклонными, что Дора затаила дыхание. Но, не дождавшись бури, потянула за бант здоровой рукой.
– Насколько я поняла Брента, Финли ускользнул от лос-анджелесской полиции. Никто понятия не имел, что он покинул Калифорнию. И ты не мог предвидеть, что он проберется в мою квартиру и пристрелит меня.
