Анна Малышева - Сплошной разврат
— На что вы намекаете?! — взвился Иратов.
— Никто мне ничего любезно не предоставлял, — холодно сказал Трошкин.
Василий отмахнулся от них, как от мух.
— А как же вы вычислите убийцу? — тихо спросила Симкина.
— Методом исключения, — охотно ответил Василий. — Вы, Элеонора Генриховна, надо полагать, лучше других знаете, насколько аккуратна была ваша подчиненная Григорчук в ведении дел. По нашим данным, на каждую свою жертву она заводила папочку, в которой хранились тексты статей, фотографии и видеозаписи их… их развлечений.
Симкина кивнула.
— На случай, так сказать, возможных судебных исков. Так вот, сейчас в архиве не хватает как минимум одной, а скорее, двух папок. Если мы найдем архив, то круг подозреваемых сузится до этих одного-двух. Тех, чьих папок не хватает.
— Я полагаю, — скрипучим голосом заметил Трошкин, — что там не хватает папок с компроматом на большую часть мужского народонаселения нашей страны. А это, позвольте заметить, довольно широкий круг подозреваемых.
— Не передергивайте, Александр Дмитриевич, — поморщился Василий. — Вы хорошо понимаете, что я имею в виду.
— А действительно, — вступила Ценз, — если убийца забрал из архива свою папку, как вы узнаете, что она там была?
Василий помялся и, как бы нехотя, сказал:
— Мы обнаружили в рабочем кабинете Григорчук опись архива.
— С фамилиями?! — раздалось несколько голосов.
Василий горько вздохнул:
— Если бы. Но зацепка есть.
Он прошелся по кабинету, остановился у окна, повернувшись спиной к присутствующим:
— Не знаю, стоит ли сообщать вам… А с другой стороны… Надеюсь, благоразумие все-таки возьмет верх. Ладно! — Василий решился. — Согласно описи документов в архиве находились девять папок. Из них семь — отработанный материал, то есть статьи об этих семерых несчастных уже опубликованы, и похищать документы не имело никакого практического смысла. Остаются двое. Один — присутствующий здесь Александр Дмитриевич Трошкин, другой — неизвестно кто.
Все посмотрели на Трошкина. Он гневно дернул подбородком, но промолчал.
— А где зацепка-то? — спросила Симкина. — Откуда вы узнаете, кто еще?
— В архиве находились также фотографии девушек, которые по поручению Григорчук осуществляли сбор материала. Девушек, соответственно, тоже девять. Наша последняя надежда на то, что убийца в суете не взял этих фотографий. И тогда мы найдем ЕГО девушку и выясним, кто ОН.
— Искать девушку по фотографии — все равно что искать иголку в стогу сена, — очень тихо сказал Иратов.
— Не волнуйтесь. — Василий широко улыбнулся. — Это ж не просто так девушки, а вполне определенного свойства. Большинство из них занесены в нашу картотеку — представительниц древнейшей профессии мы любим и проводим их перепись достаточно регулярно.
— И где же она все прятала? — задумался Иратов. — Не во дворе же закопала.
— С нее станется, — усмехнулась Ценз. — Ценность-то какая! А где вы искали, капитан?
— В редакции, в квартире. — Василий развел руками. — Нет, мы готовы провести серию повторных обысков, но не хотелось бы стены ломать, правда, Элеонора Генриховна?
— Да уж, не хотелось бы, — согласилась Симкина. — Недавно только ремонт в офисе закончили.
— Вот и попросите своих приятелей, чтобы подсказали нам, где искать. Всем же лучше будет.
— Всем — это вряд ли, — неприязненно заметил Трошкин. — Кому-то ваша находка придется очень и очень некстати.
— Я надеюсь, — сказал Иратов напряженно, — если вы найдете этот архив, то обнародовать его не станете.
— А тебе что, есть чего бояться? — хитро прищурилась Ценз.
— Мне — нет, — быстро ответил Иратов, скосив глаза на жену, — я за людей переживаю.
— Не думаю, что милиция станет что-то обнародовать, — задумчиво сказала Ценз. — Хотя утечки из милиции к нам поступают регулярно. Правда, капитан? Тем, за кого ты переживаешь, надо другого бояться — что архив уже в чьих-то предприимчивых руках.
— Скорее все-таки, — предположила Симкина, — похититель взял только свою папку, ну, ту, которая про него. Зачем ему остальные?
— Подведем итоги, господа. — Василий посмотрел на часы. — Вы можете обсудить все в своем узком кругу, условно назовем его «друзья убитой». А завтра с утра я сижу у телефона и жду звонка. Если вам неловко сообщать мне интересующие следствие сведения открыто, сделайте это анонимно.
* * *— Почему ты считаешь, что визит состоится ночью? — Гоша лежал на диване, раскинув руки в стороны, и подслеповато щурился в темноту.
— Потому что днем можно напороться на нас.
— А ночью милиция крепко спит. Правильно. Потому-то у нас в стране так хорошо с правопорядком.
— Нет, Гоша, — спокойно ответил Василий, — ночью милиция выезжает на экстренные вызовы. А рутинную работу по ночам никто не делает.
В комнату заглянул Леонид и посветил фонариком сначала на Василия, потом на Гошу:
— Але, ловцы, кофе будете?
— Ты варил кофе?! — взвился Василий. — Совсем сдурел? Запах кофе может их отпугнуть.
— Не варил, а залил кипятком растворимый. А порошковые суррогаты не пахнут.
— Не пахнут только деньги, — заворчал Василий, но из кресла вылез и направился в сторону кухни.
Только они уютно расположились у стола, как затренькала рация. Василий нервно схватил ее, гаркнул: «Четвертый».
— По местам, мужики, уже идет.
Гоша вальяжно зашел в платяной шкаф, Леонид исчез за тяжелой портьерой, а Василий с грацией бегемота пронесся к кладовке. Все стихло. Через минуту в замке заворочался ключ, и входная дверь открылась.
Человек, зашедший в квартиру, довольно долго стоял в передней, прислушиваясь, и затем тихо на ощупь двинулся в комнату. Пробыв там не больше минуты, он так же тихо ушел. Дверь за ним закрылась почти бесшумно.
— На старт, внимание, марш, — скомандовал Василий, выглядывая из укрытия. — Теперь важно не напугать, а предельно расположить клиента к себе.
— Самый подходящий момент, — хмыкнул Леонид. — Лучшего случая понравиться собеседнику и не придумаешь. Интересно, что ты скажешь? Здрасьте, очень приятно, я давно слежу за вами, потому что вы мне симпатичны?
— Разговорчики!
Они вышли из квартиры и спустились на первый этаж пешком. У дверей подъезда маячила тощая фигура молодого оперативника из районного отделения, который изображал сонного, но бдительного консьержа.
— … просто скажите, откуда вы, — занудно бубнил он. — Такой порядок, гражданочка. Я вас не припомню, так уж будьте любезны.
— Я была в гостях, — устало говорила женщина в странном одеянии — в шляпе с широкими полями и вуалью. — Сколько можно повторять.
