Лина Баркли - Тени в масках
— У этой женщины действительно не позднее четырех-шести недель назад родился ребенок. Ты это хотел знать?
О Господи! По его спине побежал пот. Его ребенок! Значит, Нэнси рассказала правду.
— На ее теле видны следы травм, — продолжал доктор. — Но ей не делали кесарева сечения. Либо потому, что не успели, либо… Ну, я не знаю почему. Ясно одно: боль была адская.
В груди Сэма вскипел гнев.
— Значит, роды принимались неправильно?
— Откуда мне знать? Говорить заочно я не могу. Возможно, все произошло так быстро, что врач был бессилен что-либо сделать.
— Или не знал, что должен делать, — заметил Сэм. — А потом уже было поздно.
Знаю я вас, врачей, осуждающе подумал он. Все вы держитесь друг за друга, трясетесь за свою репутацию. Не дай Бог кто-то усомнится в вашем профессионализме.
— Тебе известно, кто принимал роды?
Сэм покачал головой. Этого он не знал.
Может, та акушерка, а может, и те тени в масках.
— Нет, но собираюсь узнать, можешь быть спокоен.
Лишь когда они с Нэнси вышли из кабинета, Сэм понял, что забыл спросить врача о том, что так сильно волновало еще вчера: о том, был ли в жизни его матери другой мужчина.
— Как вы? Нормально? — спросил он Нэнси, открыв перед ней дверь.
Она посмотрела на него. В данный момент она меньше всего походила на сумасшедшую.
— Вы получили все доказательства?
— Да. Жалко, что вам пришлось пережить все эти испытания.
И здесь, у врача, и до этого. Беременность и роды, когда его не было рядом.
— Что же дальше?
В ее глазах он прочитал гнев и решительность. Поехать с ним к врачу — это решение далось ей с трудом, но он и не собирается отступать. Именно такой он ее знал раньше, год назад. И именно об этом ему меньше всего хотелось вспоминать.
Брать ее с собой он не собирался, но теперь передумал.
— Поедем в больницу. Мне нужно знать, кто принимал у вас роды.
Встретив на улице Кларка Фэриса, вы ни за что бы не догадались, что перед вами врач-акушер: мятые джинсы, яркая футболка, загорелая кожа и волосы без малейших признаков седины, завязанные сзади хвостом. Каким ветром его занесло в Винтидж, оставалось только догадываться. Практика его располагалась на другом конце города, но сегодня он совершал осмотр в муниципальной больнице на пятнадцать коек. Туда Сэм с Нэнси и отправились.
— Доктор Фэрис? — Сэм преградил ему путь. Он и так знал, кто перед ним: об этом говорила табличка, болтавшаяся у врача на футболке.
Тот не выказал ни малейшего удивления. Скорее он был раздражен тем, что его прервали во время осмотра. Нэнси он не узнал, а если и узнал, то не подал виду.
— Мы отнимем у вас немного времени. — И, не слушая протестов, Сэм распахнул дверь ближайшего кабинета, схватил доктора за шкирку и втащил его за собой.
— Эй, что вы делаете!
Сэм силой усадил его на койку.
— Насколько мне известно, именно вы дежурили в тот день, когда начались роды у Нэнси Баркер, — решительно заговорил Сэм. — Да или нет? Отвечайте! Времени у меня мало, а терпения еще меньше.
Врач испуганно взглянул на Нэнси.
— Я не имею права разглашать…
— Роды. Вы ассистировали при родах? Вы их принимали? Если нужно, мисс Баркер подпишет бумаги, которые освободят вас от всяких обязательств по вашим дурацким правилам!
— Вот как? А бумаги, которые позволят мне подать на вас в суд за хулиганство, она не подпишет? — спросил Фэрис, высвобождаясь из цепких объятий Сэма. Однако он не собирался сбегать и даже не попытался устроить скандал. — Простите, но я правда вас не помню, — обратился он к Нэнси.
Прямо какая-то эпидемия забывчивости, раздраженно подумал Сэм.
— А когда были роды?
— На Хэллоуин. Мне сказали, что у меня родился мертвый ребенок.
Врач нахмурился, пытаясь припомнить.
— Да… Кажется, я… Сейчас вы выглядите по-другому. — Он взглянул на Сэма. — А вы, стало быть, отец?
Разве это не очевидно? Сэм промолчал.
— Да, теперь я вспомнил. Родился мертвый мальчик.
Сын. У него был сын, его и Нэнси. И он родился мертвым. Выходит, эта чертова ее золовка была права. Опечаленная потерей ребенка, Нэнси навыдумывала себе Бог весть чего. Рассказывает всякие страсти о звуконепроницаемой комнате, об украденном ребенке.
— Значит, это вы принимали роды. — На душе у Сэма скребли кошки. Два дня назад он даже не подозревал, что у него был сын, и теперь испытывал горечь утраты.
Врач прищурившись оглядел стоящую перед ним парочку.
— Но… она уже родила, когда ее нам привезли вместе с ребенком, и родила, судя по ее состоянию, без посторонней помощи. — Уж кому, как не вам, это знать, прочитал Сэм в его озадаченном взгляде. — Она была без сознания, у нее была высокая температура, и я сделал все возможное, чтобы облегчить ее страдания.
— Значит, — медленно спросил Сэм, — она рожала не здесь. Но где же?
— Понятия не имею! Мне сказали, что мать с ребенком где-то подобрал какой-то добрый прохожий и доставил в больницу.
По его осуждающему тону было ясно: он готов был спросить Сэма: а ты-то где был, когда твоя жена рожала?
Но, если дело обстоит таким образом, может, Нэнси сказала ему правду и их сын жив?
Но это все предположения. Вполне возможно, что врач прав: Нэнси по каким-то причинам родила без посторонней помощи. Видимо, она очень страдала, боли наверняка были адские. Обнаружив, что ребенок родился мертвым, она, естественно, пришла в ужас. Результат — та безумная история про людей в масках, которую она ему наплела.
— Этот прохожий, про которого вы упомянули, как его найти? — спросил Сэм.
— Спросите в регистратуре. Меня вызвали, когда мать с ребенком были уже в палате. Мне оставалось оказать им обоим помощь, но оказалось, что ребенок родился мертвым.
— Это точно был ее ребенок? — спросил Сэм.
Фэрис моргнул.
— Чей же еще? Мать и ребенок были в крови, любому было ясно, что она только что родила.
— Значит, пуповина не была разорвана?
Доктор поежился под его пронизывающим взглядом.
— Пуповина была разорвана, но это могла сделать и сама мать. А потом упала в обморок.
— А что, такое часто случается?
Врач пожал плечами.
— Бывает. К тому же стояла холодная погода, а у женщины был жар.
— Может, ее накачали наркотиками?
Фэрис снова моргнул.
— Не знаю. Обычно мы не проводим проверку на наркотики.
— Сейчас как-то можно это установить?
Врач задумался.
— Обычно мы берем образцы крови у матери и ребенка и проводим анализ. Но теперь результаты анализа, скорее всего, уже уничтожены. Мы обычно держим их в течение недели после рождения младенца.
