Кей Хупер - Волшебное зеркало
— Я думаю, эту хрестоматию я еще помню по колледжу. Ваша?
— Да.
— И чем вы занимаетесь?
— Психологией, историей и программированием компьютеров.
Гедеон моргнул.
— Что, всеми тремя предметами сразу?
— Три разных колледжа, — ее голос был совершенно спокоен. — Я обычно прохожу четырехлетний курс обучения за два года. В следующий раз я собираюсь испытать себя в археологии. Очень интересно. Наука для мужчин. Мне всегда нравились пирамиды. Может быть, я буду специализироваться в египетской археологии.
Гедеон некоторое время молча поглощал свою порцию жаркого, смутно сознавая, что оно превосходно приготовлено.
— Вы имеете в виду, что у вас три диплома за четырехгодичные курсы?
— Да, это так.
— И вы получили их за то время, пока управляли цирком?
Мэгги выглядела несколько удивленной.
— Нет. Я управляю им только этим летом. Перед тем, как уехать в Африку, Балтазар попросил меня об этом, а у меня не было других планов.
— Три диплома, а она управляет дешевым балаганом, — Гедеон пробормотал это себе под нос.
Мэгги снова посмотрела на него и сказала:
— Когда умер мой отец, он оставил некоторый капитал с условием, чтобы я использовала эти деньги для своего образования. Мне нравится учиться, и у меня еще не кончились деньги, поэтому я все еще учусь. Я полагаю, что вы можете назвать меня вечной студенткой, — совершенно внезапно ее мягкий голос приобрел стальные нотки. — А что касается дешевого балагана, то здесь нет никакого обмана, никаких нечестных игр и тому подобного. Просто группа слегка эксцентричных людей, которые оказались весьма приятными во всех отношениях и которые не знают иного способа жизни.
Гедеон откинулся на спинку диванчика и вопросительно посмотрел на Мэгги.
— Я продолжаю говорить всякую ерунду, верно?
Она скопировала его позу, тоже откинувшись на спинку.
— Я думаю, что вы пытаетесь найти немного логики в этой ситуации, — ее тон был скорее беспристрастным, чем извиняющим.
— И найду ли я?
— Нет. Цирк сам по себе нелогичен в том смысле, как вы понимаете логику. Но не те люди, которые находятся здесь, включая и меня. Ваш мир находится в миллионе миль отсюда.
Он покачал головой.
— Я не настолько уж отличаюсь от вас. Я ведь не попал на другую планету, Мэгги.
Она улыбнулась.
— Нет. И это Канзас, а не страна Оз5. Но вы ожидаете какой-то упорядоченности и не находите ее здесь, никаких расписаний, кроме чая и карточных партий Малколма. Это место, где вы можете надеть на себя маску клоуна, или тогу, или килт, и никто не обернется на вас в удивлении. Место, где вы разговариваете с животными и они разговаривают с вами, и при этом совершенно не имеет значения, что вы говорите не на одном и том же языке. Место, где для того, чтобы быть нормальным, нужно быть слегка сумасшедшим.
— В моем мире много безумцев.
— Да, но в вашем мире они ненормальны, а в моем они такие же, как все, — она сидела на диване чуть-чуть впереди лампы, и в мягком свете ее волосы серебристо блестели. Гедеон подумал, что она выглядит сейчас, как ангел, если только не считать загадочной и странной глубины ее глаз.
Безумный ангел. Гедеон откашлялся.
— Мы говорим о цирке? Или о нас?
Мэгги твердо посмотрела на него.
— О нас? Разве мы уже не закрыли эту тему?
— Нет. Если я правильно помню, вы использовали слова «пока» и «до тех пор». Должны были измениться мои мотивы. Они изменились.
Он был удивлен, услышав такое из своих уст, но не поддался искушению прервать себя на полуслове или как-то сгладить сказанное.
— Ну, и какие мотивы у вас теперь?
— Я думаю, вы уже имеете привычку наблюдать подобную картину?
— Если вы хотите, чтобы я была последовательной, — произнесла она несколько сухо, — то вы совершенно не слушали меня.
— Извините, — Гедеон слегка улыбнулся. — Тогда все в порядке. Мои мотивы, я не могу этого отрицать, еще сегодня днем перевешивали на чаше весов мои поступки, и вы были совершенно правы, говоря о них. Но я согласился с тем, что вы сказали. Сначала нужно ответить на большую часть вопросов. Я бы попытался получить эти ответы, но совершенно не знаю, как. Я хочу тебя, Мэгги.
К его удивлению, это прямое утверждение вызвало у нее заметную реакцию. Ее зрачки расширились… и она залилась румянцем. Залилась румянцем! Нежная краска разошлась от ее скул деликатной волной и внезапно сделала ее очень юной и восхитительно смущенной. Это было просто очаровательное зрелище.
— Я знаю, — пробормотала она, опуская взгляд.
— Ты покраснела? — взволнованный голос отражал его чувства.
— Конечно же, нет. В последний раз это случалось со мной много лет назад, — она снова глянула на него, таинственная рябь взволновала спокойствие ее глаз. — Я была просто удивлена.
— Почему? Ты же знала, что я хочу тебя.
Мэгги не хотела отвечать на этот вопрос отчасти потому, что ее ответ может дать ему еще один повод. Он явно не слышал собственного голоса, не знал, что в нем была какая-то неумолимая нота. Когда Гедеон сказал, что хочет ее, в его голосе было что-то большее, чем желание, что-то непреодолимое, словно продиктованное инстинктом. И чем бы это ни было, ее реакция проявилась совершенно против ее воли.
Это было странным чувством. Почти пугающим. Она могла слышать биение собственного сердца, глухо стучавшего в грудной клетке и в горле в необычном для него ритме. Ее кожа горела, и Мэгги внезапно, совершенно неожиданно для себя, почувствовала, что у нее женское тело. Холодный расчетливый ум пребывал в смятении и неуверенности.
Раньше Мэгги чувствовала себя независимой от мужчин. Она слышала огромное количество раз, как они выражали свой интерес и желание; они, как и Гедеон, задавали множество вопросов, ибо были озадачены ею. Но ни одному из них так и не удалось зажечь в ней ответный огонь, и она до сих пор не теряла головы, давая ответы на все вопросы. Никогда ни одному из них не удавалось соответствовать хотя бы наполовину тем меркам, которые она придумала для идеала, ибо решила, что если ей не удастся найти идеального мужчину, то она, во всяком случае, не совершит такой ошибки и не свяжет свою судьбу с простым смертным; Мэгги флиртовала, получая истинное удовольствие от словесных баталий, как и сейчас с Гедеоном. Но у нее никогда не возникало побуждения, до сегодняшнего дня, зайти дальше.
— Мэгги?
Она испытывающе посмотрела на него. В джинсах и свитере он выглядел совсем неофициально. Его густые медные волосы отливали золотом, а глаза были серого цвета штормовых облаков. Лицо, почти классически красивое, несло отпечаток сильного характера. Светло-коричневый свитер оттенял загар и подчеркивал мощь его широких плеч, а джинсы плотно облегали узкие бедра и длинные ноги. Он был значительно более мужественен, чем любой другой мужчина, встречавшийся ей, казалось, его окружала какая-то аура.
