Анни Эминеску - Дорога смерти
— Приятно познакомиться, Алекс. Я Эйтор, можно просто Тор, а это моя подруга Виктория.
Я перевела взгляд на Викторию.
— Для тебя, деточка, я просто Тори.
Я хмыкнула:
— Забавно: Тор и Тори, словно читаю комиксы «Marvel», — и снова вернула взгляд на парня. — Пожалуй, лучше Эйтор.
— Ты не ответила, куда вы направляетесь?
— На Аляску: там мои родные. Я надеюсь, что они живы, мне больше некуда податься.
Я обошла Эйтора, подняла свой рюкзак с земли и закинула на одно плечо, на другое я повесила винтовку, потом собрала свои разбросанные ножи и снова расфасовала по местам. За всеми моими манипуляциями молча наблюдали Эйтор и Тори.
— Зачем тебе столько ножей, Алекс? — спросила Виктория.
— Это мое оружие.
Эйтор ухмыльнулся:
— Хочешь сказать, что знаешь, с какой стороны брать в руки метательный нож?
Его насмешливая интонация разозлила меня не на шутку. Хоть он меня и спас — не один, с Тори, — тем не менее он был жутко раздражающим. Я снова скинула рюкзак на землю: что—то доказывать на словах и спорить до хрипоты я не собиралась. Следом за рюкзаком на землю легла винтовка. Моей целью был Эйтор, он как раз удобно прислонился спиной к дереву, свои мускулистые руки он сложил на груди и ядовито мне улыбался. Я улыбнулась в ответ и дала ему лишь одно предупреждение:
— Не дергайся!
Я выхватила ножи из задних карманов и метнула два одновременно, они с точностью воткнулись на уровне его головы, по обеим сторонам. Он опустил руки и выпрямился, улыбка моментально слетела с его губ:
— Ты что, рехнулась?! А если бы промазала?! — В запале закричал он.
— Ты был бы мертв, но я не промахиваюсь, Эйтор. — Я отвечала спокойно, с легкой улыбкой на губах.
Он сверлил меня злобным взглядом, но ещё там, в его глазах, мелькнуло восхищение, и я самодовольно ухмыльнулась. Что, съел?! Я не отводила от него глаз, смело смотря в его пышущее возмущением лицо.
Я заметила, что его внешность необычна. Он был довольно смуглым, каштановые волосы, полные твердые губы, глаза — они были экзотические, в нем словно присутствовала кровь американских индейцев. Они были большими, миндалевидными, с длинными пушистыми ресницами. Он был красивым и знал об этом. Я не смогла сдержать своего любопытства (я всегда говорила все в лоб, язык мой — враг мой):
— Ты индеец?
Он моргнул, посмотрел на Тори, потом снова на меня:
— А если и так, у тебя с этим проблемы? — в тоне его промелькнула агрессия.
Он весь нахохлился, как бойцовский петух, выпустил иголки, словно еж. Кажется, я задела больную тему.
— Да нет, не проблема, я не националистка, все люди равны, и, вообще, американские индейцы — это круто.
Эйтор расслабился. Он подошёл ко мне, поднял мою винтовку и протянул мне, я снова закинула ее на плечо, оба наших рюкзака он закинул на плечи к себе, затем вернулся к дереву, вытащил мои ножи и вернул их мне:
— Я наполовину индеец: мать из Бразилии, — а вот отец из племени Лакота — Южная Дакота.
— Это тебя в племени так научили драться?
— Сейчас нет племен, это только название, как бы подразделение наций. Есть резервации, но я там прожил половину жизни, другую часть своей жизни я провел в Бразилии.
— Понятно. Ладно, куда этих? — я кивнула в сторону находившихся все еще без сознания, связанных несостоявшихся насильников.
Эйтор повернул голову в их сторону, на его губах появилась хищная улыбка:
— Пусть остаются здесь, связанные. Дикие звери будут им очень рады.
Он снова повернулся лицом ко мне. Виктория все это время молчала, закручивая новую папиросу.
— Итак, Алекс, наш лагерь здесь рядом, — начал он, смотря на меня в упор, — пойдемте с нами: передохнёте, поедите, и, если ты не против, дальше путь мы можем продолжить вместе. Нам, в принципе, все равно, куда идти, мы тоже ищем пристанище, так пусть будет Аляска. — Эйтор перевел взгляд на Викторию. — Правда, Тори?
— Точно, мальчик мой, вместе мы будем сильнее, больше шансов на выживание, да еще и с таким потрясным метателем ножей. Все будет тип—топ.
— Так что, Алекс, продолжаем путь вместе? — Его янтарные глаза снова были обращены ко мне.
— Давай, я ничего не теряю, а, наоборот, приобретаю.
Он нахально улыбнулся:
— Приобретаешь в спутники чертовски красивого и горячего парня?
— Самомнения у тебя хоть отбавляй! — я закатила глаза. — Расслабься: я приобретаю полноценный сон, о котором мечтаю вот уже долгое время.
— Ты ранила меня в самое сердце, малышка! — Эйтор притворно схватился за сердце. — Сон превыше меня? Это что—то новенькое, обычно у девушек со мной все наоборот.
— Я Алекс! Малыши в детском саду! — Я почти зарычала от злости.
— Ладно, не кипятись, Алекс, пойдем лучше поедим. — Примирительно произнес Эйтор, поднимая руки вверх. — От всех этих разборок я проголодался.
Я прищурила глаза в подозрении:
— А едите вы, случаем, не человечину?
— Упаси господь! — перекрестилась Тори. — В нашем меню только дикие звери.
— Отлично! — я повернулась к близнецам: — Лукас, Леон, следуем за Брюсом Ли, сейчас нас покормят.
— Как ты меня назвала?
— Брюс Ли. Что не нравится? — Я насмешливо вскинула бровь.
— Он же ростом метр с кепкой! И ты нас сравниваешь?! — О — о — о! Эйтора не на шутку задело мое сравнение.
— Будешь называть меня малышкой — останешься Брюсом Ли.
— Справедливо, договорились… малышка, — он хохотнул на мой злой взгляд и, развернувшись, пошёл в глубь леса.
Мне ничего не оставалось, как идти следом.
4
Лагерь Виктории и Эйтора находился в тридцати минутах ходьбы. Эйтор моментально разжег огонь. Он поискал что—то в рюкзаке, затем вытащил… плитку шоколада? Да, точно, это был шоколад. У меня потекли слюнки, я кинула взгляд на мальчиков: Лукас закусил губу, вовсю смотря на плитку шоколада, Леон пытался сделать вид, что ему все равно, но его глаза постоянно возвращались к руке Эйтора, в которой он держал шоколад. Эйтор подошел к мальчикам и разделил плитку на три части, две он отдал мальчикам, а третью принес мне.
— Спасибо, но я не хочу, отдай мальчикам, или съешь сам, или с Тори поделись.
