Ольга Готина - Слагаемые
Арина сидела напротив меня и что-то записывала в своем журнале, она это проделывала регулярно с самой первой нашей встречи. Интересно, какие диагнозы она успела мне там приписать. Еще меня раздражало, что она делает это при мне, могла бы и после беседы поделиться с бумагой своим мнением.
Я безжизненным голосом рассказала, что делала последнее время, женщина довольно кивала.
- Лена, ты сама как считаешь, что заставляет тебя избегать людей?
Я удивилась абсурдности вопроса.
- Я же только что рассказала вам, мы с девочками тренировались, болтали, смотрели кино, я общалась с Игорем. Разве я избегаю людей?
- Да. Ты отчитываешься передо мной только потому, что так нужно, на самом деле ты сторонишься их. Если и участвуешь в чем-то, то скорее как безмолвный свидетель. Если ты станешь больше с ними бывать или говорить, это не значит, что мы решили проблему. Она ведь состоит не в количестве твоего общения, а... как бы выразиться... в том, что ты говоришь, насколько тебя это интересует. Тебе это не капли не интересно.
- По-моему я уже говорила, что у меня нет никаких проблем.
Она снова кивнула головой, конечно, она слушала меня, но только вот не слышала. Раз уж грузит, то можно попробовать извлечь из этого пользу.
- Скажите, а после стресса может проявляться жестокость?
- В каком смысле? - голова женщины вздернулась, а на лице появилось предвкушение интересной новости. Я уже пожалела, что заикнулась об этом.
- Раньше я сторонилась жестокости, - заметила я, - а теперь, начиная тренироваться, могу перейти границу, словно я себя не контролирую. Как тогда, на поле, я словно возвращаюсь в то состояние.
- Тебе хочется убивать?
- Нет, я просто не могу остановиться.
- В этом нет ничего плохого Лена, - женщина сделала очередную пометку в своих записях, - это не плохо, и я не думаю, что это является следствием стресса. Ты просто раскрепостилась, выпустила наружу то "я", что долго сдерживала. На самом деле все плавное обучение в школе и нацелен на это, ты можешь считать, что просто прошла ускоренный курс. Все равно, что рано созреть.
Мне не нравилось ее объяснение, и я определенно была не рада, что спросила.
- Я могу идти? Мы уже давно сидим.
- Да, конечно, давай встретимся через три дня.
Я поднялась со своего места и покинула кабинет психолога. Эти занятия все больше и больше наводили на меня опустошение. И конечно, никакого расслабления или успокоения я не получала.
Я вошла в свою комнату, новенькой Тани не было. Словно загнанная в клетку я ходила в зад вперед. Это нормально? Нормально быть социально опасным и психически не стабильным? Нет, это определенно не нормально! Не для меня.
Мысли переключились о последних событиях из детства Леси, прочитанных в дневнике. Нож в столе Инги, и как часто она использовала его по назначению? Очевидно, что он находится "под рукой" не случайно. Не тот ли это нож, которым чуть менее года назад карали попытавшуюся сбежать девушку? Если да, то сколько жизней он отнял, точнее нет, не так, сколько жизни отняла она, сколько ниточек к свободе отрезала всем, его лезвием.
Но мысли об Инге не могли исключить и Виктора. Я в который раз вспомнила и осознала, что он такая же машина для убийства, как и она, воспитанная в определенных рамках и имеющая свои, совершенно отличные от моих, принципы и взгляды на жизнь.
Мне всегда казалось, что такие как Инга не способны любить. Она выглядела слишком сухой, расчетливой и жестокой. Именно этому нас постепенно и начинали учить здесь убивать в себе чувства, выключать их. Так может все же и в Викторе на самом деле чувств не больше чем в Инге и я просто накрутила себе и создала идеальный образ, на месте идеальной машины для убийства.
Машины, которая, не задумываясь, поддержит Ингу в желании исключить любую из студенток, а я как раз таки являюсь всего лишь такой вот учащейся...
От неприятных мыслей становилось еще поганей на душе и хотелось забиться где-нибудь, закрыть глаза и пропасть из этой реальности, а затем открыть и оказаться в совершенно другом месте, осознав, что это всего лишь ужасный и длинный сон. Как жаль, что это невозможно.
Не смотря на то, что время тянулось долго, время небольших каникул все же пролетело, и наступил новый учебный год.
С наступлением нового семестра мне было уже не отвертеться от постоянных занятиях и тренировок, которые вселяли в меня страх и ужас. Что если моя неподконтрольная часть натуры окончательно вырвется наружу, заместив все остальное?
На занятии по бою я осталась без пары, и теперь я разминалась с бывшим напарником Кирилла, Лешей. Мы практически не разговаривали, за исключением рабочих моментов.
- Шестакова!
Я недовольно поднялась на ноги и посмотрела на Егеря.
- Да?
Я хочу напомнить, что раз сегодня только первый день занятий, это еще не значит, что не будет тренировки.
- О чем вы? - я с недоумением посмотрела на мужчину, пытаясь осознать, что он от меня хочет.
- Про утренние пробежки. Надеюсь, вечером ты придешь.
- Да. - проворчала я, и мужчина ушел.
- Не знал, что он тебя держит на коротком поводке, бегать с первого утра. Жестоко. - прокомментировал мой напарник, когда Егерь оказался достаточно далеко от нас.
- Разве он когда-нибудь был другим - буркнула я в ответ - Продолжаем!
Первая половина дня еще казалась сном и пролетела быстро, даже не дав мне опомниться и задуматься. Опустившись на обеденном перерыве на свое место, я прислушалась к оживленному разговору девчонок, нужно же было мне что-то рассказывать психологу, выдавая это за мою социальную активность.
- И тут, она бросается на нее и отрывает пуговицу! Делает какой-то заговор и дальше то и начинается самое страшное! - Женя экспрессивно размахивала руками и чуть не столкнула кружку Альбины.
- Аккуратней! - воскликнула девушка, на всякий случай, отодвигая посуду подальше от рыжика.
- Прости.
- Ты о чем Женя? - недоуменно спросила я. - Какие еще пуговицы...??
- Мы с Таней вчера фильм смотрели. Страх, жуть и противно. Вам надо точно увидеть!
- Давайте может сегодня вечером - предложила Таня.
- Окей - Альбина сделал глоток из кружки, где плескался чай.
