Кей Хупер - Аманда
Похоже, она торопит события. Подстегивает судьбу. Самое разумное сейчас — поменьше говорить и побольше слушать. Зачем нарываться на неприятности, да еще так скоро? Она коснулась кулона кончиками пальцев, вздохнула… и оставила его на шее.
В самом уголке шкатулки лежала завернутая в бумажную салфетку хрустальная коробочка. Аманда осторожно развернула салфетку, поставила коробочку на столик, вынула из нее небольшой, овальной формы темно-зеленый камень, похожий на кварц, на первый взгляд совершенно обычный. Несколько минут она подержала его в руках, задумчиво поглаживая грани. Потом положила обратно в коробочку, добавила туда же два колечка и сережки. С удовлетворением осмотрела полученное нагромождение драгоценностей, в котором темно-зеленый камень лишь едва выделялся, и закрыла крышку. После минутного раздумья выложила на туалетный столик расческу, щетку для волос, флакон духов, кое-какую косметику.
Часы показывали половину четвертого. Ужин в шесть, как сказал Джесс. До этого еще много времени. Джесс предложил ей до ужина осмотреть поместье. Чувствовалось, что он был бы не прочь составить ей компанию, но, не желая с первого же дня навязывать свое общество, решил дать ей возможность побыть наедине с собой. Если она захочет поехать в город, сказал Джесс, ей будет предоставлена машина с шофером. Если ей понадобится что-нибудь еще — не важно что, — пусть обращается к нему или к Мэгги.
В какой-то момент Аманда почувствовала, что не хочет никуда идти и ничего смотреть. Но нет. Она зашла так далеко, что остановиться уже невозможно.
Она вышла из комнаты, повернула налево к лестнице, медленно прошла через длинный холл, рассматривая по дороге мебель, ковры, пейзажи на стенах. Остановилась у великолепного зеркала в позолоченной раме и замерла. Сзади послышался низкий горловой звук, похожий на рык, от которого волосы зашевелились у нее на затылке. Она медленно повернула голову. Позади, не больше чем в шести футах от нее, стояли два черно-коричневых добермана-пинчера. Крупные, мускулистые, мощные, как и прочие обитатели «Славы», они выглядели зловеще и, судя по всему, были не рады ей.
Аманда лихорадочно соображала, как ей быть. Первое. Нельзя громко звать на помощь. Даже если доберманы не бросятся на нее после этого, она не может допустить, чтобы большие, сильные и, вне всякого сомнения, мужественные люди увидели ее страх.
Огромным усилием воли Аманда заставила себя улыбнуться, повернулась к собакам и опустилась перед ними на корточки.
— Привет, ребята. Будем друзьями? — совершенно спокойно сказала она.
Аманда любила собак, и это значительно облегчило дело. Минут десять она терпеливо добивалась их расположения, и в конце концов свирепые доберманы решили признать ее. А решившись на это, они отдали ей всю любовь и дружбу, на какую были способны. Дело кончилось тем, что они чуть не повалили ее. Наконец Аманда поднялась на ноги. На обеих собаках были надеты серебряные ошейники. Аманда нагнулась, чтобы прочесть имена, и слегка вздрогнула от неожиданности. Банди и Гэйси. Имена двух самых отъявленных злодеев и убийц, когда-либо существовавших на свете.
— Надеюсь, вы, ребята, не слышали всех этих россказней, — пробормотала она.
Возможно, сейчас ей удалось заглянуть в чью-то тайну. Интересно, кому принадлежат собаки и кто дал им такие имена?
Отложив все вопросы на потом, она начала спускаться по лестнице. Доберманы верно сопровождали ее. На секунду остановилась на площадке, где стояли старинные часы, дотронулась до них, покачала головой и пошла дальше.
Они уже дошли до центрального холла с кремово-золотистым ковром, когда из глубины дома появилась Мэгги и с изумлением воззрилась на всех троих:
— Да будь я проклята! Неужели вы сумели подружиться с этими сорванцами?!
— У меня не было другого выхода. Они оказались в холле, когда я вышла из комнаты.
Мэгги нахмурила брови.
— Я была уверена, что они заперты в комнате Джесса. Он сам собирался вас с ними познакомить.
Вот и ответ на вопрос, кому принадлежат собаки.
— Может, он все-таки решил их выпустить? — предположила Аманда.
— Нет, он бы никогда этого не сделал. И потом, он сейчас в конюшнях, осматривает новых лошадей.
Мэгги удивленно посмотрела на собак, прижавшихся с двух сторон к Аманде, и в недоумении покачала головой.
— Они никого не признают, кроме Джесса. Всех остальных они только терпят.
— Я люблю собак.
— Это очень кстати, я бы сказала. Обследуете местность?
— Да, решила посмотреть. Не возражаете?
Мэгги едва заметно нахмурилась.
— По-моему, Джесс вам ясно дал понять: вы можете делать все, что хотите, Аманда. Вот, например, в саду сейчас очень красиво. Идите до конца холла и через «солнечную комнату» выйдете в сад.
— Спасибо. Так я и сделаю.
Аманда пошла дальше, а Мэгги стала подниматься по лестнице. Однако пройдя несколько ступенек, домоправительница остановилась и окликнула Аманду.
— Да?
— Этот кулон, что на вас… Точно такой же был у Кристин.
— Да, — нарочито спокойно произнесла Аманда.
Мэгги внимательно посмотрела на нее:
— Держите собак при себе. Они вас защитят.
Холодок пробежал по спине у Аманды.
— Защитят? От кого? Чего мне бояться?
Мэгги улыбнулась.
— Змей. Будьте осторожны. Черные змеи безвредны, а вот медянки очень ядовиты.
Она пошла вверх по лестнице.
Аманда перевела дух. Взглянула вниз на своих спутников.
— Ну, пошли, ребята. Пойдем осматривать «Славу».
Горная тропинка, извиваясь, петляла между поваленными деревьями, огромными валунами, стогами сена. Лишь очень искусный и опытный наездник с послушной лошадью мог решиться на такое путешествие, и то осторожным шагом, но не галопом.
Однако огромный черный конь скакал по опасной тропинке, как горный козел, большими прыжками, прижав уши к голове, и держался он так ровно, что наездник почти не чувствовал неровностей дороги.
Этот крупный и мощный конь как нельзя лучше подходил Салли. Собственно поэтому Салли и перестал принимать участие в соревнованиях, едва достигнув восемнадцатилетнего возраста. Слишком уж он был массивным и тяжелым. Лошади с таким наездником не могли показать себя в скачках по горам — единственном виде верховой езды, который признавал Салли. И только этот конь был способен нести его галопом по извилистой горной тропинке.
Бо стремительно взлетел в последнем прыжке и яростно затряс головой, когда Салли натянул поводья. Тропинка, извиваясь, начала спускаться к «Славе», и конь перешел на спокойный шаг.
Хорошо бы, если бы свой собственный нрав можно было так же легко обуздать, подумал Салли. Конечно, руки, которые держат его поводья, не так терпеливы, однако Джесс, безусловно, умеет заставлять окружающих подчиняться своим желаниям. В этом надо отдать старику должное — даже на склоне лет он все еще руководит домочадцами.
