Кэтрин Коултер - Грехи отцов
Как ни странно, ее мгновенно соединили с Моралесом.
– Детектив, это Бекка Мэтлок. Прошу вас, выслушайте меня. Я надежно спряталась, и никто из вас меня не найдет. Поверьте, я скрываюсь не от вас, а от маньяка, терроризировавшего меня несколько месяцев и стрелявшего в губернатора. Надеюсь, теперь вы мне верите? Уж я точно не имела никаких причин покушаться на него.
– Но, мисс Мэтлок, почему бы вам не приехать и не поговорить со мной? Пока ничего нельзя сказать определенно, но вы очень нам нужны. У нас появились улики, и вы единственная можете помочь…
Бекка выговорила медленно и очень отчетливо:
– Больше мне сказать вам нечего. Я никогда не лгала. И до сих пор не пойму, почему никто из вас не верил мне, хотя все это время я говорила чистую правду. Кстати, вы до сих пор не верите мне? Считаете, что это я стреляла в губернатора?
– Нет, не сами, мисс Мэтлок… Ребекка… конечно, нет. Давайте потолкуем об этом и обо всем договоримся. Если не хотите возвращаться в Нью-Йорк, я сам к вам приеду.
– Не стоит. И кроме того, вы сейчас наверняка пытаетесь определить, откуда я звоню, так что пора закончить разговор. Повторяю: псих, стрелявший в губернатора, сейчас на свободе, а я сообщила вам все, что я о нем знаю. Прощайте.
– Мисс Мэтлок, подождите…
Бекка повесила трубку, ощущая, как колотится сердце. Свой долг она выполнила. Больше пусть ничего от нее не требуют.
И все-таки, почему они так к ней отнеслись?
* * *Вечером она ужинала с Тайлером Макбрайдом в ресторанчике «У Полины», рядом с Уэст-Хемлок, в небольшом кривом тупичке Блэк-Кэббидж-корт. Бекка беззаботно поинтересовалась:
– Почему у здешних улиц такие странные названия? Тайлер, смеясь, насадил на вилку холодную креветку, обмакнул в соус и сунул в рот.
– С этим связана страшная история, – заговорил он преувеличенно трагическим голосом. – Где-то году в девятьсот двенадцатом по городу распространились слухи, что Джейкоб Марли-старший застал свою жену с местным галантерейщиком. Не знаю, так ли это было, но бедняга ужасно расстроился. Он отравил неверную супругу и переименовал основные улицы. Теперь они называются так же, как ядовитые растения.
– Поразительно. А доказательства существуют?
– Нет, но, согласись, легенда впечатляет. Может, в душе он воображал себя потомком Борджиа, кто знает. Мое любимое название Фоксглоув-авеню <Фоксглоув – наперстянка.>. Та, что идет параллельно Уэст-Хемлок <Хемлок – болиголов.>.
– А еще что-то в этом роде есть?
– Бульвар Винезис-Флайтрап, который тоже параллелен Уэст-Хемлок, только с севера, переулок Найтшейд, где находится мой тренажерный зал, и Пойзон-Айви-лейн <Пойзон-айви – сумах.>, к югу от нас.
– Погоди, а продуктовый магазин на Пойзон-Оук-серкл?
– И это тоже. Но поскольку я живу не в центре города, приходится довольствоваться такими прозаическими названиями, как Гам-Шу-лейн <Гам-шу – галоша.>. Зато тебе как обитательнице дома Марли выпала честь жить на Белладонна-уэй. Можно сказать, венец всему. Мало того, ты поселилась не в каком-то плебейском многоквартирном улье, а в особняке, в окружении чудесных деревьев, куда ведет одна лишь узкая подъездная аллея.
– Но почему ему взбрело назвать собственную улицу Белладонна-уэй?
– Именно белладонной он и отравил изменницу. Этот ресторан находится в тупике Блэк-Кэббидж-корт. Черной капустой именуют индонезийское растение, которое достаточно лизнуть, чтобы отправиться на тот свет. Говорят, оно обладает чудесным ароматом и вкусом, чем и привлекает свои жертвы.
Бекка развела руками и хотела что-то сказать, но тут к их столику подошел мужчина.
– Привет, Тайлер. Кто это с тобой?
Бекка подняла глаза на пожилого человека с густыми белоснежными волосами, солидным брюшком и широкой улыбкой.
– Эй, – внезапно нахмурился он, – где-то я вас видел…
– Я знаю Бекку почти десять лет, Берни. Вместе учились в Дартмуте. Она устала от нью-йоркской толкотни и решила перебраться сюда. Бекка – журналистка. Не хочешь взять ее в «Индепендент»?
Бекка не пыталась встретиться с Берни Бредстритом по той простой причине, что боялась предъявить удостоверение личности с настоящей фамилией – ведь она стала известной личностью благодаря телевидению. И сейчас она сидела глупо улыбаясь, не зная, что сказать. Какая она дура, что забыла предупредить Тайлера!
Проницательный взгляд серых глаз просветил ее, как рентген. Берни протянул руку с толстыми пальцами-обрубками:
– Я Берни Бредстрит.
– Бекка Пауэлл.
– На чем специализируетесь? Криминальные репортажи? Свадьбы? Благотворительность? Торжественные даты?
– Ничего подобного. Статьи о вещах вокруг нас – странных и чудесных. О тех, которых мы иногда не замечаем в суматохе. Пытаюсь заставить людей посмотреть на мир с иной точки зрения. Для любой газеты я не необходимость, а роскошь, мистер Бредстрит. Небольшое местное издание вполне может обойтись без подобного «украшения».
Она подогрела его аппетит. Черт! Только этого не хватало! Берни вопросительно приподнял брови:
– «Украшения», мисс Пауэлл?
– Ну да, это как брынза и глазированный фундук в салате со шпинатом. Придают изысканный вкус.
– Полагаю, вы интересуетесь фольклором, информацией о здоровом питании, что-то в этом роде?
– Верно. Например, брынза, фундук и шпинат вступают в некую химическую реакцию, возбуждая наши вкусовые рецепторы.
Слишком уж заинтересованный вид у этого Берни Бредстрита! Бекка отодвинулась и посмотрела на салфетку, брошенную Тайлером рядом с тарелкой.
– Десерт, Бекка? – спросил он.
– Именно десерт, – оживилась Бекка. – Я и есть десерт для газеты. Поэтому в списке приоритетов стою в самом конце.
– Нет, – отмахнулся Тайлер, – я имею в виду настоящий десерт. Тебе кофе и десерт, Бекка?
Берни собрался уходить – его ждали жена и внуки.
– Тут готовят специальные хот-доги для детей, – пояснил он. – Почему бы вам не занести мне пару своих статей, мисс Пауэлл? Особенно меня интересует та, где говорится о брынзе.
– Я не привезла их с собой, сэр. Сожалею.
Берни окинул ее внимательным взглядом, но промолчал. Только глаза чуть расширились. Кажется, он понял, что она старается отделаться от него. Прекрасно, теперь он отцепится.
Ничего подобного! Бредстрит, замявшись, неожиданно предложил:
– Ладно, тогда напишите новую. Не больше пятисот слов. Там посмотрим.
Бекка кивнула, искренне жалея о том, что этот джентльмен оказался не таким уж твердым орешком, как она представляла. Она задумчиво посмотрела вслед Берни, который задержался еще у трех столиков, прежде чем добрался до своего. Тайлер хотел что-то сказать, но она повелительно подняла руку:
