Наталья Калинина - Побег из страны грез
На сайте была вывешена фотография, та самая, которую поместили на обратной стороне книги. И хоть с каждой страницы романов сочился жизненный опыт, присущий старику, с фотографии глядел молодой мужчина лет тридцати, довольно располагающей внешности – с таким светлым ликом, святым сиянием в глазах и открытой улыбкой, что ему и правда, как батюшке, хотелось исповедоваться.
И он исповедовал. Не в частной практике, которую, по слухам, оставил (где-то мелькнула информация, что Лучкин был по образованию психолог). А прямо там, на форуме, отвечая на длинные истории, которые ему доверяли, короткими, но попадающими в цель фразами. К нему, в его интернет-келью, несли свои душевные переживания, будто больные свои хвори к целителю. И он парой точных фраз если не излечивал, то приносил облегчение душам, будто святой, мимолетным касанием руки излечивающий тяжелые недуги.
Помимо той официальной фотографии писатель выложил несколько домашних. Вот он на даче, одетый в простые треники и застиранную футболку, разводит костер, а неподалеку, на деревянной некрашеной скамье, дожидаются своего часа нанизанные на шампуры сочные куски мяса, перемеженные с луком и томатными дольками. Вот писатель, облаченный уже в джинсы и толстовку, выгуливает свою собаку совсем не элитной, как хотелось бы приписать «звезде», породы. Но в глазах пса, смотрящего со следующей фотографии, где писатель обнимает его за шею, сквозят те же ум и мудрость, что и у хозяина. А вот и вовсе умиляющая поклонниц фотография Виктора с запеленатой малышкой на руках. Подпись к снимку гласит, что это дочь близких друзей. Были ли размещены эти фотографии потому, что писателю просто захотелось явить публике часть личной жизни, о которой он не рассказывал в интервью, но в которую позволяли заглянуть эти снимки, или это был точный расчет, согласованный с пиарщиками, мало кто из поклонниц задумывался. Главное, что воздыхательницы не оставляли без внимания ни один снимок, судачили, охали, строили домыслы, признавались в любви. Главное, говорили о кумире. И сметали его книги.
Алиса по привычке зашла и в этот раздел. Но и тут ее ожидало разочарование: обновлений не было.
– Сумасшедшая, какая же я сумасшедшая, – прошептала она, прикладывая ладони к горевшим щекам. Что-то мешало, и Алиса, опустив глаза, увидела, что до сих пор держит на локте смятый пиджак. – И правда, сумасшедшая…
Она повесила пиджак на спинку стула, выключила ноутбук и отправилась в ванную.
Разглядывая в зеркале лицо с покрасневшими щеками, которые на фоне общей бледности кожи казались такими яркими, будто намазанными ягодным соком, Алиса подумала, что сейчас она даже хорошенькая. Приглушенный свет в ванной комнате смягчал линию заостренного подбородка, скулы сделал не такими резкими, замаскировал мелкие недостатки кожи. Девушка распустила волосы и тряхнула ими. Ну и что, что у нее не такая шикарная грива, как у Майки… Алиса взяла в руку прядь мягких и тонких, как у ребенка, волос. Может, и правда послушать подругу и отдаться в руки рекомендованного парикмахера? Ей сейчас, после огорчения и все еще царапающей сердце когтистой лапкой ревности, как никогда захотелось перемен во внешности. Алиса умыла лицо и порылась в ящике в поисках какого-нибудь чудо-средства, способного в одно мгновение превратить ее из блеклой девицы в яркую красотку. Но так как она косметикой почти не пользовалась, нашла лишь когда-то распечатанный и забытый пакетик с глиняной маской, купленный в подземном переходе. Отставив его на краю умывальника, девушка сбегала в спальню, чтобы переодеться в домашнюю одежду, затем принесла из кухни плошку, в которой собиралась приготовить маску.
Когда она накладывала на лицо разведенную водой глину, из коридора раздался шум, похожий на металлический лязг. Короткий, будто кто-то поставил на пол тряпичную сумку с инструментами.
– Сережа? – позвала Алиса, выглянув из ванной. И, послушав наступившую тишину, вновь спросила: – Сереж, это ты?
Не дождавшись ответа, она решила, что шум раздался от соседей: в ванной слышимость была куда лучше, чем в других помещениях квартиры. В соседней квартире никто не проживал, но из той, что находилась над ними, нередко доносились разговоры, топот, стук уроненных предметов.
Алиса спокойно домазала лицо глиной и, похожая на спецназовца, вышла из ванной. За компьютером она провела много времени и теперь торопилась наверстать упущенное, чтобы успеть к приходу мужа разогреть приготовленный вчера мясной гуляш и отварить макароны.
Шум, похожий на тот, что она услышала в ванной, раздался в тот момент, когда Алиса занесла над кастрюлей с кипевшей водой пакет с макаронами. От неожиданности ее рука дрогнула, и в кастрюлю ухнуло почти все, что было в пачке.
– Вот же ж… – выругалась девушка и торопливо выглянула в коридор. Стук, который ей помешал, раздался так четко, будто кто-то уронил что-то металлическое не у соседей, а у нее в квартире. Оглядев пустую гостиную, Алиса постаралась успокоить нарастающий страх тем, что если у соседей на пол упал тяжелый предмет, то шум от него будет именно такой. И тут же, будто стремясь опровергнуть ее версию, из запертой комнаты донеслось вначале тихое, но постепенно нарастающее лязганье, похожее на то, как если бы кто-то точил один нож о другой.
– Кто там?! – крикнула Алиса.
Полумертвая от ужаса, не отдавая отчета в своих действиях, она подкралась к нежилой комнате и надавила на ручку, но дверь не открылась. Тогда девушка навалилась на нее плечом, а когда попытка открыть дверь не увенчалась успехом, затарабанила кулаком. Лязгающий звук смолк, но вместо него раздался звук тихих шагов. Будто некто, находящийся в комнате, на цыпочках подошел к двери по ту сторону и тоже, как Алиса, прислушался.
– Эй! Кто там?! – истерично выкрикнула девушка и вновь стукнула в дверь кулаком.
– Ня-ня-ня, – послышалось тихое напевание, похожее на «пение» маленького ребенка. Девушка взвизгнула и, не помня себя от страха, понеслась к входной двери, чтобы выбежать на улицу. В коридоре она вдруг столкнулась с чем-то крепким и теплым.
– Ого, вот это радость, – весело прокомментировал муж, крепко сжимая жену в объятиях. Но не успел он развить шутку насчет той скорости, с какой Алиса вылетела, по его мнению, встречать его, как она, напуганная теперь еще и неожиданностью столкновения, завизжала и забилась в объятиях Сергея.
– Лиса!
Сокращенное от имени прозвище, данное мужем, привело ее в чувство. Алиса резко оборвала визг и расширенными от страха глазами уставилась на Сергея. Тот глядел с тревогой в янтарного цвета глазах. Высокий из-за ранних залысин лоб прорезали три морщинки беспокойства, рот с по-женски пухлыми и яркими губами чуть приоткрыт, будто Сергей собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Рассматривая такое родное лицо, в котором каждая деталь была знакома – и симпатичные веснушки на широкой переносице, и маленькая родинка в левом уголке рта, и небольшая сосудистая «звездочка» на правой щеке, и едва заметный шрам размером в половинку копеечной монеты на виске, – Алиса постепенно приходила в себя.
