Инна Бачинская - Магия имени
– Ну и жук ты, Шибаев! Секретная – несекретная! У нас несекретной информации не бывает. А благодарность?
– Само собой!
– Слушай, а твой «мерс» на ходу? – вдруг вспомнил Трефилов.
– Бегает. А что? – Никакого «мерса» у Шибаева, разумеется, не было, только старый «Москвич».
– Что, и правда «мерс»? – попался на собственную удочку Димыч.
– Ты ж знаешь, – ответил Шибаев. – Сколько раз на рыбалку ездили!
– А я-то думал… Я и хотел о рыбалке. Может, смотаемся на выходные?
– Куда?
– Как всегда, на Донку, около Дымарей! – Трефилов оживился. Говорить о рыбалке ему было намного интереснее. – Окунь клюет, не поверишь! Сосед ездил на той неделе, так, можешь себе представить, ведро окуней привез и сома взял – здоровый, как конь! Он позвал меня как свидетеля, никто ж, говорит, не поверит, что в Донке сомы водятся!
– А это точно сом? Может, и не сом вовсе!
– А кто? С усами, как бельевые веревки!
– Не знаю! Я не против, давай!
– Тогда я Спиваку позвоню, пусть матчасть обеспечит! – обрадовался Димыч. – Если, конечно, не дернут по службе.
* * *– Маркетинг? – переспросил Шибаев. – Так ты у нас трудишься в торговле?
– А что, не похоже?
– Не очень, – искренне сказал он.
Была глубокая ночь. Они лежали обнявшись в спальне шибаевской квартиры и разговаривали. В открытое окно тянуло свежим холодным воздухом. Изредка где-то далеко проезжала машина, и шум ее мотора был единственным звуком, нарушающим тишину.
– Вернее, совсем не похоже. Торгового человека видать издали. А ты, я бы сказал… совсем из других сфер.
– Каких же?
– Искусство, кино, театр, интурист… Вот если бы ты сказала мне, что работаешь переводчицей, живешь и там, и здесь, я бы поверил. Что-то в тебе есть такое… вернее, чего-то нет… То, как ты говоришь, улыбаешься, заговариваешь с людьми на улице… – Шибаев запнулся и замолчал, не умея рассказать Инге про нее саму.
Она тоже молчала. Потом сказала:
– Ты считаешь, что я не должна приставать к прохожим на улице, даже если мне очень хочется? – И они оба рассмеялись.
– Ши-Бон, – произнесла Инга, как будто пробовала звуки на вкус. – Ши-Бон! Бон-бон! Знаешь, меня всегда завораживало твое имя. Один человек, болгарин, написал книгу о воздействии звуков на человека. Люди ассоциируют звуки с цветом и чувством. Есть звуки опасные, расслабляющие, тревожные, тоскливые, радостные – всякие! Им соответствуют цвета: черный, фиолетовый, оливковый, красный и так далее. И любое слово воспринимается человеком не только по смыслу, а еще по звуку и в цвете. Например, слово «женщина» состоит из тяжелых, мрачных и зловещих звуков, у него цвет коричневый или черный. От него исходит опасность. Странно, правда? Женщина должна называться по-другому. Ну, например, «люмирта» – светло, нежно и звонко. Правда? Хотя, с другой стороны, далеко не все женщины «люмирты». А слово «трава» – радостное и ярко-зеленое.
– А «Ши-Бон» какого цвета? – заинтересовался Александр.
– «Ши-Бон»? Сейчас определим. «Ши» – конечно, темно-желтого или оранжевого, как платье буддийского монаха. «Бон», «бонн», «боннн» – темно-зеленого, пожалуй. Вместе – сдержанная угроза! Набат. Гудение. Возможно, взрыв. Тайная суть – сила, летящая стрела. И еще – пузырьки газа в стакане с шипучкой, пепси или шампанским.
– Особенно мне понравилось насчет стакана с шипучкой. А какого цвета твое имя?
– Не перебивай! Маленькой я повторяла про себя «Ши-Бон-Ши-Бон-Ши-Бон»! Слово сливалось в гул, и мне казалось, что гудит колокол. А когда вы играли в футбол за школой и твои друзья кричали: «Ши-Бон, пас! Ши-Бон, давай, жми!», я впадала в транс. Наверное, ты был моей первой любовью.
– Той, что на всю жизнь?
– Той, что из детства! Самой-самой! Той, о которой помнишь всю оставшуюся жизнь.
Шибаев притянул Ингу к себе. Она обняла его сильными тонкими руками, и он вдруг вспомнил полузабытую фразу Вадика Стеценко из далеких школьных лет. Вадик поделился с ним своим первым сексуальным опытом и сказал тогда: «У меня голова циркулем весь день!» И Шибаев, целуя Ингу, ощущая запах и вкус ее губ, понял, что стремительно и бесповоротно погружается в оглушительно-восторженное состояние «голова циркулем», так образно описанное его другом много лет назад…
– Я помню девочку, которую ты провожал домой, – сказала вдруг Инга. – Красивая, с платиновыми волосами. Кристина. Я называла ее принцесса Кристина.
– Кристина? Не помню, – соврал Шибаев. Он, конечно, помнил первую красавицу их класса, но всегда следовал неписаному правилу никогда не говорить о женщинах с другими дамами.
– Я тебя страшно ревновала и тащилась за вами после уроков… Она жила за площадью, напротив парка с лягушками.
– Не помню, – повторил он еще раз. – Разве ее звали Кристина?
– А как?
– Забыл. Когда это было!
– Вы, мужчины, совсем не сентиментальны. А я придумала целую историю вашей любви и до сих пор помню…
– А у вас, девушек, одна любовь на уме!
– Мне тогда было девять лет. На переменках я бегала к твоему классу, чтобы хоть одним глазком взглянуть на тебя.
– Почему ты выбрала именно меня?
– Наверное, из-за ящерицы. Я часто думаю, как мало мы, взрослые, знаем о детях. Мы забыли все, что было в нашем детстве, и поэтому не понимаем детей. Вот скажи тебе сейчас, что твой Павлуша любит девочку из соседней группы детсада, как ты к этому отнесешься?
– Теперь и не знаю. Бедные маленькие человечки, ты хочешь сказать?
– Да! В любом возрасте любовь – это боль!
– Никогда об этом не думал. Неужели все специалисты по маркетингу такие сложные?
– Все до одного. К твоему сведению, маркетинговые исследования очень способствуют развитию воображения.
– Мышиный горошек! – вдруг сказал Шибаев.
– Что? – не поняла Инга.
– Твое имя как мышиный горошек. Цветок такой! Синий с белым и розовым, в завитушках!
– Очень поэтично! Инга – Мышиный горошек в завитушках! Всякий на твоем месте сказал бы «роза» или какой-нибудь «тюльпан», что было бы просто неприлично. То ли дело – «мышиный горошек»! Ши-Бон, в тебе пропадает поэт. Ты стихи, случайно, не сочиняешь?
– Сочиняю! Заметно?
– Еще как! Почитаешь?
* * *– Представь себе, что нужно найти девушку в большом городе. – Шибаев говорит тоном школьного учителя, объясняющего задачу ученикам. – Нам известно, что ее зовут Лена, возраст – двадцать лет, особые приметы – родинка на шее справа чуть ниже уха, блондинка, белокожая, голубоглазая, почти без бровей, нос уточкой. Характер…
– Характер при чем? – перебивает Инга.
– Характер очень важен, – назидательно говорит Шибаев. – Если человек труслив и осторожен, он не пойдет один ночью гулять, и если окажется, что во время ночной прогулки его сбил автомобиль, я подумаю, что это вполне могло быть преднамеренным убийством, инсценированным под несчастный случай.
