Карен Робардс - Однажды летом
— Сержант, убедите его больше не появляться здесь. Иначе я буду вынуждена выступить со встречным иском о возмещении причиненного ущерба, — отчеканила Рейчел, когда сержант Уитли и его подчиненные направились к двери, сопровождая всхлипывающего Карла.
— Боже, Рейчел, неужели в тебе нет ни капли сострадания? Эдвардс любил свою сестренку. Ты бы лучше посочувствовала ему, — в сердцах воскликнул Бен, ошарашенный холодной угрозой, прозвучавшей из уст женщины.
— Я ему сочувствую. — Она обернулась и посмотрела на Джонни.
Кровь из разбитой нижней губы измазала его левую щеку. Пострадала и некогда белая майка. Судя по донесшимся с улицы звукам, полицейские автомобили отъехали. Магазин открыли для посетителей.
— Оливия, принимайся за работу, пожалуйста. Бен, инвентаризация окончена. Завтра утром я бы хотела просмотреть с тобой все бумаги, так что, если ты еще не готов, поторопись. — За спиной Рейчел звякнул колокольчик, возвестив о приходе покупателя, вероятно, из числа зевак, толпившихся у входа.
— Чем могу вам помочь? — услужливо произнес Бен, поспешив к клиенту.
Рейчел даже не обернулась.
— Пошли со мной, — произнесла она властным тоном, обращаясь к Джонни. И, поманив его пальцем, направилась к складу, откуда лестница вела на второй этаж, к квартире, предназначенной для Джонни. Рейчел поднималась по ступенькам, не оглядываясь, уверенная в том, что Джонни идет следом. Похоже, в отношении Джонни Харриса всерьез срабатывало шестое чувство.
5
— Сейчас я принесу льда для твоей губы.
Маленькая уютная кухонька меблированной квартиры была оборудована всем необходимым, вплоть до холодильника. Рейчел вынула из ящика возле раковины полотенце, открыла холодильник, достала из морозилки несколько кубиков льда, завернула их в полотенце и смочила кулек. Потом передала его Джонни, который наблюдал за ней, облокотившись о прилавок. Он молча взял ледяной компресс и приложил его к разбитой губе. Судя по гримасе, которую он скорчил, ощущение было скорее болезненным, нежели приятным.
— Ну хорошо, может, ты все-таки расскажешь, что произошло?
— А вы кто — следователь?
Наглость всегда была фирменным знаком Джонни Харриса. Каким бы парадоксальным это ни показалось, но Рейчел даже обрадовалась знакомым грубым интонациям. Во всяком случае, они напоминали ей о том мальчике, ее ученике.
Она достойно выдержала его пристальный немигающий взгляд.
— Я — твой босс. Надеюсь, ты не забыл? Я наняла тебя на работу. А ты устроил в магазине драку с покупателем. Мне кажется, я вправе рассчитывать на объяснение.
— Прежде чем решить, выгнать меня или нет?
— Совершенно верно.
Глаза его стали узкими щелочками. Рейчел сложила руки на груди и выжидала. Оба выдержали долгую паузу. Наконец Джонни пожал плечами:
— Вам нужна правда? Так вот: Эдвардс первым набросился на меня. Я защищался. Хотите верьте, хотите — нет.
— Я верю.
Раз унизившись до объяснений, Джонни уже держался враждебно — собственно, иной реакции Рейчел и не ожидала. Она даже испытала некоторое облегчение, убедившись, что за внешней грубостью скрывается все та же ранимая натура.
Услышав признание Рейчел, Джонни крепче стиснул челюсти и швырнул на прилавок мешочек со льдом. Ткань расползлась, и кубики льда звонко застучали по гладкой поверхности. Рейчел неодобрительно шикнула и начала сбрасывать лед в раковину, как вдруг внимание ее привлек шорох, раздавшийся у нее за спиной. Как выяснилось, Джонни безо всякого предупреждения принялся стягивать с себя майку. Нахмурившись, Рейчел поймала себя на том, что без зазрения совести таращит глаза на мужской торс — столь великолепно вылепленный, что у нее невольно перехватило дыхание.
Да, в тюрьме Джонни явно поработал над собой. Мышцы его грудной клетки были четко обозначены, живот плоский, подтянутый. Бицепсы на предплечьях тоже впечатляли. Талия казалась узкой в сравнении с косой саженью в плечах, а на груди выделялся треугольник шелковистых черных волос.
«Ух ты!» — пронеслось у нее в голове.
Через мгновение майка была уже скомкана и зажата в одной руке. Джонни взглянул на Рейчел, и в глазах его блеснул лукавый огонек. Трюком с раздеванием он явно рассчитывал в очередной раз смутить Рейчел. Она же изо всех сил старалась не подать виду, будто он достиг своей цели. А для этого нужно было восстановить душевное равновесие — и как можно быстрее.
— Что ты делаешь? — Если ее голос и прозвучал спокойно, так это лишь благодаря обретенному за годы общения со школьными хулиганами опыту.
— Переодеваюсь. А вы что подумали, учитель? Что я наброшусь на вас прямо здесь и сейчас? — И он нарочно приблизился к ней почти вплотную, так что грудь его оказалась прямо возле ее лица.
Избегая смотреть на нее, Рейчел задрала голову и попыталась заглянуть в его глаза. Они были прищурены, зрачки слегка расширены, радужная оболочка отдавала синевой.
— Так вы надеялись? — произнес он чуть хрипловато, и вопрос прозвучал не громче, чем сладкий шепот.
На мгновение — не дольше — у Рейчел, казалось, остановилось сердце. Харрис явно пытался запугать ее. Именно абсолютная уверенность в том, что им движет лишь желание нагнать страху, вернула Рейчел способность к здравомыслию после головокружительного вихря сомнений. Джонни вел себя как ребенок, которому со всех сторон твердят о том, что он хулиган, а он полон решимости доказать окружающим их правоту.
Придя к такому выводу, Рейчел успокоилась.
— Это тебе приснилось, — фыркнула она и отвернулась, с беззаботным видом продолжив стряхивать лед в раковину.
Какое-то мгновение Джонни молча наблюдал за ней. Рейчел даже показалось, что он пришел в замешательство. В любом случае, если он задумал играть роль Волка из сказки о Красной Шапочке, ему было не избежать разочарования. Рейчел не имела ни малейшего намерения уступать ему и тем более бояться. Еще в самом начале своей карьеры она четко усвоила, что самой большой ошибкой любого претендента на роль лидера становится малейший намек на страх перед теми, кого он хочет вести за собой.
— Вы, я вижу, все та же мисс Грант, — наконец произнес он. Взгляд и выражение его лица несколько смягчились. — У вас всегда и на все имелись готовые ответы.
— Не на все. — Она подняла на него глаза, в которых чуть затеплилась улыбка.
— Ну, почти на все.
С этими словами Харрис развернулся и вышел из кухни. Первой реакцией Рейчел было облегчение, которое даже отозвалось в ней липкой слабостью. Привалившись к прилавку, чувствуя, что едва ли сможет твердо держаться на ногах, она посмотрела ему вслед. И в этом была ее ошибка. Сексуальность буквально била в нем через край. Волнистые черные волосы, касавшиеся широких плеч, покрытых бронзовым загаром, крепкая мускулистая спина, обтянутые узкими джинсами бесподобные ягодицы, длинные ноги в ковбойских сапогах на каблуках… Казалось бы, ничего провокационного он не предпринимал, лишь медленно удалялся, но от одного только взгляда на него у Рейчел заныло внизу живота.
