Виктория Холт - Таинственная любовница
— Она лежала в каком-то особом гробу, — поведала Сабина.
— Саркофаге, — подсказал Эван.
— Наверное, этот саркофаг до сих пор у нас. Но мумии уже нет, — она поежилась. — И слава Богу. Она была просто отвратительной.
— Нет, это интересно, — возразила я. — Ты только представь! Тело человека, который жил много тысяч лет назад!
Я не могла отделаться от этой мысли, и позже, когда мы пошли на урок музыки, решила, что непременно должна увидеть этот саркофаг. Теодосия сидела за роялем. Она играла лучше всех нас, и Серая Табби давала ей дополнительные уроки.
— Теперь — самое время, — сказала я, и Сабина повела нас в эту странную комнату. Это, конечно, была именно та комната, о которой я слышала раньше. Комната, которая наводила ужас на слуг, и в которую они не осмеливались входить поодиночке.
Я сразу увидела саркофаг. Он стоял в углу. Похожий на каменный. На крышке — ряды иероглифов.
Опустилась на колени и принялась их рассматривать.
— Отец пытается расшифровать их, — пояснила Сабина, — поэтому он пока стоит у нас. А позже его отвезут в музей.
Я задумчиво прикоснулась к нему рукой.
— Подумать только! Тысячи лет назад люди вырезали эти знаки. Кого-то набальзамировали и положили внутрь. Ну разве не интересно? Ах, если бы здесь была еще и мумия!
— Ты можешь посмотреть на нее в Британском музее. Очень похожа на человека, которого замотали в бинты.
Я встала и огляделась по сторонам. Вдоль одной из стен тянулись ряды книг. Многие были изданы на незнакомых мне языках.
— В этой комнате возникает какое-то странное ощущение. Вы чувствуете?
— Нет, — ответила Сабина. — Ты просто пытаешься нас напугать.
— Это из-за темноты, — сказал Адриан. — Из-за дерева, которое растет за окном.
— Послушайте! — настаивала я.
— Это ветер, — с упреком проговорила Сабина. — Нас не должны здесь застать.
Она вздохнула с облегчением, когда закрыла за нами дверь. Но я никак не могла забыть эту комнату.
В последующие несколько дней я прочитала о египетских погребениях все, что смогла найти. Окружающие были недовольны мной, потому что когда меня захватывала какая-нибудь идея, я была полностью поглощена ею и ни о чем другом не могла говорить.
Сабина проявляла нетерпение, а Теодосия соглашалась со всем, что говорила Сабина. Она заявила, что ей надоели разговоры о мумиях. Это всего лишь тела мертвых. Она слышала, что если мумию вынести на свежий воздух и снять все повязки, она тут же рассыплется в пыль. Так зачем устраивать такой переполох из-за какой-то горстки пыли?
— Но они когда-то были реальными людьми! Давай еще раз пойдем и посмотрим на саркофаг!
— Нет! — простонала Сабина. — И вообще, это — мой дом. Если вы будете ходить туда без меня, это будет незаконным вторжением в чужую частную собственность!
— Ты просто боишься этой комнаты, — заявила я.
Она возмущенно отрицала это.
Меня все больше захватывала эта идея. Мне хотелось знать, каково это быть забальзамированным и лежать в саркофаге. Я вынудила Адриана пойти вместе со мной. Мы нашли какие-то старые простыни, порвали одну из них на тонкие полоски, и когда в следующий раз вместе пошли на уроки музыки в Гиза-Хаус, мы с Адрианом успели позаниматься первыми, а потом вышли в сад, где заранее спрятали наши простыни и повязки в старой беседке. Мы взяли их и вернулись в комнату, где стоял саркофаг. Я наложила простыню на лицо, прорезав отверстия для глаз, велела Адриану замотать меня в бинты, потом забралась в саркофаг и улеглась там.
Единственным моим оправданием был тот факт, что я юна и глупа. Мне это казалось всего лишь шуткой — захватывающей и волнующей. А еще я представляла себе, что бросаю вызов богам, которые не могли оставить безнаказанной такую наглую выходку.
Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась.
— Ну почему тебе все время хочется смотреть на него?..
Адриан привел их, как было условлено.
А потом они увидели меня. Раздался душераздирающий визг. Я попыталась выбраться из саркофага, похожего на корыто, в котором странно пахло и было очень холодно. Это оказалось неудачной идеей, потому что когда Теодосия увидела восстающую из мертвых мумию, она начала орать. Я слышала, как Адриан закричал, что это всего лишь Джудит. Я увидела, что лицо Сабины стало белым, как простыни, которыми я обмоталась, а потом Теодосия рухнула на пол, потеряв сознание.
— Все в порядке, Теодосия, — крикнула я, — это всего лишь я, Джудит! Это не настоящая мумия!
— Мне кажется, она умерла, — сказала Сабина. — Ты ее убила!
— Теодосия! — взвыла я. — Ты же не умерла?! Люди не умирают вот так просто!
А потом я увидела незнакомца, стоящего в дверях. Он был высоким и непохожим ни на одного человека, которого я когда-либо встречала. На мгновение мне показалось, что это — один из богов, который пришел отомстить мне, тем более, что выглядел он довольно рассерженным.
Незнакомец грозно уставился на меня. Представляю, какой у меня был вид! На голове — простыня, с тела свисают размотавшиеся бинты. Потом перевел взгляд на Теодосию.
— Бог ты мой! — воскликнул он и взял ее на руки.
— Джудит нарядилась мумией, — пожаловалась Сабина, — и напугала Теодосию.
— Что за глупая шутка! — сказал он, укоризненно посмотрев на меня, и я так застыдилась, что была рада, что простыня скрыла мое сконфуженное лицо.
— Она что, умерла, Тибальт? — спросила Сабина.
Он не ответил, и вышел из комнаты с Теодосией на руках.
* * *Я избавилась от бинтов и простыни, после чего связала их в узел.
— Они все суетятся вокруг Теодосии, — сообщила прибежавшая Сабина. И добавила с ликованием в голосе: — Они ужасно сердятся на вас обоих.
— Это была моя идея, — сказала я. — Правда, Адриан?
Адриан согласился.
— Нечем гордиться, — сурово произнесла Сабина. — Ты могла убить ее.
— Но с ней все в порядке? — взволнованно спросила я.
— Она уже сидит, но все еще бледная и тяжело дышит.
— Ну немного напугалась.
— Люди могут умереть от страха.
— Но она же не умрет.
В комнату вошел Тибальт. Он по-прежнему выглядел очень рассерженным.
— О чем вы оба думали, когда устроили все это?
Я посмотрела на Адриана, который, как обычно, молчал и ждал, пока я заговорю.
— Я всего лишь нарядилась мумией.
— Вы уже довольно взрослая для таких шуток.
Я почувствовала себя маленькой и униженной.
— А вы не подумали о том, какое впечатление это произведет на тех, кто не участвует в вашей шутке?
— Нет, — сказала я, — не подумала.
