Юлия Николаева - Дальше выбираю я
Он смотрел вопросительно, и я стала рассказывать:
— Познакомилась в Тайланде с одним мужчиной, вспомнив о твоих пожеланиях найти мне возлюбленного. Мы неплохо провели время вместе, я практически влюбилась, потом оказалось, что он женат. Я огорчилась, но в качестве компенсации он дал мне неплохую сумму денег, и моя любовь скоропалительно исчезла.
— Ты на ходу придумываешь? — невинно поинтересовался Петренко.
— Вроде того.
— А на самом деле?
Я развела руками.
— Считай это заначкой из прошлой жизни, которую я вдруг решила потратить.
Ярослав хмыкнул, но больше ничего не сказал. Закрыв за ним дверь, я разделась, приняла душ и легла спать, кстати, ночевала я в новой квартире в первый раз. Правда, мысли в голове кружились невеселые, я думала о Леше, о ситуации в целом, и о том, что же он хотел сказать мне такого важного? Ничего не надумав, я стала засыпать и, уже впадая в сон, вспомнила детскую гадалку про новое место и жениха. Усмехнувшись, прочитала ее про себя.
Снился мне Марк, он шел мне навстречу по полю, радостно улыбаясь, я бежала к нему, но расстояние между нами не менялось, словно я бежала на месте. Марк остановился и стал смотреть на меня, продолжая улыбаться, я же старалась изо всех сил, но расстояние только росло. Он вдруг покачал головой и указал куда-то за мою спину, обернувшись, я увидела Женьку, стоящего очень близко ко мне. Он смотрел на меня грустно и как-то жалостливо, я попыталась повернуться назад, но мое тело словно окаменело, а вокруг слышался голос Марка:
— Перестань бежать от очевидного. Ты же все понимаешь.
И вдруг Женька стал растворяться в воздухе, а за ним я увидела Лешу Максимова, такого, каким я его запомнила почти шесть лет назад. Он стоял и презрительно усмехался, держа в руке пистолет, нацеленный мне в лоб.
Резко открыв глаза, я уставилась куда-то вперед. Вот тебе и гадание: сердце бешено стучит, во рту пересохло, истину говорят, что все эти штучки от дьявола. Кинула взгляд на часы: было уже десять утра. За окном, между тем, зарядил дождь, и явно было ветрено. Наскоро собравшись и выпив кофе, я отправилась к Леше в больницу. Можно было, конечно, позвонить, однако мне хотелось увидеть его лично и переговорить с врачом о прогнозах. В дороге меня застал звонок Ярослава.
— Я за рулем, — недовольно высказалась я.
— Спешишь в больницу?
Удивляться провидческому дару моего товарища я уже перестала, так что просто подтвердила его догадку.
— Пожалуй, я перехвачу тебя там, — продолжил он.
— Зачем?
— Поболтать о ситуации, — мутно выразившись, Петренко повесил трубку.
— О ситуации, — пробормотала я. Ситуация проста: меня записали в ряд подозреваемых в покушении на Лешу. Остается только надеяться на то, что он придет в себя и расскажет что-нибудь для меня полезное. Например, что он точно знает, кто это сделал и где тот живет. Это, конечно, было бы неплохо, но по опыту я знала, что такое вряд ли случится. Если Леша и придет в себя в скором времени, он, наверняка, не будет знать ровным счетом ничего, а это значит, что Соловьев свои подозрения в отношении меня никуда не денет. Выходит, нужно работать на опережение, пока у меня есть такая возможность.
Леша лежал на третьем этаже в самом конце коридора, который заворачивал в небольшой закуток. В нем была дверь, на данный момент закрытая.
— Она всегда закрыта, — удивленно пояснил врач, когда я, немного поглазев на Лешу, отправилась в кабинет. Врач оказался высоким статным мужчиной лет сорока пяти, с небольшой бородкой и в очках.
— То есть ей не пользуются?
— Нет. За ней коридор, соединяющий нас с соседним отделением. Обычно мы не пересекаемся по службе, потому двери с обеих сторон держат закрытыми. — Тут он внимательно посмотрел на меня, — почему она вас так заинтересовала?
Я пожала плечами.
— Просто в ближайшей к ней палате лежит молодой человек, на которого вчера было совершено покушение.
— Полагаете, кто-то может повторить попытку? Но ведь у дверей сидит полицейский.
— На то и надежда, — не слишком уверенно поддакнула я и перевела тему, — скажите, как состояние Нилина?
— Критическое, но стабильное. Если повезет, и процесс пойдет в сторону улучшения, то поправится он быстро.
— Как думаете, он скоро придет в себя?
Теперь плечами пожал доктор.
— Я врач, а не Господь бог, — сказал он мне, — но, на мой взгляд, шансы у парня хорошие. Ему крупно повезло, что его быстро обнаружили.
— Да уж, — согласилась я и покинула кабинет. Еще раз заглянула к Леше, чем вызвала явные недовольства полицейского. В палату никого не пускали, но через небольшое окошко можно было сколько угодно смотреть на кусок комнаты и Лешу, лежащего на кровати без сознания. Видимо, мои наблюдения полицейского чрезвычайно нервировали, потому что, когда я направилась в сторону холла, он вздохнул с явным облегчением. В холле я встретилась с Ярославом, он как раз выходил из лифта.
— Как там наш больной? — поинтересовался, поприветствовав меня.
— Без изменений.
Мы присели на диван у окна, я вздохнула, Петренко уставился на меня с интересом.
— Вынюхиваешь? — поинтересовался все-таки, я поморщилась.
— Без особого успеха.
— То есть светишься без причины.
— Думаю, Соловьев несильно удивится, застав меня тут.
— Причем тут мент? — отмахнулся Ярослав, — если парня хотели убить, значит, есть за что. Попытка провалилась, и кто-то может попытаться снова. Если человек не дурак, то уже в курсе, что ты у следствия первая подозреваемая. Он может попытаться обстряпать все так, чтобы завалить тебя. Таким образом, бегая по больницам и вынюхивая, где у них пожарная лестница, ты только облегчаешь задачу противнику.
Я пригляделась к нему. Конечно, Ярослав, как это бывает зачастую, был прав. Однако помнится, в прошлый раз, когда я искала похищенного ребенка, он тоже давал мне дельные советы и даже весьма содействовал в поисках, когда сам ребенок в это время был по сути у него в руках. Сейчас он мигом почуял, о чем я думаю, и даже головой покачал.
— Не надо валить с больной головы на здоровую. Если бы мне нужно было замочить этого паренька, я бы придумал что-то более изящное. Использовать тебя в моем случае слишком уж явный вариант. К тому же, я тебя отлично знаю, ты влезешь в расследование с головой и будешь путаться под ногами, рискуя свернуть себе шею.
— Может, ты этого и добиваешься?
— Детка, — Петренко даже перегнулся ко мне, — меньше всего меня интересуют бармены, которым кто-то настучал по голове из мести за разбитое сердце или прочую чушь. Я все это говорю только для того, чтобы уберечь тебя от опасности.
