Нора Робертс - Ореол смерти («Последняя жертва»)
— Кроме убийцы. — Он вдруг напрягся. — Если, конечно, не я ее убил.
— Чем скорее я это выясню, тем будет лучше. Для всех.
— Да, конечно… лейтенант.
Она услышала горькие нотки в его голосе.
— Вы не помните, какой компании принадлежало такси? Мне надо проверить ваши передвижения.
— Такси вызывали из ресторана… Кажется, это был «Рапид».
— Разговаривали ли вы с кем-нибудь между полуночью и двумя часами ночи?
— Я уже говорил, что принял лекарство и лег спать около полуночи. Один.
Это можно было проверить, просмотрев запись охранной видеосистемы у входа в здание, но Ева отлично знала, что при желании запись можно и уничтожить.
— А в каком настроении она была в тот вечер?
— Пожалуй, слегка рассеянная — очевидно, думала о деле, над которым работала. Мы поболтали о ее детях, главным образом о дочери. Мирина собирается осенью замуж. Сесили очень радовалась тому, что дочь решила устроить настоящую свадьбу — с белым платьем, фатой, подружками невесты.
— Она не говорила о чем-нибудь, что ее беспокоило?
— Кажется, нет. С делом, которое она вела, было все в порядке. Сесили надеялась, что ей удастся добиться максимального наказания.
— Ей никто не угрожал? Она не получала необычных посланий?
— Нет. — Хзммет прикрыл глаза ладонью. — Неужели вы думаете, что если бы я знал что-то важное, то скрыл бы это от вас?
На этот вопрос Ева предпочла не отвечать.
— Как вы полагаете, зачем ей понадобилось отправиться в Вест-Сайд, да еще в такое время?
— Представления не имею.
— Могла ли она встречаться, например, с информаторами?
Хэммет явно хотел что-то сказать, но передумал.
— Я… я не знаю, — пробормотал он. — Мне это в голову не приходило. Она была такая упрямая и всегда полагалась на собственные силы.
— А какие, на ваш взгляд, у нее были отношения с бывшим мужем?
— Дружеские. Немного прохладные, но тем не менее дружеские. Они оба были очень привязаны к детям. Когда мы с Сесили стали близки, он был немного… обижен. — Хэммет замолчал и внимательно посмотрел на Еву. — Не думаете же вы, что… — он криво усмехнулся. — Марко Анжелини, подстерегающий с ножом в руках бывшую жену? Нет, лейтенант. У Марко есть недостатки, но Сесили он никогда не обижал. Да и вообще он слишком холоден и консервативен. Насилие — не его стиль. Кроме того, у него не было мотивов для убийства.
«А вот это нам предстоит выяснить», — подумала Ева.
* * *Отправившись из квартиры Хэммета в Вест-Энд, Ева словно совершила путешествие в другой мир. Здесь не было ни мраморных полов, ни серебристых подушек. А были потрескавшиеся тротуары, стены, расписанные граффити, призывавшими посылать куда подальше все живое.
И люди здесь были под стать окружающему. Какой-то наркоман посмотрел на Еву и так плотоядно усмехнулся, что ей стало не по себе. Уличный торговец, сразу распознавший в ней полицейского, тут же покатил со своей тележкой в более безопасное место. Он явно торговал не только безделушками и дешевыми украшениями. И знал, что встречаются еще такие полицейские, которые относятся к запрету на наркотики всерьез.
Но наркотики сейчас Еву совершенно не волновали. Ей надо было просто получить ответы на некоторые вопросы.
Дождь смыл кровь. Команда полицейских, обыскавших место преступления, собрала все, что могло оказаться уликами. Ева стояла на тротуаре, где погибла Тауэрс, и пыталась представить себе, как все происходило.
Повернулась ли она к убийце лицом? Скорее всего. Успела ли увидеть нож? Возможно. Но среагировать не успела.
Ева огляделась по сторонам. Из окон, из-за заржавленных машин, притулившихся вдоль обочины, на нее смотрели недоброжелательные глаза здешних обитателей.
Сесили Тауэрс приехала не на такси: ни в одной из компаний нет записей о том, что сюда кого-нибудь доставляли. Ее собственная машина стояла в гараже, а на частнике Тауэрс не поехала бы…
Подземка! — решила Ева. Быстро и безопасно — во всяком случае, пока не выйдешь на улицу. Выход из подземки был метрах в двухстах отсюда.
И все-таки для прокурора Тауэрс было более естественно взять такси. Может быть, она торопилась? Или не хотела, чтобы кто бы то ни было видел, что она приехала сюда? Так или иначе, Сесили Тауэрс полагалась на свои силы, — так ведь Хэммет про нее говорил? И она ничего не боялась…
Ева представила себе, как Сесили поднялась по лестнице подземки, вышла на улицу. Дождь лил как из ведра, и она наверняка раскрыла зонтик… И тут Еву осенило. Зонтик! Куда подевался зонтик? Такая рассудительная и практичная женщина не выйдет под дождь без зонта. Ева вытащила диктофон, повторила рассуждения вслух. Надо будет обязательно это проверить.
Интересно, где ее поджидал убийца? На улице? Или в одном из близлежащих домов? А может, в баре или в клубе?
— Привет, беляночка!
Ева, нахмурившись, обернулась. Перед ней стоял огромный негр. Волосы его, как и у многих в этом районе, были украшены перьями. На щеке — ярко-зеленая татуировка: ухмыляющийся череп. На нем был алый жилет, надетый на голое тело, и обтягивающие алые же штаны.
— Привет, черненький, — ответила Ева в тон ему.
Негр ухмыльнулся.
— Ищешь работу? — он кивнул на здание нудистского клуба на другой стороне улицы. — Тощая ты больно, но, может, они тебя и возьмут. Белых у них мало. Все больше мулатки. Могу замолвить за тебя словечко.
— С чего это?
— По доброте душевной и за пять процентов, лапочка. Такая белая красотка может неплохо заработать.
— Я обдумаю это предложение, но пока что работа у меня есть, — усмехнулась Ева и вытащила свой значок.
Негр тихонько присвистнул.
— Как это я не просек? Ну, ты даешь, беляночка! От тебя копом и не пахнет.
— Хорошим мылом пользуюсь. Как зовут-то?
— Называй меня Крэком. Когда головы трещат от моих ударов, они издают такой звук. — Он показал ей свои ручищи. — Крэк! Усекла?
— Я понятливая. Позапрошлой ночью ты был здесь, Крэк?
— Увы. В тот вечер у меня был выгодной, и я посещал культурное мероприятие, так что вся забава прошла мимо.
— И что это было за мероприятие?
— Фестиваль вампиров в Граммерси, я туда отправился со своей новой подружкой. Обожаю смотреть на этих кровососущих! Но, говорят, здесь было шоу не хуже. Прокуроршу пришили. Важную тетку, да к тому же красавицу. И тоже кровищи было полно.
— Все точно. А что ты еще слышал?
— Я? — Он провел рукой по груди. Ноготь на указательном пальце был остро заточен и выкрашен в черный цвет. — Ниже моего достоинства слушать уличные сплетни!
— Ну, это-то видно. — Ева, отлично знающая правила игры, достала из кармана пятьдесят долларов. — А нельзя ли купить немного твоего достоинства?
