Татьяна Лисицына - Подсказка из прошлого (СИ)
Мне бы хотелось, чтобы он осмелел еще больше и впился в меня губами, а я бы могла запустить руку в его растрепанные волосы, чтобы проверить действительно ли они мягкие на ощупь, прижаться к нему, чтобы весь остальной мир провалился к чертям собачим. Наверно, так сильно я не желала ни одного мужчину. А я-то еще всегда считала себя холодной.
Я слабо улыбнулась, с трудом возвращаясь к действительности.
— Будем считать, что ничего не было. Наверно, ты просто перепутал меня с кем-нибудь из своих очаровательных подружек.
Он взял меня за плечи и приблизил свое лицо к моему.
— Ты можешь хотя бы иногда расслабиться и не контролировать себя?
— Нет, — выдохнула я из последних сил, борясь с искушением закрыть глаза и потянуться к его губам.
Он так резко опустил руки, что я почувствовала себя брошенной. Даже покачнулась от неожиданности. В груди поднялась волна боли. Не надо навязываться. Все напрасно. Не нужна я ему. Будет еще больнее, если не справлюсь сразу. И у меня получилось. Наваждение ушло. Я сфокусировала взгляд, пытаясь прочитать горящие неоновые буквы: «Серая ворона». Ну и название.
— Нам сюда? — мой голос уже не дрожал, чему я искренне порадовалась.
Глава 6
Третий бокал вина примирил меня с самой собой, и я даже решилась вновь вернуться к истории нашей семьи. Я задала Андрею тот же самый вопрос, на который не ответил мой отец.
Андрей рассматривал вино в бокале на свет и не спешил отвечать. Я разозлилась.
— Ну, почему ты тоже не отвечаешь? — не выдержала я.
— А кого ты еще спрашивала?
— Отца.
— Понятно. Он не расскажет. А то, что могу рассказать я, тебе не понравится.
— Почему ты так об этом заботишься?
— Не знаю. — он пожал плечами. — Я сегодня пришел к выводу, что у нас странные отношения, тебе так не кажется? — Андрей смотрел на меня в упор, на тарелке остывал жареный цыпленок, до которого он даже не дотрагивался.
— Ты считаешь, что у нас есть какие-то отношения? — не знаю, что заставило меня произнести эту фразу, но как только она вырвалась, я уже пожалела. Однако, Андрея это, к моему счастью, — а ведь я безумно хотела, чтобы у нас возникли отношения, и злилась на себя за это, — не смутило.
— Мне так кажется. Ты и твой отец мои враги, но я не могу бороться с тобой.
Наверно, я покраснела, моя природная сдержанность мешала мне сказать: «И я тоже не могу бороться с тобой», но вместо этого я задала вопрос, который мучил меня целый день и на который я так и не получила ответа от отца.
— Что произошло между твоим дедом и моим отцом? Неужели они так и не встретились из-за того, что Степана считали предателем? Предпринимал ли твой дед какие-то попытки, чтобы помириться с семьей?
— Будет лучше, если я расскажу тебе об этом там, в нашем доме. Если ты, конечно, готова снова переступить его порог.
Я замолчала, раздумывая. По спине пробежал легкий холодок, а сердце тревожно забилось. Вернуться туда, прикоснуться к тайне и снова сходить с ума? Весь этот длинный день я только и старалась выбросить из головы мои ощущения, мои страхи. Я вновь видела себя на коленях в церкви, а к моим ногам падала фотография Степана. Я попробовала взять себя в руки. Возможно, все это мне показалось, и Степан мне просто кого-нибудь напоминает.
— Хорошо, — согласилась я.
Нам принесли счет, я машинально протянула руку к сумке.
— Нет, Лиза, ни в коем случае. Не знаю, как у вас во Франции, но у нас принято, что мужчина платит за даму, которую пригласил.
Я пожала плечами, не желая спорить. В Париже мои знакомые вовсе не возражали, когда я предлагала заплатить. Вероятно, считали, что я не обеднею и были, конечно, правы. Тем более, оказалось приятно, что Андрей вел себя иначе. Возможно, если бы я жила в Москве, моя личная жизнь сложилась бы. При условии, что мои знакомые были бы похожи на него.
Мы вышли на улицу, я поежилась: после душного кафе на улице казалось свежо. Андрей достал из багажника мотоцикла потертую кожаную куртку и протянул мне. Я с благодарностью надела ее на мой костюм, стараясь не думать о том, что выгляжу нелепо. Куртка хранила запах туалетной воды Андрея, и мне стало уютно. Бог мой, я влюбилась окончательно и бесповоротно. И где же мне найти силы, чтобы держать все в себе?
— Ты готова? — Андрей обернулся через плечо.
— Да, — я обхватила его руками, стараясь не обращать внимания на поднявшееся внутри предательское желание.
Мы подъехали к нашему особняку очень быстро — дороги освободились, Андрей гнал, как сумасшедший. Я крепко прижалась к его спине, обхватив за талию. Особняк освещался только фонарем с улицы. Даже в комнате сторожа на первом этаже не светилось маленькое окошко.
— А что там сегодня никого нет?
— У Тимура неожиданно оказались неотложные дела, и он позвонил мне, чтобы я попросил дядю Сашу выйти вместо него.
— И…
— Я не передал ему этого.
— Почему?
— Потому что хочу, чтобы мы пришли туда вдвоем, и чтобы нам никто не мешал. Понимаешь? К тому же дядя Саша все равно уехал на дачу. Так что придется мне сегодня дежурить.
— То есть мы будем там одни?
Андрей усмехнулся.
— Наверно.
Я снова почувствовала, как беспокойно забилось сердце. На этот раз не от предчувствия того, что мы останемся там вдвоем, а от его странного «наверно». Что он имел в виду? Я зябко передернула плечами, вспомнив упавшую фотографию.
Андрей включил свет и снял сигнализацию.
— Ну что, пройдемся по дому или будем сидеть здесь? — он кивнул на старенький диванчик, где спали сторожа. — Или, может, выпьем для храбрости? У дяди Саши в загашнике есть водка.
— Не стоит. — я первой шагнула из маленькой затхлой комнаты в темный коридор. За спиной раздался смешок Андрея.
— Я знал, что тебя снова потянет сюда.
— Нетрудно догадаться, — съязвила я, входя в темную комнату. Свет с улицы проникал сквозь незанавешенные арочные окна, на потолке плясали тени от проезжающих автомобилей.
Андрей включил свет, и гостиная, обнажив неотциклеванный паркет и старую потертую мебель, сразу потеряла свое очарование.
И вдруг я вспомнила свой сон. Но этого не может быть! Я потрясла головой, отгоняя навязчивую мысль. В том сне я спрятала письмо в тайнике. Какое письмо? Зачем? Я попыталась подумать о другом. Но у меня ничего не вышло. Невидимая сила меня влекла в ту комнату.
В конце концов, я сдалась. Ничего не случится, если проверить. Подошла к камину и, присев на корточки, стала шарить рукой внизу. Одна из мраморных плиток, которой был облицован камин, отошла, и я, засунув руку в образовавшееся отверстие, вытащила конверт.
Медленно поднялась. Андрей смотрел на меня, и я могла бы поклясться, что в его глазах промелькнул страх.
— Откуда ты узнала об этом? — почему-то шепотом произнес он.
— Сегодня мне приснился сон, — также тихо ответила я. Мои руки дрожали: конверт упал на пол. Андрей поднял его и протянул мне. Письмо из прошлого.
Я развернула листок. На нем не было слов, лишь чертеж, а точнее план. В левом верхнем углу стоял крестик. Больше ничего. Андрей взял план у меня из рук и стал внимательно рассматривать.
— Как ты думаешь что это? — спросила я.
— Наверно, тайник Петушинских. Ничего другого мне не приходит в голову.
— Правильно, тайник, — подтвердила я его предположение. — Но где может быть это место?
— Похоже на подвал, — предположил Андрей. — Вот, смотри, здесь нарисовано что-то похожее на трубы.
— Ты был в подвале?
— Да, однажды, когда прорвало батарею.
— Мы можем сейчас пойти туда?
— Если там не заперто.
— Даже если заперто, придется сломать замок. Другого такого удобного случая может не представиться.
— Ты знаешь что в этом тайнике?
— Нет. Но если хорошо подумать, там должны быть драгоценности. Что обычно прятали богатые во времена революции, опасаясь раскулачивания?
— Звучит убедительно. Где-то здесь в подсобке должен быть фонарь. — Андрей быстро вышел, а я закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать. Тихий мелодичный звон привлек мое внимание. Я прислушалась. Звон доносился со стороны обеденного стола. Я подошла ближе. В комнате никого не было, кроме меня. На старинной скатерти на месте писателя стояла маленькая фарфоровая чашка, которая дрожала, словно по ней кто-то постукивал серебряной ложечкой.
— Кто здесь?
Ответом мне было легкое дуновение ветерка, которое в пустом доме с закрытыми окнами показалось мне крайне странным.
— Кто здесь? — повторила я еще громче, оглядываясь по сторонам.
Чашка перестала дрожать, в комнате погас свет. Я закричала и бросилась к выходу, наткнувшись на Андрея. Мое тело сотрясала дрожь, и я была готова убежать подальше от этого дома с привидениями. Андрей быстро включил свет и прижал меня к себе. Всхлипывая, я рассказала ему, что произошло.
