Татьяна Устинова - Запасной инстинкт
Обзор книги Татьяна Устинова - Запасной инстинкт
Татьяна УСТИНОВА
ЗАПАСНОЙ ИНСТИНКТ
Плохо работает тот, кто, взявшись смастерить лопату, сооружает ракету.
Станислав Лем, “Апокрифы”* * *
…И пришлось ему под вечер тащиться на самую окраину Москвы, черт знает куда.
Снег пошел, мелкий, февральский, рассыпчатый. “Дворники” гоняли его по стеклу туда-сюда, и снег ссыпался за капот. То так, то эдак прилаживая спину к неудобному автомобильному креслу, он смотрел, как отскакивают от мокрого капота мелкие белые шарики, слушал бренчание гитары и нестройное хоровое пение, называемое почему-то “бардовским”, и злился ужасно.
Он очень не любил впустую проводить время – а нет ничего более бессмысленного, чем сидение в пробке в час пик, – и никогда не уезжал из конторы, когда уезжали все. Он вообще почти не уезжал с работы. Он только и делал что работал.
Машина – “восьмерка”, принадлежавшая конторе, – как все “общественные” машины, была раздолбанной, неухоженной и грязненькой. Кресло все время перекашивалось влево, и Арсению приходилось ерзать, подскакивать, корректировать собственной спиной заваливание проклятого кресла. Зеркало заднего вида торчало прямо перед носом, и в нем отражался именно нос, а вовсе не оставленные позади конкуренты из очереди на светофор.
Потом зазвонил телефон. Одной рукой придерживая руль, другой он стал шарить по карманам, а всем известно, что нет ничего хуже, чем лезть правой рукой в левый карман толстой куртки. Сначала он просто пыхтел, потом начал тихонько материться, потом стал материться во все горло.
Телефон звонил. Распроклятое “бардовское” пение в приемнике все продолжалось.
– Да!!
Молчание.
– Черт побери, алло!
– …Арсений?
– Да. Молчание.
Тут он вышел из себя. Все, происходившее с ним сегодня вечером, на “Цыганочку” с выходом пока не тянуло, а тут потянуло.
Арсений Троепольский длинно, витиевато и душевно послал подальше звонившего, швырнул телефон на соседнее кресло, вывернул руль, “подрезал” какого-то смирного и большого дяденьку на “Мерседесе” – гиппопотам тормознул так, что содрогнулось все его тяжелое металлическое тело, злобно и страшно взвизгнули тормоза, – выехал на разделительную и дал по газам.
“Восьмерка” затарахтела и стала медленно разгоняться. Встречные машины бешено мигали фарами.
Телефон на соседнем кресле опять зазвонил и звонил долго. Арсений на него косился, решив, что отвечать ни за что не станет, но тут разделительная полоса кончилась, и прямо перед носом воздвигся светофор. Под ним ходил гаишник с палкой и зелеными полосами поперек толстого из-за ватника туловища.
Арсений решил, что для полноты картины ему не хватает только склоки со стражем дорог, и метнулся вправо. Сзади отчаянно засигналили и опять замигали фарами – они же не знали, что он ненавидит “Цыганочку” с выходом! Телефон звонил.
Покорившись, Арсений Троепольский преувеличенно осторожно взял трубку, посмотрел на нее и аккуратно нажал пальцем в центр круглой кнопки.
– Да.
– …Арсений?
– Меня зовут Сидор Семенович, – выговорил он любезно. – Вы ему звоните?
– Я звоню Арсению Троепольскому, – растерянно выдохнула трубка, напуганная “Сидором Семеновичем”.
Он уже все понял, конечно. Звонила его новая секретарша, только что поступившая на работу вместо старой. Старая – на самом деле довольно молодая – неожиданно ушла в декрет.
– С ума сошла! – заорал он, когда Варвара Лаптева, прежняя секретарша, сообщила ему, что должна родить буквально на днях. – Тебе что, делать нечего?!
Варвара непочтительно захохотала и уверила шефа, что родит на этой неделе, а на следующей выйдет на работу.
– Как же! Дождешься теперь тебя! А я? Ты обо мне подумала? Что я должен делать?!
– Совеем ополоумел, – обиделась Варвара. – Что он теперь будет делать! От вас, мужиков, с ума можно сойти. Другую себе найдешь.
– Да где я возьму другую?!
Другая откуда-то взялась, села на Варварино место, к Варвариному компьютеру, и его худшие опасения сбылись – она оказалась непроходимой дурой. Или ему хотелось, чтобы она оказалась непроходимой дурой, чтобы, так сказать, ничто не мешало ему во всей полноте каждый день осознавать меру своего несчастья?
Помимо всего прочего, у новой секретарши было еще изумительное имя – Шарон.
Шарон Самойленко, вот как ее звали.
Троепольский подозревал, что декретная Варвара специально нашла ему Шарон, чтобы он в отсутствие ее, Варвары, особенно не расслаблялся. Или это Полина нашла, вернейшая Варварина подруга?
Они подруги, а он сиди теперь с дурой в приемной!
– Так, – сказал он в трубку и посмотрел на белые шарики, прилеплявшиеся к мокрому капоту, – что вы хотите мне сказать, уважаемая Шарон?
Секретарша радостно оживилась и задышала свободней.
– Ой, вы меня узнали, да?
– Ой, узнал! – тоже радостно признался Арсений. – Ой, как я вас узнал!
Секретарша опять испуганно примолкла, и он понял, что конца телефонному шоу не будет. Гаишник, повернувшись полосатым фосфоресцирующим боком, пропускал машины с противоположного направления. Автомобильному шоу тоже не было конца.
– Арсений, вам звонил Иван Берсенев. – Фамилию она выговорила почти по складам, хотя ничего особенного в ней не было, самая обычная фамилия, но и такая Шарон Самойленко затрудняла.
– Очень хорошо, – подбодрил секретаршу Арсений, – прекрасно. Что он сказал?
– Ничего, – пробормотала та. – Он сказал, что перезвонит вам на мобильный.
“Информация первый сорт, – решил Троепольский угрюмо. – Завтра уволю ее к чертям собачьим. У нас не богадельня”.
– Большое вам спасибо, – сказал он со всей вежливостью, на которую только был способен в настоящую минуту. Гаишник остановил поперечный поток, и Арсений, пошарив ногой, нащупал педаль газа. – Я хочу попросить вас, чтобы вы больше мне не звонили.
– Как?! – тягостно поразилась бедная Шарон.
– Не звоните мне! – кротко попросил он. – Я через два часа вернусь. До моего возвращения мне не звоните. Договорились?
В ухо закололи гудки параллельного вызова, и Шарон он отключил.
– Да!
Звонил тот самый Иван Берсенев, муж той самой Варвары Лаптевой, так некстати собравшейся рожать.
– Я звонил тебе в офис, – сказал Иван, словно продолжая разговор. – Там никто ничего про тебя не знает.
– У меня секретарша идиотка, – признался Троепольский неохотно. – Я только что с ней разговаривал и чуть не умер.
Иван Берсенев помолчал.
– Ты сегодня еще будешь на работе?
– Не знаю, а что?
Тут Троепольский вдруг сообразил, что Иван, один из самых крупных его клиентов, звонит, очевидно, не просто так, и встревожился.
