Юлия Нет - Рядом (СИ)
***
Почему ей так спокойно рядом с ним? Ева задавала этот вопрос себе много раз. Он действует на неё каким-то магическим образом. Даже когда её страх достигает отчаянья, его касания снимают любое напряжение. Он словно купол, накрывающий её от бед. С каждым днём всё сильнее она стала осознавать, что хотела бы оказаться рядом с ним за пределами этой клетки, в обычной жизни. Быть рядом с ним, ощущая его силу, его защиту, тепло его души и тела. Это её самое отчаянное желание.
Ева лежала и смотрела на движения его тела, методично поднимающегося на перекладине под потолком. В нем совсем нет жира. Он так худ. Остались только мышцы, покрывающие его стальной каркас. Как ему хватает сил? Откуда он берёт желание впитывать в себя жизнь? Она знала, что иногда ему физически очень плохо. По утрам она видела, как его пошатывает: голод, нехватка кислорода, нервное истощение. Но он не сдаётся.
Ева осмотрела себя – жалкое зрелище. Синева от ударов на теле почти уже не видна, но кожа бледная и сухая. Ободранные руки с обломанными ногтями. Волосы повисли грязными сосульками. Тело всё липкое от пота и грязи. Она была просто омерзительна сама себе. Ева нервно встряхнула волосы руками и вздохнула.
— О чём задумалась? – Макс присел на колени перед ней.
— Да так...Чепуха…
Он пристально смотрел ей в глаза, она поняла, что бесполезно скрывать свои мысли – он видит их.
— Я устала от всего этого… Я есть хочу… Я хочу чувствовать себя в безопасности. Знать, что я не умру завтра. Перестать бояться шума дверей. Я хочу чувствовать себя человеком, а не грязным вонючим зверем. Я намыться уже хочу, в конце концов! – Ева не хотела плакать, показывать ему свою слабость, но слёзы предательски капали, разбиваясь о бетонный пол.
Макс сел рядом, прижав затылок к стене. Немного подумав, он сказал.
— Ну, вообще-то у меня есть идея, как исполнить одно из твоих желаний. Я думал об этом и раньше, но одному не удобно это осуществить. Вдвоём мы, возможно, справимся, - он приблизился к ней.- Я, конечно, знаю ответ на этот вопрос, но всё равно спрошу. Ты сегодня очень голодная? Готова пожертвовать едой?
— Ты что задумал? – Ева увидела огоньки в его глазах и её напугала авантюра, задуманная им.
— У нас есть вода, холодная правда. Но ради дела можно потерпеть. Через час примерно у нас будет миска с едой - она больше по объему, чем мятая кружка, в неё достаточно воды набрать можно. Я помогу тебе, я буду лить на тебя воду.
— А причем здесь пожертвования еды?
Макс крепко сжал челюсти, обдумывая что-то неприятное.
— Ты же знаешь, что здесь камеры. Эти подонки постоянно наблюдают за нами. Я не хочу доставлять им удовольствие от просмотра на тебя. Они не смогут лишить нас последних капель достоинства. Еда нужна, чтобы я смог залепить камеры.
Эта идея привела Еву в ужас.
— Ты понимаешь, что они сделают, узнав, что мы «закрылись» от них? Они не простят нам бунта.
— Не бойся! Я возьму всё на себя, - рука Макса нежно опустилась ей на затылок. – Убивать меня они всё равно не станут. Если бы хотели – давно бы сделали. А к кулакам мне не привыкать.
Макс смотрел на Еву, ожидая её согласия, но увидев нерешительность в её глазах, он сказал:
— Не бойся! Считай, что это теперь и моё желание. Знаешь, насолить им лишний раз – самое большое удовольствие! Мне надоело быть хомяком в их клетке. Я – человек! А последствия? Да будь, что будет!
Решимость Макса поборола последние сомнения Евы. В душе она надеялась, что их поступок не вызовет особой ярости, а желание намыться и привести себя в порядок было настолько сильным, что затмевало страх. Да и сам Макс выглядел таким спокойным и беззаботным, будто бы его эта идея совершенно не страшит.
— Ева, только…- Макс вдруг посмотрел на неё серьёзно и настороженно,- Во-первых, вода ледяная. Ты готова?
— Думаю, что справлюсь. А что во-вторых?
— Тебе придётся раздеться, потому что сменной одежды нет, а в мокром ходить я тебе не дам, тебе нужно будет согреться после холодной воды. Ты болела не так давно. Не подумай, что я хочу…
— Всё нормально, Макс! Не объясняй. Я готова.
Он понимающе кивнул.
*** Макс
Вот уже час я сидел и обдумывал план моего неподчинения. Я знал, что наверняка расправа надо мной будет суровой. Лишь бы только они не тронули Еву. А за себя я не боюсь. Я не знаю, сколько нам осталось жить. Но точно знаю, что остатки своей жизни я хочу провести не по их, а по моим правилам.
За стеной стали раздаваться привычные мне звуки: тихий разговор женщин на непонятном мне языке, шум воды, звон посуды. А потом, как всегда, донёсся запах готовящейся пищи. Этот мучительный момент я ненавидел больше всего. Запахи вызывали спазмы в желудке и головокружение. Никогда не мог подумать, что когда-нибудь я буду хотеть есть именно с такой силой. Я сглотнул, а потом пошёл и выпил сразу две кружки воды, чтобы хоть как-то заглушить стоны моего организма. Я знал, что сегодня мы останемся без еды, но идея стоила того. Ева хочет душ - и я сделаю это для неё, перетерпев всё.
Сегодня ожидания были не такими долгими. Скоро я заметил характерное движение сбоку и тонкая женская рука в чёрном быстрым боязливым движением просунула миску между прутьев. Ха! Они нас тоже боятся! Не всё нам дрожать от страха!
Я взял миску, оценив содержимое. Наверно Всевышний одобряет наш план, подумал я, видя, что сегодняшняя еда имеет консистенцию ближе к твердой. Теперь только осталось прилепить это на камеры.
Сделать это было совсем не просто. Камеры были вмонтированы в потолок. Если бы они висели снаружи, я бы давно свернул их. Но они были устроены так, что их трудно было повредить, оставалось лишь замазать.
Я взял кусок размокшего хлеба в руки, подтянулся на одной руке на перекладине и прилепил его на глазок камеры. Хлеб провисел с минуту, а потом оторвался, шлёпнувшись на пол. Я чертыхнулся. Второй кусок я уже выжал между пальцев. Его консистенция была более удачной. Я снова подтянулся. Дотянулся свободной рукой до камеры и прижал хлеб. Я прижимал его, пока мне хватило сил висеть на одной руке. Потом я оторвался и спрыгнул. Минута… Вторая… Третья… Он держится!!! Я испытал настоящий восторг.
Дело осталось за второй камерой. С ней было тяжелее – она висела у входа и была направлена вглубь клетки. Как раз туда, где должна была стоять Ева. Конечно перегородка закрыла бы половину её тела от их глаз. Но основной причиной, по которой я закрывал обзор, было не то, что её могут увидеть обнажённой. В моих планах они вообще не должны были её увидеть. Они не должны знать, что всё это затеялось ради неё. Пусть думают, что я просто захотел им отомстить, навредить, да всё, что угодно. Ева останется не при чём. Я возьму всё на себя.
Я зацепился руками и попытался подняться по прутьям. Но вертикальные столбы были скользкими, оттолкнуться мне было не обо что, а подтягиваться на одной руке было невозможно. Конечно, можно было бы залезть при помощи двух рук, а потом взять миску у Евы, но тогда бы она неизбежно попала в кадр, став моей соучастницей, а это было исключено.
Приложив все оставшиеся силы, я взялся одной рукой как можно выше, упёр колено в прут и подтянулся, превозмогая боль в ноге от врезавшегося в колено металла. Нога предательски соскользнула, и я опять оказался внизу. Моя затея грозила остаться безрезультатной. В душе закипала злость. Мне нужна вторая рука.
И тут меня осенило. Я набил рот мокрым хлебом из миски. Поднялся с помощью обеих рук вверх, а потом выплюнул его в ладонь, выжал и завершил своё дело. Хлеб держался! Руки тряслись. Но моя душа пела.
В миске оставалось ещё немного еды. Я подошёл к Еве, лежащей на матрасе лицом к стене по моей просьбе, и сказал, что у нас всё получилось. Она вскочила и бросилась ко мне, обняв за шею. Моё сердце готово было выскочить из груди. Она была так близко, что я чувствовал её дыхание на своей шее. Мои руки были грязные, я не мог её обнять в ответ. Так и стоял, прижимаясь щекой к её макушке и испытывая самое настоящее счастье.
— Ева, нам пора. Они могут заметить, что мы сделали, - как тяжело было произносить эти слова. Я хотел стоять рядом с ней вечно.
Ева отпустила руки. Встала передо мной.
— Ты молодец, Макс!
Я подбадривающе улыбнулся.
— Осталось ещё немного – поешь! – я протянул ей миску. Она замотала головой.
— Ева, ты понимаешь, что после нашей затеи нас на несколько дней могут вообще без еды оставить? Надо есть.
— Давай пополам, - её грустный взгляд сводил меня с ума. Она взяла один из оставшихся кусков и протянула мне.
Я ел с её рук. И мне странно нравилось это - быть приручённым именно ею.
Второй кусок съела Ева, закрыв глаза. Она никогда не сможет привыкнуть к этому вкусу, и я понимал её.
Я зашёл за перегородку, вымыл руки и миску, набрал в неё воды. Обернулся, глядя на Еву. Она стояла за моей спиной в нерешительности.
— Ева, надо торопиться.
Она подняла глаза на меня. В них было смятение и страх.
