Деннис Робинс - Невеста рока. Книга вторая
— Вы же знаете, что все это ложь, — возразила Шарлотта.
— Ни слова! И не расстраивайтесь больше, — прошептал Доминик и крепко сжал ее руку. Он не сводил напряженного взгляда с Вивиана, который отошел от них, но по-прежнему сжимал в руке револьвер. Доминик не был трусом и очень жалел, что рядом с ним находится Шарлотта и он не может поступить так, как подсказывает ему инстинкт — броситься на Вивиана, разоружить его и как следует отхлестать по порочному глумливому лицу. У него были связаны руки. Он не смел рисковать — выстрел мог сразить Шарлотту. Он не находил никакого способа урезонить этого безумца. На данный момент коварный план Вивиана удался.
— Все ваши заявления, направленные против вашей жены и меня, намеренно состряпаны, в них нет ни капли правды, — сказал Доминик милорду. — И, очевидно, за все это вы щедро заплатили вашему слуге. То есть он подкуплен вами. Но уверяю вас, сэр, мои адвокаты свяжутся с вашими.
Вивиан нарочито низко поклонился. Он наслаждался не только неловким положением, в котором оказался этот гордый политик, но и зрелищем смертельно бледного лица Шарлотты. И сказал:
— Да, мои адвокаты предпримут ответные действия, сэр. Это будет весьма занятное дело.
— Моя бедная Элеонора… — начала Шарлотта, но замолчала в отчаянии. Мысль о том, что ее малышка спит счастливым сном наверху и не знает о чудовищной угрозе, нависшей над ее головкой, привела ее в такую тревогу и смятение, что она едва держала себя в руках. Слезы заструились по ее щекам.
— Умоляю вас, Вивиан, разрешите мни взять с собой Элеонору, — выдохнула она.
— Будьте добры, покиньте этот дом, — ответствовал он. — Вы больше не имеете права находиться под моей крышей, равно как когда-нибудь видеться с вашими детьми.
Его зловещий тон ужасал Доминика. Он бесконечно жалел Шарлотту, понимая, что означает разлука с ребенком для женщины-матери.
Шарлотта совсем потеряла голову при мысли об ужасе и отчаянии Элеоноры, когда она, проснувшись утром, позовет маму, а ее жестокий отец презрительно ответит девочке, что мама бросила ее. Шарлотта продолжала, рыдая, упрашивать мужа позволить ей взять с собой дочь. Доминик видел садистское наслаждение во взгляде Вивиана и содрогался. Если раньше он иногда сомневался в том, что жизнь Шарлотты с мужем столь кошмарна, то сейчас его сомнения на этот счет рассеялись полностью. И он сказал:
— Шарлотта, бедное мое дитя, идемте же со мной, и я защищу вас. Клянусь!
— О Боже! — с отчаянием прошептала она и посмотрела на него отсутствующим взглядом. Да, она любила его, но сейчас думала только об Элеоноре.
Вивиан стоял, опершись о каминную доску, и прикуривал сигару. Он беспредельно наслаждался ситуацией, превосходно зная, что против Шарлотты и Доминика нет в действительности ни одного достоверного доказательства. Но дьявольский план Вольпо оказался настолько успешным, что опьянял Вивиана. Он знал, что теперь сможет представить убедительные доводы для того, чтобы законно избавиться от Шарлотты и от брачных уз. Что касается детей — о них позаботятся хорошие няньки и гувернантки, которые будут жить с девочками в Клуни, пока он, Вивиан, станет путешествовать по Континенту и всему миру, как ему давно хотелось. И в будущем общество ни в чем не обвинит его. А вот Шарлотта с Домиником Ануином будут навсегда подвергнуты остракизму.
Зрелище бледного заплаканного лица Шарлотты, исказившегося от мучительной боли, когда она нетвердой походкой выходила из библиотеки, компенсировало Вивиану каждую минуту раздражения и недовольства, которые ему пришлось вытерпеть из-за его женитьбы.
Он крикнул вслед Доминику:
— Мистер Ануин, вы, верно, забыли, что отпустили вашу карету, безусловно, надеясь, что сможете провести здесь в мое отсутствие весь остаток ночи?
Доминик обернулся и ответил:
— Сэр, я не отпускал мою карету.
— Тем не менее она уехала, — с улыбкой проговорил Вивиан.
Доминик стиснул зубы. Это было новое свидетельство подлого заговора лорда Чейса, чтобы причинить боль его несчастной жене.
— Должен признаться, добавил Вивиан, — что из-за своих оскорбленных чувств я не склонен предложить вам свой экипаж. Можете считать, что вам вообще повезло — я смог взять себя в руки и не прострелил вам голову.
— О Доминик, Доминик, дела становятся все хуже и хуже… — простонала Шарлотта.
— Хуже лишь оттого, что нам придется, покинув этот теплый дом, идти пешком холодной ночью, что вам весьма не на пользу, — лаконично ответил Доминик.
Вивиан сейчас был настолько обрадован таким поворотом событий, что внезапно решил проявить великодушие.
— Пусть никто потом не скажет, что я вынудил женщину, хоть и изменившую мне, идти пешком в такую ужасную погоду, — улыбаясь, проговорил он. — Кроме того, Шарлотта никогда не любила продолжительных прогулок. Посему я прикажу моему кучеру довезти вас обоих до Харлинга.
Доминик прошептал Шарлотте, которая уже едва дышала:
— Понимаете теперь, почему я не ввязался с ним в драку? Это не имеет никакого смысла. Ваш муж сумасшедший, и если бы он стал стрелять, то вы могли бы оказаться жертвой. А я не хочу позволить, чтобы вам причинили вред.
Она посмотрела на него страдальческими глазами.
— Я умерла бы с огромной радостью, — сказала она. — Но я согласна с вами… драться сегодня ночью было бы бесполезно. Он мог убить вас и объявить всему свету, что это было убийство на почве ревности и что он защищал свою честь.
— Тем не менее мне потребовались огромные усилия, чтобы сдержаться и не наброситься на него, — пробормотал Доминик.
Вивиан дернул за шнурок сонетки, и появился Вольпо. Португалец несколько секунд прищуренными глазами смотрел на леди Чейс, беспредельно счастливый. Он подслушивал за дверью и радовался, как и хозяин, успешному результату их подлого плана. А с какой радостью он встретится с этой отвратительной Гертрудой и сообщит ей, что ее драгоценную хозяйку застали наедине с любовником.
Вивиан приказал Вольпо разбудить кучера и подать карету.
— Какой ужасный холод, — еле слышно сказала Шарлотта. — Мне бы хотелось накинуть…
— У вас будет накидка, или все жители графства узнают о ненормальном поведении вашего супруга, — громко проговорил Доминик и решительно посмотрел на Вивиана.
Лорд опустил глаза. Затем пожал плечами и обратился к Шарлотте:
— Можете взять накидку и ночной саквояж, — безразличным тоном сказал он. — Но не смейте будить Элеонору, иначе будет хуже для нее и для вас, — зловещим голосом добавил он.
Глава 32
Когда Шарлотта с Домиником уезжали из Клуни в эту ужасную мартовскую ночь, она была в полубессознательном состоянии и не могла ни говорить, ни думать.
Оказавшись на холоде и в темноте, Доминик обнял ее. Она положила голову ему на плечо. На ней было теплое платье, шляпка и накидка — бархатная, роскошная, отороченная мехом, а в маленьком саквояже, лежащем рядом с кучером, только смена белья и некоторые туалетные принадлежности. Больше она ничего не взяла. Запуганная Вивианом, она стремительно покидала замок, который долгих десять лет был ее домом. Она уезжала от своего ненавистного мужа, который так жестоко отомстил ей; разлука с Элеонорой разбивала ей сердце.
Она больше не могла плакать и уткнулась лицом в плащ Доминика. Он ласково гладил ее руку. Если его мысли и были в полном смятении и все случившееся потрясло его до глубины души, то он не показывал вида, был чрезвычайно спокоен и нежен. Сперва он попытался при помощи всех имеющихся у него аргументов убедить ее, что справедливость восторжествует и что вскоре она опять увидится с детьми, затем пообещал свою полнейшую поддержку.
Она не могла успокоиться, а когда наконец собралась с силами, то сказала в полном отчаянии:
— Вивиан безжалостен, совершенно лишен совести и ненавидит меня. Он будет лгать, положа руку на Библию, только лишь для того, чтобы уничтожить меня и навсегда разлучить с Элеонорой.
— Не сможет, — решительно возразил Доминик. Затем внезапно с любопытством добавил: — Но почему, почему объектом своей мести он сделал и меня? Какое же зло я причинил ему?
— Никакого, но он заподозрил, что вы восхищаетесь мною. Ведь вы единственный мужчина, с кем я осмелилась подружиться, и для Вивиана не важно, что наши отношения совершенно невинны.
Доминик крепче обнял ее.
— Бедное мое дитя, в какое ужасное положение поставила вас дружба со мной.
— Я не беспокоюсь о том, что имеет отношение ко мне. Но вы ведь известный человек и у всех на виду. Нельзя позволить, чтобы вокруг вашего имени разразился скандал.
— Лорду Чейсу угодно, чтобы это произошло, — мрачно произнес Доминик.
Она конвульсивно сжала его руку, обтянутую перчаткой.
