Каролин Терри - Ловцы фортуны
— Удивительно, — согласился Антон, — но так уж случилось. Это оставляет широкое поле деятельности, открытое для вас, Рэндольф.
Губы Рэндольфа скривились. Он обнаружил то, что Миранда поняла час тому назад: Антон Элленбергер избрал такую манеру делать предложение, что оно выглядело скорее выгодным интересам партнера, чем его собственным.
— Итак, вы используете свою холдинговую компанию как трамплин для авантюры с алмазами, — заключил он. — После получения прибыли от инвестиций в юго-западные россыпи, вы на этой базе создадите целую сеть компаний — афро-американское партнерство станет новой и могущественной силой в мире добывающей промышленности и покончит с британским превосходством. — Рэндольф кивнул, испытывая дрожь возбужденна от подобной перспективы. — Я думаю, что не солгу, если скажу, что с финансовой стороны это возможно, — тихо добавил он.
Они с Антоном обменялись улыбками. Каждый превосходно понимал позицию другого. Как Миранда, Рэндольф сделал открытое предложение. Теперь Антон будет ждать, пока обе стороны изучат возможности свои и противника, и примет ту цену, которая окажется выше.
Тиффани сидела очень тихо — опасно тихо. Она полностью игнорировала беседу. Пусть себе занимаются фехтованием, думала она, точнее, это больше смахивает на глупые ритуальные танцы самцов. Исход беседы сомнений не вызывал, поскольку база под него была подведена еще в Нью-Йорке. Нет, все дело в том, каким будет следящий ход. Она не могла стереть из памяти образ Антона, целующего Миранду, или забыть выражение их лиц, когда они вели разговор на немецком.
Собирается ли он жениться на ней?
Взгляд Тиффани метнулся сначала на Рэндольфа, исполнившись злобы, ибо его существование лишало ее такой же козырной карты, как у соперницы. Ох, какие виды открылись бы перед ней, если бы она не была связана с Рэндольфом! Затем она взглянула на Антона. Он, решила Тиффани, человек, способный заключить брак по расчету при наличии достаточного стимула. В данных обстоятельствах Тиффани считала, что с финансовой стороны предложение Кортов более выгодно, чем Брайтов, но она была вынуждена признать, что Миранда несомненно обладает личной привлекательностью.
Все упирается в Миранду.
Она ошиблась, недооценив Миранду, думая, что сражаться придется только с Мэтью. Честно говоря, хотя присутствие Миранды и создавало некоторые трудности, выгоды в ситуации тоже были. Тиффани теперь видела, каким образом она может получить превосходство над Рэндольфом и самой получить эти алмазы.
В ее голове уже начала формироваться идея, стремясь выплеснуться наружу… но пока вынашивается план, она должна разобраться с намерением Антона жениться на Миранде которое, возможно он имеет. Он человек практичный, с амбициями как в политической сфере, так и в индустриальной, и нужно, чтоб он увидел — Миранда совершенно не годится ему в жены. Тем самым, размышляла Тиффани, она может убить двух зайцев: подорвав самоуверенность Миранды, она ослабит деловую хватку своей соперницы и… если бы только!
По счастью, у Миранды имелась превосходная ахиллесова пята, по которой можно было нанести удар. Миранда Брайт была глухая.
Глава двадцать первая
Во время проводимых праздничных мероприятий, Тиффани в течение двух дней внимательно наблюдала за Мирандой. Она постоянно изучала позицию Брайтов, но план противодействия их предложению еще никак не выкристаллизовался. Странно было не обсуждать откровенно проблему с Рэндольфом, ибо бизнес был единственным обстоятельством, делавшим их союз терпимым. Но теперь она должна выработать собственную стратегию. Тем временем нужно было уделить внимание и другому плану… Тиффани заметила, как смущается Миранда в толпе и как явственно расслабляется, оказываясь с кем-то тет-а-тет. Затем Антон Элленбергер сам того не желая предоставил ей отличную возможность.
— Жители Кимберли славятся своим гостеприимством, но я надеюсь, что вечером в среду вы будете свободны. Десятого июня день рождения Миранды, и я собираюсь устроить для нее маленький праздник.
— Маленький праздник?
— Я считаю, что обед примерно на десять персон будет вполне уместен. Нужно помнить, что Миранда…
— Миранда — дочь председателя «Даймонд Компани», — быстро парировала Тиффани, — а Компания — ось, вокруг которой вращается весь город. Кимберли вправе ожидать большего от своего мэра! Вы должны предоставить на вечер зал ратуши.
Антон заколебался. Ее речи казались ему правильными, но все же…
— Не в ратуше, — сказал он наконец. — Если убрать двустворчатые двери, разделяющие мои приемные комнаты, получится пространство не меньше бального зала.
— Превосходно. Составьте список гостей и разошлите приглашения, человек, скажем, на шестьдесят. Остальное предоставьте мне.
Она определенно замышляла что-то дурное, и Антон почувствовал укол беспокойства за Миранду, однако он и пригласил их в Кимберли затем, чтобы стравить друг с другом, и если Тиффани углядела способ добиться выгоды — что ж, так тому и быть… Кроме того у него было глубокое подозрение, что Миранда куда сильнее, чем кажется.
— Благодарю, — ответил он. — Вы найдете, что моя домоправительница вполне знает свое дело.
В последующие сорок восемь часов ураган деятельности, поднятый Тиффани, заставил слуг буквально творить чудеса. К тому же она самолично проследила за приготовлением угощения, обшарила город в поисках зимних цветов, и добилась того, что вся мебель и столовое серебро были отполированы до зеркального блеска. Кроме того она сделала перестановку в комнатах, приказывая слугам двигать мебель то так, то сяк, пока не добилась желаемого результата.
Распахнув двустворчатые двери между гостиной и столовой, она поместила столы в одной половине импровизированного зала, оставив полукруг свободного пространства перед дверями в прихожую, по-прежнему закрытую. Главный стол располагался в центре, с трех сторон окруженный группой маленьких столиков, с четвертой же было пустое пространство, являвшее собой своеобразный амфитеатр для основных персонажей замысленной Тиффани драмы.
— Ты выглядишь очень довольной собой, — заметил Рэндольф, когда она вернулась домой. — Приготовила липучку для бедной маленькой мошки?
— Не понимаю, о чем ты говоришь?
— Я говорю о возможности женитьбы Антона на Миранде и шагах, которые ты предпринимаешь, чтобы это предотвратить. — Он улыбнулся, увидев выражение ее лица. — Видишь, дорогая, я тебя знаю, и очень хорошо.
Трепет прошел по ее телу. Как ей переиграть его, когда он так явно способен читать ее мысли?
— Миранда молода и неопытна, — откровенно произнесла она. — К тому же она во многих отношениях папочкина дочка, но папочка за тысячи миль отсюда, и ей придется действовать самостоятельно. Подорви ее самоуверенность, и она сломается. Сделай это достаточно основательно, и она может даже все бросить и сбежать. Ключ к моему успеху находится в собственном характере Миранды.
— А мы все знаем, как ты превосходно разбираешься в людях, Тиффани, — сухо пробормотал Рэндольф, — особенно в женских характерах. Но — вперед, дорогая. План, кажется, превосходный.
Что в его устах, возможно, означало — в действительности он считает идею провальной, но способной отвлечь ее, пока он плетет собственные интриги. Продолжая думать о плане, Рэндольф был необычайно сдержан после встречи с Антоном, но он никогда не был ленив, и если он не обсуждает с ней свои намерения, возможно, что они связаны с «Корт Даймондс». Было бы полезно нанести тайный визит в его кабинет…
— Мы должны надеяться, — продолжал Рэндольф, — что Антон не особенно влюблен в девушку.
— Что за утверждение и от тебя! Разве не видно, что он хочет жениться по расчету, а не по любви? В конце концов, почему бы тебе так не считать? Именно тебе?
Он коснулся ее щеки холодными длинными пальцами, и от отвращения ее бросило в дрожь.
— Я считаю, что у тебя больше опыта в данной области, чем у меня. Если бы тебе пришлось выбирать между алмазами и любовью, я прекрасно знаю, каково бы было твое решение. Ты даже не сочла бы такой выбор трудным.
Тиффани повернулась и взбежала наверх, к себе в комнату, где остановилась;, чтобы успокоиться. Такие разговоры всегда напоминали ей о Филипе и об ее решении захватить контроль над «Брайт Даймондс». Иногда ей казалось, что Рэндольф знает, но, возможно, ее реакция была вызвана лишь чувством вины.
Любовь… Тиффани взглянула в зеркало, придя в восхищение от отраженных там лица и фигуры. Почему она не может обрести любовь? Почему она должна растратить всю себя на Рэндольфа и череду скучных, случайных любовников! Где же должен быть мужчина… и сердце ее сжалось при воспоминании о том единственном мужчине, которого она любила. Но Тиффани была женщиной, живущей настоящим, не прошлым. Никогда не жалеть… Она переоделась для приема, но, покидая дом, словно ненароком попыталась приоткрыть дверь кабинета. Та была заперта.
