Кристина Додд - Свеча в окне
Рядом с ним раздался скрип, и подъемный мост дернулся вверх, а затем снова упал. Посмотрев наверх, Уильям увидел командира наемников, вращавшего большое колесо, с помощью которого открывался вход в замок. Уильям взревел от ярости, рыцарь посмотрел вниз и ухмыльнулся. Навалившись всем телом на механизм, одинокий рыцарь принялся медленно, дюйм за дюймом, поднимать тяжелый мост. Свежая кровь хлынула по венам Уильяма, и он перекатился через стенающих воинов, сопровождаемый Булой. Уильям понесся к маленькой лесенке на площадку, а Була остановился на полпути и принялся отгонять преследователей.
Наемник поворачивал колесо и уголком глаза следил за обстановкой. Уильям очутился наверху прежде, чем рыцарь успел закрыть ворота, и взмахнул оружием, которое держал в руке.
- Твой меч у меня,- крикнул он.- Иди сюда и отбери его.
Рыцарь отпустил колесо, и подъемный мост с грохотом покатился вниз.
- Мне мой меч не нужен.
Наемник выхватил копье из арсенала на стене и направил его в грудь Уильяму. Он сделал выпад, и Уильям едва успел сделать шаг в сторону, удерживая равновесие на краю площадки. Клинком он перебил копье пополам, но рыцарь уже ретировался и, защищая себя, размахивал булавой, как человек, который знает, что он делает.
В столь ближнем бою металлический набалдашник булавы, усеянный острыми шипами, мог стать смертоносным орудием в случае нанесения удара с хладнокровным расчетом, и Уильям ухмыльнулся. Рыцарь этот пришелся ему по душе. Он был изобретателен, предан, готов к драке.
- Ты ведь наемник, а? - поинтересовался Уильям.
- Да.
Булава описывала широкие круги.
- Рядом с замком стоит огромное войско, которое скоро очутится внутри, и, заверяю тебя, лорд Николас будет не в состоянии выплатить тебе жалование.
Булава немного опустилась.
- Я не предаю лорда, который платит мне,- лаконично заявил рыцарь, однако Уильям не отрывал своего взора от булавы.
- Это коварный, изворотливый, лживый человек, который отрекается от дружбы и от личной чести. Ты ничем не обязан ему, поскольку он просто выкинет тебя псам, и больше ничего ты от него не дождешься.
Булава стала описывать полукруг.
- А псы,- Уильям дернул головой в сторону лестницы, на которой хозяйничал Була,- жуткие.
Булава перестала описывать круги. Не отрывая взгляда от колючего набалдашника, Уильям осторожно продвинулся к механизму, закрывающему ворота. Он безжалостно разделался с шестернями, вклинив между ними свой деревянный щит. Наемник оставался сторонним наблюдателем, и Уильям повернулся к нему:
- Найдешь меня, когда все будет кончено. Таким бойцам, как ты, у меня есть применение.
Повернувшись, он окликнул Булу и приказал ему сидеть на месте.
- Була защитит тебя от мести моего отца, если ты защитишь пса от мечей.
Легко взбежав по лесенке, Уильям осмотрелся. Крепостной двор колыхался от вооруженных людей, сидящих верхом на лошадях. Он заметил своего отца, Реймонда и еще одного человека. Предводителя - огромного, отважного, который выкрикивал команды, направляя ход сражения.
Кто это?
У Уильяма не было времени, чтобы остановиться и спросить. Почувствовав возбуждение, он бросился к центральной башне, понимая, что найдет Николаса там.
Оборона замка строилась в расчете на его положение на утесах. Внешняя стена нависала почти что над обрывом, окружавшим замок с трех сторон; башня с воротами выходила на равнину. Внутри стен замка, вокруг центральной башни, был только один крепостной двор, и Уильям с мрачным удовольствием улыбнулся, когда обнаружил, что дверь в центральную башню раскрыта.
Наверно, это должно было его насторожить, однако он знал, что Николас дрянной стратег, жалкая карикатура на рыцаря и никогда бы не стал планировать сражение с противником внутри крепостных стен. Все его солдаты сражались у ворот; абсолютно все. Уильям видел густой поток наемников, лившийся из центральной башни. Только Николас трусливо спрятался там, окружив себя оружием, овладеть которым в свое время не обеспокоился; оружием, которое его не спасет.
Уильям вошел в центральную башню и посмотрел по сторонам. Из-за резкого перехода от света к темноте зрению приспособиться было трудно, однако в вестибюле никто не притаился. Ступая неслышно, Уильям взобрался по лестнице наверх с мечом наготове. Прежде чем войти в большой зал, он замер и прислушался.
Ничего. Тишину нарушал только грохот сражения за стенами.
Он широкими шагами прошел в помещение. В очаге пылал огонь, стол был накрыт к ужину, но не было ни одной живой души. Все слуги, все обитатели замка исчезли.
Но Николас никуда не девался. Инстинктивно Уильям ощущал его в центральной башне. Вход в подвал притягивал его, как магнит; это был одновременно и вход в темницу, и единственная оставшаяся надежда Николаса. Уильям понимал, что Николас хотел понадежнее содержать заключенных, за которых рассчитывал получить выкуп.
Неужели Николас уже обнаружил, что пойманные им птички вырвались из клетки?
Уильям медленными шагами начал спускаться в сумеречный подвал. Тусклое освещение давал лишь одинокий факел. Люк, который запирал темницу, был расположен прямо у основания винтовой лестницы, и Уильям прислушался, не захлопнется ли он. Но ничего не происходило, и Уильям впервые заподозрил, что Николас действительно притаился где-то там.
Есть ли у Николаса потайной ход? Не проскользнул ли он через заднюю дверь? Или спустился в темницу и обнаружил там их лаз?
Уильям вспомнил их восхождение на скалу и весьма зловеще улыбнулся. Это, подумал он, будет достойная расплата.
Но, завернув за угол, он лицом к лицу столкнулся со своей судьбой.
- Наконец-то,- произнес он, сверкнув зубами сквозь бороду.
- Действительно, наконец-то.
Николас, поднял меч и направил его на горло Уильяма.
- На этот раз я прикончу тебя. Видишь, у меня преимущество.
На Николасе сверкала кольчуга. Меч его на добрую половину был длиннее меча Уильяма. Пояс провисал от двойной тяжести булавы и кинжала, а в руках он держал щит, который закрывал его от колен до шеи.
Уильям громко расхохотался.
- Достоинства мужчины не в оружии,- съязвил он,- а в мастерстве.
- В таком случае я обречен на победу,- слишком быстро ответил Николас.
Уильям хмыкнул.
- Я мог бы побить тебя, стоя по колено в ведре и по щиколотку в роднике.
Острие меча Николаса слегка дрогнуло.
- Весьма вероятно. Если бы у тебя был щит.
Его притворное сочувствие заставило Уильяма стиснуть зубы.
- Я взобрался на утес, который защищает этот замок. Отчего же ты думаешь, что я не достану щит, если мне таковой потребуется? Щитом, который я отбил до этого, сейчас заклинило механизм, открывающий ворота, я удачно распорядился своим приобретением. Так что сейчас я бы на твоем месте побеспокоился о собственном положении.
- Почему же?
- Эта лестница огибает стену таким образом, что преимущество оказывается на стороне того, кто держит меч в правой руке и защищается, стоя наверху. Понимаешь? Я - правша.
Уильям с ликованием свободно размахнулся клинком.
- Я нахожусь сверху. Так что преимущество на моей стороне.
Николас ухмыльнулся, показав коричневые корни сгнивших зубов.
- А я левша, и, следовательно, сражаться со мной нелегко.
Он также взмахнул мечом, показывая, что ему не надо опасаться стены.
- Поэтому преимущество на моей стороне.
- Левша, благодаря сломанной руке,- напомнил Уильям.- Тебе надо было больше тренироваться в те времена, когда ты был оруженосцем.
Он пожал плечами с едва заметной галантностью, и Николас сделал выпад.
Уильям без труда уклонился.
- Решил потренироваться теперь? - спросил он скучающим тоном.
Николас застыл, тяжело дыша и напряженно соображая. Соскользнув на несколько ступеней ниже, он насмешливо заявил:
- На твоем месте я бы держался с почтением. В последний раз, когда я тренировался на тебе, ты был слеп уже несколько месяцев.
- Так это ты ударил меня?
Пораженный Уильям поразмыслил над этим и затем покачал головой.
- Нет, тебя даже не было в том сражении.
- Ты участвовал в том сражении из-за меня. Я подстроил это. Я подстроил все.
Нотки гордости в голосе Николаса заставили Уильяма по достоинству оценить выраженное им презрение.
- Это как же так?
- Я уговорил твоего соседа... как, бишь, его звали?
- Сэр Доннелл.
- Я сказал этому старому ослу сэру Доннелу, что ты занят другими делами и что он может отобрать у тебя твои земли, а к тому времени, как ты это обнаружишь, дело будет сделано. Я знал, что ты примчишься туда, я знал, что ты нападешь, и я знал, что смогу надеть шлем, который защитит все мое лицо.
- Трудно сражаться в шлеме, который сокращает тебе обзор,- заметил Уильям, все еще не вполне веря ему.
- А я и не сражался. Я просто подскакал к тебе сзади да и...
- Ты не сражаешься. Ты играешь в грязные, закулисные, коварные игры.
