Нора Робертс - Обманутые иллюзии
- Извините, я ошиблась номером.
- Лили Бейтс! - в голосе чувствовались явный бронксовский акцент и неподдельная радость. Лили обнаружила, что незнакомец схватил и энергично тряс ее руку, - Я узнал бы вас где угодно! Где угодно! Вы даже красивее, чем на сцене.
- Благодарю вас, - по привычке она взмахнула пушистыми ресницами, в то же время отклонившись назад, чтобы он не смог затащить ее в комнату. У всех женщин с потрясающей внешностью выработан надежный инстинкт самосохранения от поклонников. - Боюсь, что я перепутала номер комнаты.
Но он крепко держал ее руку в своей, а другой поправил съехавшие с большого крючковатого носа очки.
- Я - Джейк. Джейк Файнстайн.
- Очень приятно с вами познакомиться, - каждый продолжал тянуть в свою сторону. Заволновавшись, Лили бросила взгляд через плечо, чтобы прикинуть: придет ли кто-нибудь на помощь, если она закричит. - Извините, что я побеспокоила вас, мистер Файнстайн.
- Джейк, просто Джейк, - он усмехнулся, демонстрируя ряд прекрасных зубов, таких ровных, что казалось, над ними трудился целый инженерный корпус. - Зачем нам эти формальности. Лили? Какое великолепное представление было вчера вечером! - его глаза, похожие на две черные фасолины, сияли. Ве-ли-ко-лепное!
- Спасибо, - она была выше его, подумала Лили, и весила, конечно же, больше. Короткие рукава его рубашки открывали тоненькие, как зубочистки, ручки и костлявые запястья. В самом худшем случае, она сможет просто вытащить его в коридор. - К сожалению, сейчас я никак не могу с вами поболтать. Я опаздываю.
- О-оо, но ведь у вас найдется время для чашечки кофе, - он взмахнул свободной рукой в сторону стола, на котором стояли чашки, горшочки и накрытые тарелки. - И для завтрака. Поспорить могу, что сегодня утром вы еще ничего не ели. А я как раз заказал таких вкусных рогаликов. Вы сейчас перекусите, выпьете чашечку кофе, расслабитесь. Я каждое утро обязательно завтракаю, иначе мой организм весь день страдает. Может, апельсинового сока? - он втянул ее еще на дюйм. - Они здесь выжимают его прямо из свежих апельсинов.
- Нет, я и в самом деле не могу. Я просто...
- Джейк, прекрати разговаривать сам с собой. Ты меня с ума сведешь, - с еще мокрыми после душа волосами, Люк вышел из спальни, застегивая рубашку. Он остановился, как вкопанный, вздрогнул, а вместо досады лицо его выразило потрясение.
- Зачем же я буду разговаривать сам с собой, когда здесь есть такая прекрасная женщина? - Джейк внезапно поморщился от боли - это Лили невольно сжала его руку своей. - Именно пре-крас-ная! И мы так мило болтаем. Я как раз приглашал Лили присесть и выпить чашечку кофе, может быть, попробовать рогалик.
- Я... я выпила бы кофе, - с трудом произнесла Лили.
- Отлично, отлично. Я сейчас вам налью. Сливки? Сахар? Или заменитель?
- Да, отлично, - ей было все равно, даже если бы Джейк налил из кофейника дизельного топлива, она смотрела только на Люка. - Ты прекрасно выглядишь, - она услышала слезы в своем голосе и откашлялась, чтобы их скрыть. - Извини. Я помешала твоему завтраку.
- Все в порядке. Я так рад снова тебя видеть, - это прозвучало так ужасно, так отвратительно вежливо. Ему хотелось просто стоять и смотреть на нее, замечая и запоминая каждую мелочь. Красивое, на удивление молодое лицо, дурацкие эмалированные попугаи, качавшиеся под мочками ушей, уже заполнивший комнату запах "шанели".
- Так что садитесь, садитесь, - Джейк манил ее к столу. - Покушаете, поговорите. Люк посмотрел в его сторону.
- Исчезни отсюда, Джейк.
- Ухожу, ухожу, - Джейк возился с чашками и блюдцами. - Думаешь, я собираюсь здесь болтаться и испортить такую грандиозную встречу? Не-ет, миссис Файнстайн не растила дураков. Я сейчас возьму свой фотоаппарат и пойду смотреть достопримечательности, как настоящий турист. Мадам Лили, - он опять схватил и сжал ее руку. - Я счастлив, на самом деле счастлив!
- Спасибо.
Джейк послал Люку последний многозначительный взгляд, потом направился ко второй спальне и скромно закрыл за собой дверь. Даже если он тотчас же прижался ухом к замочной скважине, какое это могло иметь значение?
- Он... э-э... очень милый человек.
- Заноза в заднице, а не милый человек, - Люк выда-вил из себя гримасу, которая почти могла сойти за улыбку. - Но я привык к нему, - нервничая, как мальчик на первом свидании, он засунул руки в карманы. - Так что, садись. Покушаем, поговорим.
Он с убийственной точностью скопировал Джейка, от чего губы Лили дрогнули.
- Мне не хотелось бы забирать твое время.
Он предпочел бы, чтобы ему в сердце вонзили нож.
- Лили, пожалуйста.
- Разве что чуть-чуть кофе, - она заставила себя сесть, с приклеенной улыбкой на устах. Но когда взяла блюдце, чашечка на нем дрогнула и зазвенела. - Не знаю, что и сказать. Думаю, я просто хотела узнать, что с тобой все в порядке.
- Да, я цел и невредим, - он тоже сел, но на этот раз аппетит подвел его. Люк смог совладать только с парой глотков черного кофе. - А как ты? Роксана... вчера вечером она была в плохом настроении и не захотела поделиться со мной всеми новостями.
- Я старею, - сказала Лили с притворной веселостью в голосе.
- Не похоже, - он внимательно посмотрел ей в лицо, сдерживая переполнявшие его чувства. - Ты не постарела ни на день.
- Ты всегда знал, что надо говорить женщинам. Должно быть, это чисто ирландское, - она неровно вздохнула и принялась щипать рогалик. - Леклерк чувствует себя хорошо. Только стал еще ворчливей, чем раньше. Теперь он редко выходит на улицу. Ты знаешь, что Мышка женился?
- Мышка? Женился? - у Люка вырвался быстрый смешок, от которого у Лили на глаза навернулись слезы. - Серьезно? Как же это произошло?
- Мы взяли Элис... на работу, - осторожно сказала Лили. Нельзя было проговориться, что Роксана наняла ее как няню для Натаниеля. - Она умная и добрая и влюбилась в Мышку без памяти. Ей понадобилось два года, чтобы сломить его. Я уж и не знаю, сколько часов она потратила, помогая ему возиться с моторами.
- Я должен буду с ней познакомиться, - воцарилась словно бы насмехавшаяся над ним тишина. - Ты можешь рассказать мне про Макса?
- Ему не лучше, - Лили опять подняла свою чашку с кофе. - Он ушел куда-то далеко и не признает никого из нас. Мы не стали... мы не смогли отдать его в больницу, поэтому за ним ухаживают на дому. Он больше ничего не может делать сам. Это самое страшное - видеть его таким беспомощным. Бедная Роксана, ей так тяжело...
- А тебе?
Лили сжала губы. Когда она вновь заговорила, ее голос был сильным и ровным.
- Макс ушел. Я смотрю в его глаза, но там больше нет Макса. О, конечно же, я сижу рядом с его телом, кормлю его или мою, но все, что было Максом, уже умерло. Его тело только лишь ждет своей очереди. Так что мне легче. Я уже свое отгоревала.
- Мне надо увидеть его. Лили, - он протянул к ней руку. Но в нескольких дюймах от ее руки его пальцы остановились и замерли. - Знаю, что Роксана будет против, но мне надо его увидеть.
- Он спрашивал про тебя, десятки раз, - это было и обвинение, и обида. Она ничего не смогла поделать ни с тем, ни с другим. - Он все время забывал, что тебя нет, и спрашивал опять и опять.
- Извини, - выдавил он и подумал: что за жалкий ответ!
- Как ты мог это сделать, Люк? Как ты мог уехать, не сказав ни единого слова и разбив столько сердец? - он только покачал головой, и Лили отвела взгляд. - Теперь ты меня извини, - жестко произнесла она. - У меня нет никакого права спрашивать. Ты всегда был свободен уйти или прийти, когда хочется.
- Прямой удар, - пробормотал он. - Намного точнее, чем все, что заявила мне вчера вечером Роксана.
- Твой отъезд опустошил ее жизнь, - Лили и не знала, какой горячий гнев прятался в ее груди, пока он не вырвался наружу. - Она любила тебя еще с тех пор, когда была маленькой девочкой. Она верила тебе. Все мы верили. Мы думали, с тобой произошло что-то ужасное. Мы были уверены в этом, пока Роксана не вернулась из Мексики.
- Подожди, - он схватил ее руку и крепко сжал. - Она ездила в Мексику?
- Твои следы вели в Мексику. Мышка ездил вместе с ней. Ты даже не представляешь, в каком состоянии она была, - испуганная, беременная, с постоянными приступами тошноты. - Лили выдернула руку и встала. Она всегда была такой спокойной и уравновешенной, что подобная перемена потрясла Люка. - Она искала тебя, боялась, что ты умер, или заболел, или с тобой Бог знает что случилось. Потом она нашла твой самолет и человека, которому ты его продал. Тогда она поняла: ты не хотел, чтобы тебя нашли. Черт тебя побери, я думала, она никогда не сможет оправиться после этого, - она резко придвинула стул к столу, зазвенела посуда. - Скажи мне, что ты потерял память. Скажи, что ты ударился головой и забыл нас, забыл все. Ты можешь мне это сказать?
- Нет.
Теперь она плакала. Крупные слезы беззвучно катились по лицу, а он с несчастным видом смотрел на нее.
- Я не могу тебе этого сказать и не могу просить, чтобы ты простила меня. Но я сделал то, что казалось мне самым лучшим для нас всех. У меня не было выбора.
