Сью Уэлфер - Все дальше и дальше
— Боже мой, — прохныкала Сара и выбралась из шезлонга, схватившись за запястье Мака. Забыв о строении человеческого тела, она вывернула ему руку, чтобы посмотреть на часы. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
Моника поморщилась и приоткрыла один глаз.
— Доброе утро, люди. Какого черта здесь происходит?
Мозг Сары усиленно заработал. Крис сойдет с ума, Крис… и как же Мэтью, она должна была заехать за ним в одиннадцать! Сара почувствовала тяжесть в животе. Волна паники взорвалась где-то под солнечным сплетением, как пулеметная очередь. Она натянула босоножки на шпильке.
— Мне пора… мне пора. Уже полшестого. Черт возьми, уже полшестого. — Рот сам повторял слова.
От ее истерики проснулся Мак и приподнялся на локтях.
— Что с тобой? — невнятно промямлил он, потирая глаза.
— Все плохо, — ответила она, отчаянно борясь с пряжками на босоножках. — Уже полшестого, черт возьми!
Мак сморщил нос и повернул запястье, посмотрев на часы.
— О да. Точно. Хочешь, я отвезу тебя домой? — вежливо предложил он.
Сара вытаращилась на него.
— Ты что, совсем свихнулся? — выпалила она. И в полузастегнутых босоножках поплелась через лужайку. Сделав пару спотыкающихся шагов и утонув каблуками в мягком влажном мху, она сбросила туфли. — Дерьмо. — Подхватив туфли, она побежала к дому.
Картина внутри напоминала «Спящую красавицу». Повсюду спали гости, все еще в вечерних нарядах. У некоторых был такой вид, будто они уснули, где стояли, впав в какой-то таинственный транс.
— Полшестого, — ахнула Сара, выбежав сквозь стеклянные двери. Должно быть, это были волшебные слова, потому что, по мере того, как она лихорадочно носилась по дому, люди начинали просыпаться и потягиваться.
У двойных дверей в холле она на полном ходу врезалась в высокого лысеющего мужчину в безупречном фраке.
— Завтрак будет чуть позже, — произнес он очень вежливым голосом. — Желаете апельсинового сока? Можем по-быстрому смешать похмельный коктейль.
Сара отмахнулась, игнорируя его гостеприимство.
— Где моя машина? — запыхавшись, пролепетала она. — Мне очень нужно домой.
Он невозмутимо кивнул.
— Сию минуту. Какая у вас машина?
— «Гольф», — выпалила она. — Черный «Гольф» с детским сиденьем.
— Он припаркован у конюшен. Если пожелаете, я подгоню машину ко входу.
Сара села на лестницу и взмолилась, чтобы он поторопился. Она не осмеливалась подумать о том, что будет после того, как она сядет в машину. Территория, которая простиралась дальше того момента, когда она окажется за рулем, была дикой, неосвоенной, враждебной и усеянной минами.
Развалившись в шезлонге у летнего домика, Моника Карлайл томно потянулась и почесала голову.
— М-м-м, как хорошо я выспалась. Может, почаще будем ночевать здесь? В коттедже есть что-нибудь вкусненькое на завтрак? — Не вставая, она надела туфли.
Мак задумался.
— В холодильнике есть очень нежный копченый лосось. У тебя корни отрасли.
— А почему ты думаешь, я напялила эту ленту? — Моника наклонила голову и почесалась, как собачонка, взъерошивая гладкие крашеные волосы, и они стали похожи на птичье гнездо. — Лосось — звучит заманчиво, можно мне еще яйцо в мешочек?
Мак кивнул и бросил взгляд в сторону большого дома.
— А как же остальные гости?
Моника поднялась на ноги: мышцы затекли.
— Фредо о них позаботится. — В утреннем тумане и тишине раздался звук срывающейся с места машины. — Наверное, это Сара.
Мак взял смокинг и накинул его на плечи.
— Я и не думал вчера, что ты окажешься здесь, — бросил он как бы невзначай.
— Интуиция подсказала. Я не могла допустить, чтобы ты соблазнил мою подругу, Мак, она не готова сопротивляться такому мерзавцу, как ты. Она двадцать лет прожила с нормальным парнем. Это была бы неравная битва.
Мак хмыкнул:
— Но ей бы понравилось.
Моника рассмеялась:
— В этом я не сомневаюсь, но ты разбил бы ее теплое маленькое сердечко, бессовестный ублюдок.
Может, сказать Крису, что попала в аварию, думала Сара, несясь по Бартону и пугая сонных голубей. Если я буду ехать чуть быстрее, вполне возможно, так и произойдет.
На огромной скорости деревья превратились в сплошную серо-зеленую, освещенную солнцем полосу. Добравшись до обходной дороги, Сара притормозила. Проклятье, куда ей так торопиться?
Снизив скорость до похоронных тридцати миль в час, она продолжала лихорадочно размышлять: что я скажу, что я могу придумать? Вопрос повторялся в голове беспрерывно, перемежаясь чередой ругательств. Она посмотрела в зеркало.
— Мне почти тридцать девять, — разумно проговорила она своему всклокоченному изображению. — Чего мне волноваться? Я не сделала ничего плохого. Я не рабыня Криса. Я ответственная взрослая женщина, жена и мать. Я просто скажу ему правду. Скажу, что обкурилась и напилась до такой степени, что вырубилась прямо на лужайке с Моникой Карлайл и незнакомым мужиком, который надеялся меня соблазнить.
Сара вздрогнула и поморщилась. Нет, такая правда не годится, а до дома осталось всего пара миль. Она снизила скорость до двадцати миль и притормозила у обочины, чтобы причесаться и съесть мятную конфету.
Моника Карлайл облизала пальцы и смахнула с тарелки остатки копченого лосося и корочку хлеба.
— «Ассам» еще есть, или мы теперь пьем «Эрл Грей»?
Мак фыркнул.
— Ты бы позвонила мужу Сары.
— С каких это пор придворной даме приказывает лакей? — Моника промокнула рот салфеткой из индийского льна и бросила ее на стол рядом с объедками завтрака. — Позвоню позже, пролью бальзам на раны. Может, пригласить ее, ее мужа и детишек на ужин?
Мак покачал головой.
— Зачем ты вообще ее пригласила? Никогда бы не подумал, что у тебя могут быть такие друзья.
— Ты кто, мой муж? Мы были друзьями тысячу лет назад, и тогда с ней было… не знаю… весело, легко общаться, она была такая яркая, светящаяся, с кучей новых идей и возможностей. Только что начала жить с мужем. Молодая, влюбленная, такая свежая. Она мне нравится, она моя подруга. Мне казалось, что давно надо было увидеться…
По гравию бесшумно не проедешь. Сара припарковала «Гольф» рядом с обшарпанным фургончиком Криса, оптимистично полагая, что, возможно, он еще спит. Может, ей удастся прокрасться наверх, а потом поклясться, что она проспала всю ночь? Она ступала по гравию, сквозь который пробивались сорняки, и тут дверь черного хода распахнулась с диким треском.
— Ты где шлялась, черт возьми? — проревел Крис. Его фигура в дверном проеме напоминала викинга-мародера.
Сара инстинктивно сделала шаг назад, и тут позади Криса появилась до странности знакомая фигура в блекло-розовом спортивном костюме.
— Мы очень за тебя волновались, — произнесла мать Питера.
Сара изумленно уставилась на них обоих.
— Какого черта здесь происходит? — промямлила она. — И что ты здесь делаешь? — обратилась она к довольно взъерошенной Дженни Бек.
Дженни надулась.
— Я уснула на диване. Не могла же я оставить Криса одного. Он был очень расстроен.
Сара потрясла головой, чтобы собраться с мыслями.
— Почему? Я не понимаю, — начала было она, но Крис ее опередил.
— Не переводи стрелки, Сара. Где тебя носило всю ночь?
Она набрала воздуха в легкие: хоть кто-то из них должен хранить спокойствие. — У Моники Карлайл, ты же знаешь, Крис… — снова попыталась она.
Он побагровел, будто у него случился сердечный приступ.
— В Бартоне нет никакой Моники Карлайл. Я звонил в справочную, они о ней даже не слышали. Ты сказала, что будешь в одиннадцать, в половине… ты сказала…
— Он прав, — вмешалась мать Питера. — Я тоже звонила в справочную, чтобы проверить. — Она замолкла и убрала слипшуюся прядь волос с лица. — В Бартоне Моника Карлайл не проживает. Никто о ней слыхом не слыхивал.
Сара вытаращилась на нее:
— Что это у вас такое — какой-то греческий хор? Я хочу узнать, что ты делаешь в моем доме в такой час? Сколько сейчас времени?
Мать Питера запыхтела и сложила руки на вздымающейся груди, обтянутой розовой тканью.
— Я привезла Джека домой, а потом объяснила твоему мужу цену неверности. Раньше нам доставались все остатки камбалы, креветок…
— Великолепно, — огрызнулась Сара. — Сказки из серии «Как я жила с мистером Креветкой».
Крис нахмурился:
— С кем?
Мать Питера коснулась руки Криса дружелюбным, интимным жестом.
— Не волнуйся, пойдем в дом, я приготовлю нам чаю.
Окончательно сбитая с толку, Сара поняла, что у нее нет выбора, кроме как последовать за ними в дом.
На кухонном столе валялась пустая бутылка скотча, один стакан и несколько грязных кружек. Крис подошел к холодильнику и облокотился, словно полагаясь на его защиту.
