Элизабет Блэквелл - Замуж за принца
Когда я в последний раз вышла из комнаты миссис Тьюкс, плотно закрыв за собой дверь, мимо меня по Нижнему Залу прошла группа слуг, состоящая как из мужчин, так и из женщин. Они не обратили на меня никакого внимания, потому что о чем-то вполголоса переговаривались, х-отя в их голосах не было того оживления, благодаря которому в этой части замка всегда было весело и шумно. Тем не менее я не заметила на их лицах следов горячки или недомогания. Возможно, миссис Тьюкс вовремя изолировалась от них и нам удастся избежать распространения чумы? — подумала я. Я так сосредоточилась на поисках и искоренении хвори среди служанок и лакеев, что мне и в голову не пришло перенести свое внимание несколькими этажами выше, туда, где жили люди более высокого общественного положения.
Большинство фрейлин покинули замок, и теперь единственной компаньонкой королевы была леди Уинтермейл, которой уже много лет не удавалось занять столь значительное положение. Все свое время она проводила рядом с королевой, делясь с ней всеми последними сплетнями, одновременно умаляя их значение и отзываясь обо всем и обо всех с крайним пренебрежением. Я понимала ее стремление уделять внимание королеве, и, в отличие от многих, кто приправляет свою заботу лестью и ложью, она гордилась тем, что всегда говорит правду. Несмотря на все свое высокомерие и властность, она всегда руководствовалась исключительно любовью к госпоже.
Первый раз я услышала этот звук, когда леди Уинтермейл прошла мимо меня по коридору возле королевских покоев. Она прошуршала мимо, удостоив меня лишь едва заметным кивком, но этого было достаточно, чтобы я обратила внимание на ее более румяное, чем обычно, лицо. А потом она сипло откашлялась и быстро скрылась в своей комнате, закрыв за собой дверь. Я подошла к этой двери и, убедившись, что за мной никто не наблюдает, прижалась к ней ухом. Кашель раздался снова, на этот раз более хриплый и резкий, и спустя несколько секунд повторился. Я уже слышала подобные звуки. Много лет назад, на ферме. Я кашляла точно также, испытывая недомогание и сгорая от высокой температуры. Это было утром, а на следующий день на моей коже появились гнойники. Леди Уинтермейл могла не знать, что предвещает ей этот кашель. Хотя, возможно, в этот самый момент она осматривала свою кожу в поисках смертельных признаков. Мое сердце сжалось от боли. Такую новость нельзя было таить от короля и королевы, и все же я не хотела брать на себя эту ответственность. Сначала надо убедиться, — сказала я себе. — Нельзя ни о чем судить, пока я не узнаю это наверняка.
Я поманила проходящую мимо горничную.
— Ты видела служанку леди Уинтермейл?
Девушка покачала головой.
— Сегодня не видела, мадам. А если подумать, то и вчера тоже.
Я постучала в дверь леди Уинтермейл. Спустя несколько секунд она ее отворила и подозрительно уставилась на меня. Ее щеки раскраснелись, а глаза налились кровью.
— Прошу прощения, — почтительно склонив голову, заговорила я. — Я хотела бы поговорить с вашей служанкой.
— Она заболела, — ответила леди Уинтермейл. Увидев, как вытянулось при этих словах мое лицо, она заторопилась: — Она говорит, что у нее проблема с пищеварением. У нее всегда был слабый желудок.
Миссис Тьюкс. Больная служанка. Аристократка, которая кашляет и смотрит па меня воспаленными глазами. Мне все стало предельно ясно. На нас неумолимо и безжалостно надвигалась болезнь.
Но что я могла сказать? Мир рушился вокруг меня, но я не смела бросить обвинение в лицо женщине, настолько превосходившей меня по положению.
— Я надеюсь, вы себя хорошо чувствуете? — спросила я.
Леди Уинтермейл горделиво выпрямилась, превратившись в олицетворение оскорбленного достоинства.
— Превосходно! — провозгласила она.
Я не понимала, как такая прямолинейная женщина, как леди Уинтермейл, которая всегда, не колеблясьуказывала другим людям на их недостатки, могла быть так слепа к своему собственному состоянию.
— Если это все... — фыркнула она, прежде чем закрыть дверь, прямо мне в лицо.
Я выждала несколько секунд, прислушиваясь. Кашель не возобновился. Окажется ли моих подозрений довольно для того, чтобы король заточил леди Уинтермейл в ее спальне? Кто будет следующим?
И тут меня посетило жуткое видение. Оно было таким отчетливым, что все мои внутренности свело от ужаса. Я увидела всех обитателей замка, как слуг, так и господ. Они все кашляли, а затем их тела распухали и они умирали вокруг меня, залитые кровью. Я поняла, что в этом огромном замке я останусь одна и буду единственным живым человеком в королевстве трупов.
18
Погребенные
Подойдя к двери покоев королевы Ленор, я столкнулась с королем, который пришел к супруге, чтобы проводить ее к ужину. Обстоятельства, в которых мы оказались, вызвали резкие перемены в отношениях между всеми обитателями замка, и от многих формальностей пришлось отказаться. Теперь в Большом Зале столы накрывались для всех сразу. Изобильные пиры сменились ужином из нескольких простых блюд, и количество столов было в два раза меньше, чем перед войной. Однако королевская семья продолжала восседать на помосте, возвышаясь над тем, что осталось от двора.
Королева Ленор встретила нас улыбкой.
— Подождите меня минутку, я еще не совсем готова, — произнесла она, указывая на свои лишенные украшений руки и шею.
Женщина в ее положении не имела права появляться на публике без соответствующих ее статусу драгоценностей.
— Леди Уинтермейл... — начала я, чувствуя, как от волнения у меня учащенно забилось сердце.
— Ну конечно. У нее ключ от моего ларца с драгоценностями. Куда она подевалась?
— Мне кажется, она заболела.
Я произнесла эти слова почти шепотом, но это не ослабило произведенного ими впечатления. Королева Ленор ахнула и шагнула ко мне.
— Заболела? — спросила она, сжимая мою руку. — Чем она заболела?
Мое мрачное лицо послужило ответом на ее вопрос, и она выпустила мою руку с выражением такого отчаяния на лице, что у меня сжалось сердце.
— Мне очень жаль, но вы также должны знать, что миссис Тьюкс тоже заразилась, хотя она позаботилась о том, чтобы скрыть это от вас. Совсем недавно она умерла.
— Миссис Тьюкс? Умерла? — паника постепенно захлестывала королеву Ленор, и ее голос сорвался на крик. — Если она умерла от чумы, то болезнь не пощадит никого из нас. Я думала, мы в безопасности, но от этого зла нет спасения, и теперь я это вижу...
Я ожидала, что король успокоит жену. Вместо этого он опустился в кресло и невидящим взглядом уставился куда-то в пространство, не обращая внимания на ее бессвязное бормотание. Впервые на моей памяти дар находить убедительные аргументы его покинул, и его неподвижность напугала меня больше, чем мрачное пророчество королевы.
— Мы должны покинуть это место. — Руки королевы Ленор нервно перебирали складки юбки, пока она возбужденно ходила перед своим супругом. — Я уверена, что король Гиратиона предоставит нам убежище, как ты считаешь?
Король Ранолф молчал.
— Корабль! — воскликнула она. — Да, да, это выход. Мы будем плыть, пока зараженные местности не останутся позади. Если нам случится доплыть до моря, есть множество стран, которые примут нас к себе. Я могу обратиться к своему отцу. Я не сомневаюсь в том, что он окажет нам любую необходимую помощь.
Даже если бы король одобрил этот безумный план, из моих прогулок по стене я знала, что кораблей в нашем распоряжении нет. Бухта Сент-Элсипа опустела. Все, кто располагал хоть каким-то кораблем или лодкой, давно ее покинули. Путь к спасению по воде был отрезан.
— Чума настигнет всех. — Тихий голос короля мгновенно положил конец отчаянным метаниям его супруги. — Я был наивен, полагая, что мне удастся от нее защититься.
В его словах звучала тоска, как будто он был стариком, вспоминающим дни своей юности.
— Если заболела леди Уинтермейл, это конец, и нам остается только смириться со своей судьбой.
Ноги королевы Ленор подломились, и она упала на пол, уткнувшись лицом в складки туники своего супруга. Из ее дрожащего тела рвались мученические стоны, казавшиеся мне воплощением человеческого страдания. Я не могла не вспомнить ту королеву, которую когда-то знала и которая могла плакать в постели, не издавая ни единого звука. Годы самоистязаний подточили эту внутреннюю силу, и королева осталась беззащитна перед лицом опасности. Король Ранолф сидел неподвижно, даже не пытаясь утешить жену. Стала ли эта сцена погребальным звоном по их некогда страстному супружескому союзу? Я ни за что не смогла бы так хладнокровно наблюдать за страданиями любимого мной человека. Если бы передо мной рыдала Роза, я бы ее обняла, погладила по волосам, начала бы нашептывать ей ободряющие слова...
— Роза! — вырвалось у меня.
