Николай Новиков - Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан
Марина умолкла, не зная, что сказать. Не объяснять же этой хамке, что вчера несколько раз прочитала первые главы романа о его любви, и они, вкупе со всеми перипетиями последних дней, привели ее к твердому убеждению: отец прав. Данилова не вернуть, расходовать силы и время на месть глупо, а Савин — как раз тот, кто ей нужен. Она решила, значит, так и должно быть. Но Савин исчез! Кто знает, где он, что думает сейчас? А вдруг обидится, что она, Марина, предала его, бросила в трудной ситуации, а в сущности, так и вышло, и охладеет к ней? Теперь, когда она готова сказать снисходительное «да»! Или — нашлась какая-то тварь, укрыла его, приютила, приласкала…
Нет, нет! Нужно срочно найти его, немедленно, сейчас же!
Но разве об этом скажешь этой мымре?
— Светлана, я прошу вас… где он?
— Не знаю.
— Светлана, погодите, не бросайте трубку. Вы последняя, кому я звоню, разыскивая его. Никто из друзей и коллег ничего не знает. Остаетесь — вы… — Марина запнулась, потому что еще оставалась и предполагаемая незнакомка, которая могла приютить-приласкать Савина, но об этом и думать не хотелось. — Хорошо, я могу… я обещаю вам, что все ваши претензии будут удовлетворены, абсолютно все! Вещи, мебель… я гарантирую! Что еще хотите? Квартиру? Хорошо, он оставит вам и квартиру! Только заберет свои вещи, свои личные вещи — и уйдет. Вы же заинтересованы в этом! Где он?
— Не знаю… — уже без прежней уверенности ответила Светлана.
Врет, конечно, врет, потом будет разговаривать совсем другим тоном, но ведь и вправду лучше будет, если Савин поскорее объявится и все наконец прояснится. А вдруг он еще неделю решит отсиживаться у Ленки, а вдруг передумает разводиться, начнет преследовать ее и Ала, бандитов наймет… Ох, нет! Пусть эта зеленоглазая стерва забирает его, не надо ни квартиры, ничего, только бы он не мешал ей быть рядом с Алом!
— Я чувствую, вы знаете, где он! — кричала в трубку Марина. — Светлана, мы договорились? Ну скажите же, где я могу найти его? Немедленно поеду за ним! И можете не сомневаться, я сдержу свое слово!
— Хорошо, — согласилась Светлана. — Верить я вам не собираюсь, от такой женщины можно ждать…
— Прошу вас, поверьте мне! Скажите, где он?
— Сказать не могу. Его убьют, а я буду виновата. Приезжайте ко мне, я отвезу вас к нему. Но лишь в том случае, если с вами никого больше не будет.
— К чему эти сложности?
— К тому, что речь идет о человеческой жизни! Вы были причиной его бегства. Откуда я знаю, что у вас на уме сейчас?
— Пусть будет по-вашему. Я приеду. Прямо сейчас, немедленно, сажусь в машину и выезжаю. Где мы встретимся?
— У моего подъезда. Я увижу, когда вы приедете, и спущусь вниз.
Марина хотела возмутиться, она что, издевается?! Но в последний момент сдержала себя.
— Я выезжаю, — стиснув зубы, повторила она.
46
Раньше Максим Данилов не пил в одиночестве. Если есть хорошая компания и подходящий предлог: выход новой книги, день рождения, праздник, новоселье или… встреча с красивой смуглянкой — почему бы и не выпить? Но когда он был дома один, когда работал до поздней ночи, позволял себе только пиво в жаркую погоду. Рюмка водки для настроения, за ужином, для снятия стресса, рюмка коньяка от давления — все это было ему непонятно.
До сегодняшнего дня.
До того момента, когда он испугался, что вот-вот свихнется, начнет хохотать и уже не сможет остановиться. Станет колотить лбом о стену и пробьет ее, и следующую, и все стены этого дома, а потом и других домов Москвы, которые встретятся на его пути. Или выпрыгнет из окна на горячий, мягкий асфальт.
Ибо то, что он сегодня увидел и почувствовал, не помещалось в его голове и в его сердце. Увиденное черным облаком окружило его, все сильнее и сильнее затуманивая разум.
Тогда-то он и решил, что лучше быть пьяным, чем сумасшедшим. Изрядно початая бутылка «Московской» стояла на письменном столе перед Даниловым, а рядом с ней — полная рюмка.
Две он уже выпил и сразу почувствовал, как другой туман, не такой страшный, потому что пройдет, обязательно пройдет завтра или уже к вечеру, если поспать, разъедает черную, опасную для жизни пелену. Усталый, измученный организм мгновенно отреагировал на первые пятьдесят граммов под бутерброд с колбасой, а вторая рюмка подействовала еще сильнее.
И притупилась боль в душе, а ощущение страшной безысходности сменялось нарастающим безразличием.
Он хотел встать на колени, прикоснуться губами к смуглой сухой ладошке, рассказать Лене, как любит ее, жить не может без нее, как виноват перед нею за свои страхи и сомнения и за вчерашнюю кошмарную сцену, которую устроила его злобная жена… бывшая жена. А увидел перед собой всклокоченного, помятого, небритого мужика, с которым она, любимая, нежная, одновременно робкая и страстная, красивая… С которым она провела ночь, наверное, такую же бурную, как и с ним.
Имеет право… Не получилось с одним, получится с другим, костюм на мужике дорогой — вот и нашлась ему замена.
Она ничем не обязана ему. Вполне могла бы сказать: ты пришел ко мне злой, наговорил гадостей, что встречаюсь с тобой из-за денег, вот и сиди со своими деньгами, а я найду того, кто не станет меня попрекать.
Не она, он сам себе сказал за нее. И сам же спрашивал: «А зачем тогда приходила вчера?» И сам отвечал: «Я не хотела поступать так, надеялась, ты понял свою ошибку. Но ты ничего не понял и теперь пеняй на себя».
Пеняй, не пеняй…
При чем тут деньги, почему они вообще присутствуют в разговоре о любви?! Ему нужно было убедиться, что она любит его, человека по имени Максим Данилов, а не его деньги, и тогда он отдал бы ей все, что имеет!
Вот и убедился.
А третью рюмку пить не хотелось. Он специально не охладил водку, не купил подходящую закуску — такой идиот и неудачник пусть пьет теплую водку и закусывает черствым хлебом с позавчерашней колбасой! Лучшего он не заслужил!!
И все-таки, как же она могла?! Привести к себе этого мужика, и он всю ночь… прикасался своими лапами к ее красивому, смуглому телу, разглядывал ее, похотливо ухмыляясь, демонстрировал свое брюхо и все остальное… А она томно постанывала, раскинувшись перед ним, грациозно изгибала спину, демонстрируя свое удовлетворение, даже если его и не было… А с ним — было? Все ложь, ложь и притворство!
Данилов уронил голову на стол, плечи его затряслись то ли в горьком смехе, то ли в бесслезном плаче — он и сам не знал.
Ну если бы привела какого-нибудь красавца, Алена Делона, еще можно было бы если не простить, то хотя бы понять. Так нет же, нет! Наверное, первого встречного схватила за руку и потащила к себе. Лишь бы деньги были! А он после такой ночи совсем хозяином себя почувствовал, даже разговаривать ей с Даниловым запретил. Барин, видите ли, не желает, чтобы в квартире находились посторонние! Шлюха, шлюха! Что ты хотела объяснить, разве такое объясняется?!
Вот и случилось то, чего он больше всего боялся. Влюбился в шлюху, для которой нет ничего святого, увидел в ней красивую, нежную, верную женщину, скромного, чистого, доброго человека, а когда понял, что жизнь без нее не жизнь, она превратилась вдруг в страшного монстра, безжалостное чудовище! Или так всегда бывает: чего боишься, всеми силами стараешься избежать, на то и напорешься в конце концов?
Максим осторожно взял рюмку, приподнял ее. Третья. Может быть, хватит? Он усмехнулся, вспомнив поговорку: «В тихом омуте черти водятся», пробормотал:
— Водятся, водятся… Такие черти, что даже и представить себе невозможно было…
Пить не хотелось. И без этой рюмки тело наливалось мягкой тяжестью, ватной тяжестью, липкой тяжестью… И уже хотелось только одного: лечь на диван и закрыть глаза. И все исчезнет. Ни боли, ни тоски, ни кошмарных видений, как она ублажала этой ночью очередного любовника.
Звонок в дверь вызвал лишь ироничную усмешку на губах Данилова. Он и не пошевелился, разглядывая прозрачную жидкость в рюмке. Ал пришел. Быстро он добрался. Счастливый, всем довольный Ал. Сказка — ложь, да в ней намек… Лентяю Аладдину — принцесса, а его умному брату Касыму — злая торговка… Нет, это у Али-бабы умный брат Касым в дураках остался… Да какая разница. Нормально! Приехал его утешать? Не надо, никого видеть не хочется, слышать не хочется, почему они не понимают это?
Данилов вяло поднялся со стула, подошел к двери, над которой захлебывался хриплым треском звонок.
— Ал, я же тебе сказал, не надо приезжать, — с трудом пробормотал он, открывая дверь. — Я же…
На пороге стояли двое незнакомых парней. Широкоплечий, похожий на обезьяну, сильно толкнул Максима в грудь, а когда он влетел в комнату, распахнув спиной дверь, оба решительно шагнули в тесную прихожую. Другой, повыше ростом и более похожий на человека, спокойно щелкнул замком.
— Вы что, грабители? — закричал Данилов. — Валите отсюда, мне сейчас не до этого! Потом придете, я сам отдам все, что нужно! Ну? Чего уставились?
