Элизабет Эллиот - Тигровая лилия (Ремингтон - 2)
- Судя по твоему рассказу, она очень тебя любит, - осторожно сказал Тревор.
- Она просто вообразила, что влюблена в меня. - Ремингтон хмуро взглянул на брата. - По крайней мере, до последнего времени была влюблена. Но учитывая, как развиваются наши отношения, я уже не могу сказать это наверняка. В последнее время я так себя с ней веду, что от ее влюбленности скоро не останется и следа.
- Так тебя не устраивает, что твоя жена тебя любит? - Тревор недоуменно развел руками. - Наверное, я не очень хорошо тебя понял. Ты мне получше все объясни.
- Ей только кажется, что она любит меня. На самом деле она испытывает ко мне простую привязанность и, может быть, в какой-то мере благодарность. Так получилось, что я несколько раз выручал ее из беды - просто случайно оказывался рядом. Это и повлияло на ее чувства ко мне. А когда она поймет, что к чему, то смирится с существующим положением, с тем, что я не главная персона в ее жизни, так же как и она в моей. У нее свои интересы, у меня тоже таковые имеются. Мы вовсе не нуждаемся в постоянном общении.
Тревор откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, с тревогой уставился на Ремингтона.
- И ты ни разу не сказал своей жене, что любишь ее. - Это был не вопрос, а констатация факта. Тревор хорошо знал своего старшего брата.
Тот раздраженно отмахнулся от его слов:
- Глупости. Никакой любви тут нет.
- Кстати, я говорил тебе, что когда ты говоришь неправду, то всегда постукиваешь пальцами по ручке кресла?
Ремингтон перестал стучать и судорожно сжал ручку кресла.
- Я не намерен продолжать этот разговор.
- А почему, собственно? - Тревор приподнял бровь, став еще больше похожим на своего брата. - Ты пытаешься убедить себя, что ты ее не любишь. И похоже, просто из кожи вон лезешь, чтобы доказать это ей. А ты не думаешь, что, если так пойдет и дальше, она станет искать у других ту любовь и тепло, которых не нашла у тебя?
- Прекрати сейчас же! - Присутствующие обернулись в их сторону. Герцог понизил голос. - Если бы ты не был моим братом, я бы уже вызвал тебя на дуэль.
- В этом я не сомневаюсь.
-Лили никогда бы мне не изменила. Она ничуть не похожа на Кэтрин.
- Именно так я и думал.
Ремингтон откинулся на спинку кресла и с опаской посмотрел на брата, не рискуя откомментировать его слова.
- Итак, на Кэтрин она не похожа. Ну а какие у нее все-таки имеются недостатки? - спросил Тревор. - Она избалованна и капризна? Или настолько тщеславна, что готова броситься на шею всякому, кто отпустит ей цветистый комплимент? Или, может быть, она позарилась на твое богатство, на твой титул, который для нее важнее всяких чувств? Или она хвалится своим друзьям, что ты потерял голову от любви к ней, выставляя тебя на посмешище? - Тревор покачал головой. - Нет, всем этим радовала тебя Кэтрин. Значит, характер Лили еще более отвратителен, раз ты считаешь, что она недостойна твоей любви.
- Я очень советую тебе умолкнуть. И немедленно.
Тревор наклонил голову, словно принимая во внимание это предупреждение.
- Я всегда слушался твоих советов, братец. Много лет назад ты сказал мне, что только дурак совершает одну и ту же ошибку дважды. С тех пор я никогда этого не делаю. Смотри, как бы твой принцип не повторять старых ошибок не сыграл с тобой злую шутку. Ибо теперешняя твоя ситуация не имеет ничего общего с прежней.
Ремингтон сжал челюсти, не желая признавать правоту брата. В тот день в "Медном кольце" он понял, что Лили ничего не стоит занять главное место в его жизни, стать единственным смыслом его существования. Нет, он не позволит женщине взять над ним такую власть. Поэтому он твердо решил бороться со своими романтическими порывами. Обыденность - вот залог семейного счастья.
Но все его твердые намерения пока что оставались только намерениями. Он часами просиживал в библиотеке, пытаясь вникнуть в деловые бумаги, но очень скоро ловил себя на том, что опять думает о Лили. О том, где она сейчас, и что делает, и какое на ней платье, и что она наденет к сегодняшнему обеду. Но чаще всего он представлял ее совсем без одежды. Каждый час превращался для него в мучительное сражение с самим собой, со своим желанием увидеть ее сию же минуту. Он еле-еле мог дождаться обеда.
За обедом он украдкой наблюдал за каждым ее движением, любовался ее нарядами, домысливая то, чего не видели его глаза: тончайший шелк сорочки, тонкие тесемки, которые он мысленно спускал с ее плеч, нежную ослепительную кожу. За столом он только и делал, что мысленно раздевал и одевал ее, так что в конце концов уже ни на чем не мог сосредоточиться, кроме тяжести и боли в чреслах. С отчаянием думал он о том, что пройдет еще не один час, пока он сможет погасить этот пылающий огонь, который сам разжигал в себе. Каждый вечер она, сама того не ведая, усиливала эту пытку, надевая то более тесное, то более открытое платье или наклоняясь за бокалом вина так, что он не мог оторвать глаз от соблазнительных полукружий, которые ему при этом открывались. А чего стоит тот вечер, когда с ее вилки сорвалась горошина и угодила прямо в восхитительную ложбинку... Как ему хотелось тогда достать этот лакомый кусочек. Он даже представил, как делает это. Кончиком языка. Каждый раз обед длился для него целую жизнь, но все же не так долго, как ему бы хотелось. Он все сильнее изнемогал от безумного влечения. И заставлял себя довольствоваться все меньшим.
Каждый вечер он через силу возвращался в библиотеку - вместо того чтобы идти к ней. Там он сидел, растравляя себя бесплодными раздумьями, выжидая, когда она уснет. И только когда он уже не сомневался в том, что она спит, он шел к ней. Он с самой первой их ночи знал, что никогда не отважится появиться в ее спальне, когда она еще бодрствует, чтобы не встретиться с ее искренним, бесхитростным взглядом, в котором отражалось все, что творилось в ее сердце. Так легче было обманывать себя, думать, что если бы она не спала, то смотрела бы на него с той же любовью, как и в первый раз. Так он сможет уберечь себя от разочарования... Он не вынесет, если в этом взгляде с каждым днем будет все меньше и меньше любви, если очень скоро там появится равнодушие или даже... Но что, если все было бы совсем не так? Если она каждый вечер дарила бы его взглядом, полным любви? Так, может, он напрасно мучает себя, лишая себя этого счастья?
Он вспомнил, какой она была сегодня днем, когда он уходил из дома. Гордо поднятая голова, во взгляде золотисто-карих глазах - немой укор и обида. И он сам этого добился, причем умышленно. Он держал ее на расстоянии, подальше от своего сердца, специально заставлял ее разлюбить его. Он совсем забыл, что она была достаточно умна и проницательна, чтобы догадаться, чего он добивается. О Боже, неужели уже поздно все изменить? Неужели он совершил непоправимую ошибку, навсегда потерял ее доверие и любовь?
Он с резким стуком поставил бокал на стол и поднялся.
- Извини меня, Тревор, я только что вспомнил об одном неотложном и очень важном дляменя деле.
* * *
Лили не верила собственным глазам. Но он действительно был здесь. Стоял и смотрел в окно. Когда Диксби сообщил ей, что в библиотеке ее ждет некий мужчина, она тоже не поверила и уже хотела сделать ему выговор за то, что он позволил какому-то джентльмену войти в дом в отсутствие герцога, но в этот момент Диксби назвал его имя: Себастьян Лэкрокс.
Дверь за ней закрылась с глухим стуком. Роберт сразу обернулся, и они несколько мгновений рассматривали друг Друга.
- Замужество пошло тебе на пользу, Лили.
- О, Роберт! Ты здесь! В Англии! - Лили бросилась через всю комнату прямо в его объятия.
- Oх! -Сделав вид, что зашатался, он на несколько шагов отступил назад. - Вижу, ты ничуть не потеряла своей силы, став почтенной замужней леди.
Она отстранилась от него, но тут же ухватилась за лацканы его сюртука, ей просто необходимо было держаться за него, чувствовать, что он в самом деле здесь и никуда не исчезнет.
- Почему ты в Англии? Неужели французы раскрыли тебя? А папа знает, что с тобой все в порядке?
- Погоди, погоди, Лили. Все, перво-наперво успокойся. Мне ничто не грозит, я в полной безопасности. И отец знает уже, что у меня все хорошо. Французыни о чем не догадываются. Однако у меня тоже есть к тебе кое-какие вопросы.
Ей совсем не понравилось выражение его глаз и то, как резче обозначились морщинки у его рта. Он положил руки на ее талию и посмотрел прямо в глаза.
- Отец сообщил, что ты вышла замуж за герцога Ремингтона. При этом он как-то неясно высказался насчет деталей этой свадьбы, и я хотел бы знать почему.
- Наша свадьба не была запланирована заранее, если ты это имеешь в виду. - Лили улыбнулась и попыталась успокоить его. - Но у тебя нет никаких причин волноваться по этому поводу.
Роберт мрачно усмехнулся.
- Я знаю его, Лили. Он думает, что мне неизвестно, кто он такой, но это не так. И я наслышан о его подвигах в женских спальнях. Он повеса и негодяй. Если бы я только знал, что он имеет виды на тебя... - Он взял ее за плечи и пытливо посмотрел ей в глаза. - Скажи, он заставил тебя силой выйти за него? Или, может быть, он скомпрометировал тебя и вам с отцом пришлось принять его предложение?
