Николас Эванс - Перевал
— Ты с ума сошла! Что с тобой творится?
— Проклятие! Папа, мне надо, чтобы ты меня выслушал!
Сара никогда не позволяла себе разговаривать с отцом в подобном тоне. Она уже собиралась извиниться, но, удивительное дело, это сработало.
— Сара, мы уже обсуждали это сто раз.
— Это твоя внучка, ради всего святого!
Он сошел с дорожки и потянулся за полотенцем, висевшим на спинке стула.
— Вопрос касается не только Эбби, — произнес он, вытираясь досуха. — Вы все сошли с ума. То, что ты просишь, незаконно, Сара. Незаконно, понимаешь?
— И давно тебя волнуют такие вопросы?
— Прошу прощения?
— Так, папа. Не надо строить из себя оскорбленную невинность. Не говори, что всегда играл по правилам. Операции с оффшорами[7], поездки на Каймановы острова. Ты же не думаешь, что я безмозглая дурочка?!
— Да как ты смеешь?
Он взял халат и пошел к лестнице, ведущей на кухню. Сара пребывала даже в более шоковом состоянии, чем отец. Но это не останавливало ее. Материнский инстинкт оказался сильнее дочернего послушания. Она последовала за отцом. Ее мать сидела за столом, притворяясь, что читает газету. По ее вздернутым бровям и тому, как Элла пила свой апельсиновый сок, Сара догадалась, что она, должно быть, слышала все, что было сказано в тренажерном зале. Отец стоял у холодильника, наливая в стакан воду.
— Папа, поговори со мной.
— Я сказал все, что должен был сказать. Ты тоже высказалась на славу.
— Послушай, я ведь могла обмануть тебя. Сказать, что это мне нужны деньги.
— Может, так было бы лучше. Зачем ей деньги? Делать бомбы? Снова убивать людей?
— Ты знаешь, что Эбби не такая. То, что произошло, было несчастным случаем.
— Тогда она должна явиться к властям и сдаться, рассказав правду.
— Может, так и будет. Если мы сумеем установить с ней контакт.
Джордж выпил воду и налил еще. Он не смотрел на дочь.
— Папа?
— Что?
— Представь, если бы это случилось со мной. Я, напуганная до смерти, голодная… — Она закусила губу. Проклятие, только не слезы. — Ты бы сделал это для меня?
Элла, все еще притворявшаяся, что занята чтением газеты, пробормотала что-то из своего угла. Джордж резко обернулся и, бросив на жену возмущенный взгляд, недовольно спросил:
— Что такое?
— Я сказала, что сделал бы, конечно.
Он осушил второй стакан воды, с шумом поставил его на стол и снова вытер лицо и шею полотенцем.
— Я дам тебе десять тысяч долларов.
— Пятнадцать.
— Хорошо, пятнадцать. Все. Больше я об этом не хочу ничего слышать. Деньги предназначены тебе, а что ты собираешься с ними делать — меня не касается.
Сара подошла к отцу и обняла его.
— Папочка, спасибо тебе.
— Должно быть, я не в своем уме.
Сара думала, что он потратит не меньше двух дней, чтобы достать такую сумму наличными, но Джордж принял душ, оделся, тихо прошел к сейфу в своем кабинете, а уже через час Сара ехала домой. Деньги, туго завернутые, лежали в багажнике в желтом пластиковом пакете.
К этому времени Сара уже привыкла постоянно проверять зеркало заднего вида. Она могла безошибочно сказать, нет ли чего подозрительного в ее поле зрения. Но сегодня в число подозреваемых входили все. Любой прохожий, остановившийся на светофоре, автоматически превращался во взломщика или потенциального грабителя. Она чувствовала то же, что и Джош перед встречей с Эбби.
Вчера вечером, как только сын появился в дверях после этого загадочного и неправдоподобного посещения «разных магазинов по городу», Сара поняла, что произошло нечто серьезное. Он усадил ее на диван в гостиной и рассказал о том, что с ним произошло. Вытянув из сына все, что могла (Джош был неумелым лжецом, и она догадывалась, что он просто не все ей рассказал), Сара собрала вещи и помчалась к родителям. Она хотела, чтобы Джош поехал с ней, потому что он был участником всех событий и ее отец мог задать какие-то вопросы, но Джош начал извиняться и сказал, что он договорился встретиться с Фрэдди. Сара не стала на него давить, потому что бедный мальчик все еще был в шоковом состоянии, после того как увидел сестру. Но теперь, когда Сара ехала домой, одержимая манией преследования, она пожалела, что не настояла на своем.
Погруженная в свои мысли, она вдруг подумала, что Бенджамин тоже имеет право знать о встрече Джоша с Эбби. Но Саре не хотелось ему звонить. Последний раз, когда они разговаривали, это напоминало конец света. После той ночи накануне пресс-конференции, когда он переспал с ней, Сара почему-то убедила себя, что ситуация переменится к лучшему. Она надеялась, что катастрофа с Эбби приведет Бенджамина в чувство, вразумит его и вернет в семью. Теперь она была уверена, что он любит ее. По тому как они провели ночь, это было очевидно. В таких ситуациях мужчина обречен на правду.
Но дни сменялись днями, а он все не появлялся. Он уехал назад, в Санта-Фе, и, похоже, не собирался возвращаться. Когда недели превратились в месяцы, Сара поняла, что занималась самообманом. Ничего не изменилось. Ей стало еще хуже. Неизбывная печаль и одиночество приводили ее в еще больший ужас. Как она ругала себя за то, что позволила случиться той ночи! А как он мог вести себя так нежно, так преданно, если не имел ни малейшего намерения вернуться домой? Как он мог так поступить?
Но если тогда она чувствовала себя просто глупой, то это было ничто по сравнению с тем, в каком свете она выставила себя в прошлом месяце. Сара вернулась после недели пребывания в Питтсбурге у Айрис. Ее ждал пустой холодный дом, в котором к тому же была отключена вода. Джош веселился на какой-то вечеринке, как, вероятно, и все остальные, кому она звонила, — Мартин, Бет, Джеффри и его парень Брайан. Сара надела два свитера, пальто, зажгла огонь в камине и выпила целую бутылку кьянти, а потом еще одну. В результате она сделала то, что обещала себе больше никогда не делать. Набрав запретный номер, она позвонила в Санта-Фе.
Трубку снял Бенджамин. Было слышно, что у него набит рот. О! Наверное, она прервала их ужин при свечах! И Сару понесло. Она налетела на него как ураган, обвинив бывшего мужа во всех смертных грехах и даже в том, на что он точно был не способен. Она презрительно процедила, что он никогда ее и не любил вовсе, что ему было плевать на всех, даже на собственных детей. Он заботился только об удовлетворении своего эго. Да, он мерзкий эгоист, каких еще поискать надо. Он украл у нее лучшие годы. Она посвятила ему, неблагодарной свинье, драгоценное время, которое могла бы использовать для своей карьеры. Но разве он оценил все те жертвы, на которые она шла с готовностью любящей женщины? Нет, он швырнул ей все это в лицо.
По звукам в трубке она догадалась, что Бенджамин перешел в другую комнату, в более укромное место, чтобы не смущать свою сожительницу, которая избавила его от старой семьи. После безуспешных попыток вставить хоть слово он, доведенный до грани, взял более решительный тон:
— Сара, послушай. Прошу тебя, послушай меня. Пожалуйста. Я вешаю трубку.
— О, конечно, вперед! Иди и трахни свою сучку. Не забудь повторить с ней все то, что ты пробовал со мной тогда, в последний раз. Пропади ты пропадом, сволочь!
Наверное, в тот вечер сотрудники ФБР испытали мощный шок во время своих игр в покер или во что они там играют, чтобы убить долгие ночные часы подслушивания.
Сара надеялась, что память об этом жутком эпизоде сотрется вместе с похмельем, но она ошиблась. Она несколько раз пыталась найти в себе мужество, чтобы позвонить ему и извиниться, но не смогла себя заставить. Но теперь, когда они получили новости от Эбби, у нее не было причины оттягивать звонок. Надо было обязательно сообщить Бенджамину о том, что Джош видел их девочку, но так, чтобы не вызвать подозрения.
Спрятав деньги в стиральной машине (ей это место показалось самым надежным), она дала знак Джошу выйти в сад и помочь ей с растениями. Она не знала, прослушиваются ли их разговоры в доме. У ФБР была масса возможностей напичкать здесь все «жучками». За последние месяцы в этих стенах побывало столько агентов, что она уже ничему не удивлялась. Куперам задали миллион вопросов об Эбби, чтобы составить досье. До сих пор для подслушивания не было ничего интересного, но теперь, когда ситуация изменилась, Сара не собиралась давать им шанс.
Джош ничего не знал о ее ночном звонке Бенджамину, поэтому она, опустив детали, рассказала ему о разговоре с отцом. Сару искренне поразило, насколько повзрослел ее сын, с тех пор как ушел Бенджамин. Она всегда обсуждала важные события с Эбби, но теперь Джош обнаружил не только талант слушателя, но и мудрого советчика. Еще до того как Сара хотела попросить его позвонить отцу, он сам вызвался переговорить с ним.
Джош даже знал, что он скажет отцу. Чтобы не привлечь постороннее внимание, он напомнит ему, что пора бы обсудить его поступление в университет. Документы, финансы и прочее. Слово за слово, и он упомянет, что мама сожалеет о своем последнем звонке, а потом, когда отец будет в Нью-Йорке, предложит пообедать втроем. Саре этот план показался безукоризненным.
