Лариса Шкатула - Замуж - не напасть
- А почему ты думаешь, что у Кузи ему будет лучше, чем у меня? спрашивает она как бы между прочим.
Нину её вопрос сбивает с толку. Все-таки, думает она, любовница мужа могла бы вести себя и поскромнее. В своем праведном гневе она не думает о себе, как о такой же грешной, а лишь о женщине, имеющей на Толяна законные права. Невысказанная мысль написана на лице Нины: такие, как Лопухина, подлые и беспринципные, способны разрушать чужие семьи и вести себя при этом, не смущаясь, без стыда и совести.
Евгения с сожалением смотрит на нее. "А я ещё чувствовала себя виноватой, отталкивала любимого человека ради нее, потеряла столько времени!.."
- Потому, что в данный момент это неприлично, - продолжает разглагольствовать Нина. - Я пока что ему жена!
В её словах звучит суровость - пусть разлучница знает свое место!
А разлучница в душе откровенно веселится, отмечая для себя мимоходом, что ещё месяц от таких слов Нины сгорела бы от стыда: она никто, а тут законная!
- Вспомнила! Не скажешь ли, что это у тебя в руке?
Рука Нины непроизвольно дёргается, а взгляд ошарашенно опускается на заявление о разводе.
- Я знаю, что ты хочешь, - безжалостно продолжает Евгения. - Чтобы Толян пожил у Кузи, пока ты не убедишься, что твоя жизнь со вторым мужем складывается, как надо. А если - нет? Тогда и бывший муж - вот он, под рукой! И не мечтай! Обратно Аристова ты не получишь! Что с возу упало, то пропало!
И тут же растерянно замолкает. Чего это она так расходилась?
Лицо Нины гневно искривляется - соперница попала в точку! Но она тут же оправилась и в её словах уже звучит угроза.
- Да если сейчас я эту бумагу порву...
- То для тебя уже ничего не изменится! - доканчивает за неё Евгения.
- Никогда не думала, что ты окажешься такой подлой! - Нина уже пришла в себя. - Только запомни: на чужом несчастье своего счастья не построишь!
- Не поняла, кому это ты говоришь: мне или себе?
Так, не придумав ничего в ответ, Нина уходит, а в голове Евгении начинает буянить внутренний голос. "Посмотрите на эту скромницу - попёрла, как танк! Аристов, оказывается, прав насчёт тихого омута. Только не слишком ли много в нём чертей?!"
В больницу за ними приезжают Кузнецов с другим товарищем Толяна; как бы Аристов не хорохорился, а ходить самостоятельно он не может. Отчаяние плещет в его глазах, когда он делает очередную безнадёжную попытку.
Сегодня он покорно предоставляет друзьям донести себя до лифта.
Машина у Кузнецова огромная, вместительная.
- Крайслер! - хвастается он.
- Кузя любит масштабность, - хмыкает Толян, с помощью Александра забираясь на заднее сидение.
К дому Евгении подъезжают быстро и только здесь она вспоминает:
- Ой, у меня ведь дома беспорядок!
Но в квартире не просто порядок - она сверкает чистотой. Удивлению Евгении нет границ, пока она не находит на кухонном столе записку: "У твоей мамы взяла ключ и прибралась. Приедете - позвони. Очень соскучилась. Надя".
- Ну, если это называется беспорядок, - в восхищении разводит руками Кузнецов.
Евгения протягивает ему записку.
- Вот и весь секрет.
- Ваша подруга? - понимающе кивает он и говорит с какой-то затаённой грустью. - Только друзьями мы и живы! Ругаемся с ними, злимся, а без них и не обойдёмся...
Аристова усаживают в кресло, а двое друзей, извинившись - мы сейчас! возвращаются к машине.
Евгения даёт почитать записку и Толяну.
Мужчины возвращаются. В руках у Александра огромная хозяйственная сумка, у другого, Стаса - большой тяжёлый пакет, перевязанный верёвками.
- Сейчас мы с Женей такой обед сварганим! - оживлённо сообщает Стас, подталкивая Евгению в сторону кухни. - По поводу возвращения сэра Анатолия Аристова... как бы это поделикатнее сказать, к домашнему очагу!
Они разгружают сумку с продуктами и сразу начинают чистить овощи, в то время, как в соседней комнате царит оживление, слышится скрип, металлическое звяканье.
Кухонные работники полностью ушли в приготовление пищи и потому не сразу замечают, как в дверях появляется этакий металлический передвижной стул, на котором восседает Толян. Устройство сверкает никелированными частями и, судя по всему, несложно в управлении. Оно легко проходит в дверной проём. Толян смотрит на неё, и тут же его глаза будто заволакивает пелена.
- Конечно, Жека, это не то, что ты хотела! - усмехается он.
- А что я хотела?
- Нормального, здорового мужика, а не безногого инвалида!
В комнате повисает тяжёлое молчание, а Евгения в упор разглядывает Толяна.
- Я очень хочу, - между тем мягко говорит она, - чтобы впредь ты не только не употреблял это выражение вслух, но даже и мысленно! Иди-ка сюда!
Толян послушно подъезжает. Она даёт ему в руки нож и пакет с картошкой.
Александру подвигает консервы.
- Открывай!
А сама тем временем быстро режет морковь - быстро, как режут повара. Она сама научилась этому, из принципа. В последнее время ей приходится часто задавать себе вопрос, на который приходится тут же отвечать: "Если другие могут, то почему не смогу я?" Нож так и мелькает у неё в руках. Толян украдкой посматривает на неё и в глазах его удивление. То-то же! Смотри и учись, чего может добиться человек, когда захочет!
Они садятся за стол. Едят. Пьют за окончательное выздоровление Толяна. Он тоже шутит и на первый взгляд ничего в нем не изменилось. Но Евгения с тревогой чувствует его подавленность. Будто усмехается про себя их оптимистическим речам: "Говорите, говорите, а я-то знаю, что больше на ноги не встану..."
Она слышит, как Кузнецов обращается к Толяну:
- Скажи, могу я сделать для тебя ещё что-нибудь?
- Можешь, - кивает тот. - Помоги мне выкупаться.
- Толя! - укоризненно восклицает Евгения.
- Успеешь ещё со мной навозиться! - грустно машет он.
Пока мужчины в ванной, она успевает убрать со стола, помыть посуду и постелить постель. После ванны Аристова, завёрнутого в махровый халат, Александр подсаживает в кресло, а в кровать с него Толян перебирается уже самостоятельно.
Стас и Кузнецов тянутся к выходу.
- Выздоравливай, Толян! Мы будем забегать.
За окном стемнело. Евгения зажигает бра над головой возлюбленного.
- Будем считать наш праздничный обед пропиской в твоем новом жилище. Может, в нем не слишком шикарно, но пусть тебе здесь будет тепло!
- Мне уже тепло, моя хорошая! Ты собралась куда-нибудь?
- Всего лишь на кухню. Надо сложить посуду в шкаф. А тебе оставляю "Крючок для пираньи" твоего любимого Бушкова...
Склонившись было к Толяну, Евгения выпрямляется, услышав дверной звонок.
- Подожди, не открывай, сначала я посмотрю, - беспокоится он.
- Кого нам теперь бояться?.. а в глазок я могу и сама посмотреть!
На лестничной площадке с чемоданом в руках стоит Шурик Аристов.
- Шура, заходи, - приветливо улыбается ему Евгения.
- Кто пришел? - кричит из комнаты Толян.
- Твой сын пришел. Шурик.
Аристов-младший проходит в комнату.
- Привет, папа!
- Здравствуй, сынок!
- Я тебе вещи принес. И сегодня твой компаньон Малышев конверт передал. Думаю, тебе ведь понадобится...
Он медлит, потом выпаливает:
- Папа, я хочу жить с тобой!
Аристов, не отрываясь, с любовью смотрит на сына.
- Спасибо, Шурик, я очень рад... Но это все-таки квартира тети Жени, неплохо бы и её спросить. Сразу два мужика на голову свалятся!
- Тетя Женя, - поворачивается к ней Шурик, - вы не беспокойтесь, я и готовить умею, и убирать!
- Если бы вы знали, Аристовы, - говорит она, - как я всю жизнь мечтала иметь большую семью - чтоб не меньше троих сыновей!
- Ну и сейчас ещё не поздно, - будто про себя бормочет Толян.
- Пойдем-ка, Шурик, я тебя покормлю.
- Я есть не хочу, - слабо сопротивляется Шурик.
- Быстро мыть руки и за стол! - приказывает она.
Шурик уходит в ванную, а Толян останавливает ее:
- Погоди минутку! Подай-ка мне чемодан!
Он щелкает замками, открывает крышку и протягивает Евгении конверт из плотной бумаги.
- Так сказать, первый взнос.
Она заглядывает в конверт и говорит растерянно:
- Толя, здесь же доллары!
- Я знаю. У нас в городе уйма пунктов обмена валюты.
- Но их очень много!
- Впервые вижу женщину, которая не знает, как потратить деньги! Например, купить хорошую стиральную машину-автомат. Говорят, одна из лучших - "Бош".
- Я пойду, покормлю Шурика, - задумчиво говорит она.
- Подожди! - он ловит её за подол. - Чего ты разволновалась? Я помногу получаю, привыкай. Не бойся, я их зарабатываю, не ворую. Разве что налоговая инспекция не все знает, но обычно все свои доходы никто у нас не показывает. Что я говорю! Словом, если не возражаешь, я пока полежу, почитаю.
На кухне она усадила Шурика за стол и положила в тарелку картошки, отбивную и соленья.
- Я правда рада, что ты к нам пришел. Мы должны действовать с тобой сообща! Доктор сказал, что рано или поздно твой папа будет ходить, но, знаешь, бывает так, что даже самые сильные мужчины... устают ждать, а в таком случае неверие равносильно поражению. Нам надо его поддерживать, занимать делами, чтобы он поменьше оставался наедине со своими мыслями. Понимаешь?
