Морье Дю - Мери Энн
- Я циник.
- Предмет обсуждения, - вмешался полковник Уордл, - был на самом деле связан с бизнесом Филлипса. К вам приковано общественное внимание - весь Лондон только о вас и говорит, - поэтому он надеется, что вы сядете и начнете писать мемуары. По его мнению, на вашу книгу будет огромный спрос.
- Мои мемуары?.. О чем?
- О вашей жизни с герцогом, о людях, которых вы встречали, обо всех сплетнях и скандалах. Вы сделаете на этом состояние. Вы обеспечите себя на всю жизнь.
- Но я считала, что вопрос с моим обеспечением уже решен. Что герцог Кент держит наготове мою пенсию.
Повисло странное молчание, возникла неловкая пауза. Потом опять заговорил Додд:
- Конечно, это обсуждается, но до окончания дебатов вопрос будет висеть в воздухе. А пока выпустите как можно скорее книгу. Вы ничего не теряете, только приобретаете.
- С вашим талантом, - проговорил Уордл, - с вашим остроумием, шармом, с вашей легкостью в выражении мыслей вам понадобится всего неделя. У Филлипса есть один литературный поденщик, который придаст вашим мемуарам форму. Некто по имени Джиллингам.
- Я сам с радостью помогу вам, - добавил Додд. - Я довольно хорошо владею пером. Моя жена говорит, что, если бы у меня было время, я смог бы написать роман. Его Королевское Высочество герцог Кент сказал то же самое.
- Тогда почему бы вам не записать его воспоминания? Они имели бы гораздо больший успех, чем мои. Как он познакомился с мадам де Лоран, и описать их встречу во всех деталях. И как в Гибралтаре войска поджарили его как Гая Фокса.
- Книга ваших воспоминаний, если вы ее напишете, - стараясь перевести разговор на другую тему, вмешался полковник Уордл, - будет направлена главным образом на то, чтобы запятнать грязью Йорка и скомпрометировать нынешнее правительство. Сгребите все сплетни и пойдите в наступление за свободу и за всех нас.
- Отстирать грязное белье правительства и расчистить вам дорогу?
- Я занятой человек. У меня нет времени писать книги.
Великий Боже! Как же она их всех презирает. Они используют ее в качестве орудия для достижения своих целей. Их не волнует, что ее обольют грязью, - главное, чтобы их руки остались чистыми.
- Вот что я вам скажу, - проговорила она. - Я могу написать книгу, но в ней я опишу жизнь всех мужчин, с которыми я была знакома. В том числе и вашу, и майора Додда.
- Дорогая мадам, тогда наши жизни будут подвергнуты тщательному разбору. Спасите наших жен.
- Хорошо. А как насчет псевдонима "господин Браун"? И кофейни на конце Кадоган-сквер?
Полковник Уордл покраснел как рак и сверкнул глазами.
- Что конкретно вы имеете в виду?
- Спросите вашу совесть, если она у вас есть. Я не знаю. Девушка из этой кофейни часто пьет чай на кухне вместе с Мартой. А майору Додду я могу предложить дешевый ресторанчик на Друри Лейн с рыжеволосой девчонкой за стойкой. Мой брат иногда там обедает - он очень любит театр.
Майор Гленни хихикнул.
- А что вам известно обо мне?
- Мне просто интересно, каким обманом вам удалось добыть себе столь тепленькое местечко учителя математики в Вулвиче, когда, как мне известно, специалисты по артиллерии очень нужны в Испании.
Молчание. Потом вымученный смех и косые взгляды на часы - им пора уходить.
- Если вы надуаете писать книгу, госпожа Кларк, к вашим услугам будет сэр Ричард. Он очень энергичный человек.
Настолько энергичный, что со следующей же почтой прислал ей письмо с мольбой о встрече. Она приехала к нему в его контору и, оглядевшись, вспомнила, как десять лет назад в точно таких же конторах торговала своими памфлетами, написанными на основе собранных ею сплетен.
Тогда колонка стоила десять шиллингов, которые тут же в соседней пивной пропивал Джозеф. Господин Джонс, из издательства на Патерностер Роу: "Грязи маловато. Публике требуется что-то поострее, чтобы действовало как приправа к обеду". Теперь же перед ней был расстелен красный ковер, и ее ожидали тысячи шиллингов.
- Моя дорогая госпожа Кларк, вся палата была у ваших ног!
- За исключением министра юстиции. Да и лидер палаты никогда не преклоняет колена. К тому же я не заметила никакого движения на скамьях, где сидели представители правительственной партии.
- Но вы все равно произвели на них огромное впечатление, уверяю вас. Вы скромничаете. Итак, что вы можете сказать о мемуарах?
- А что можно сказать?
- Вы хоть что-то написали?
- Ни единой строчки.
- Как я понял, еще до начала расследования, летом прошлого года, вы сделали кое-какие записи, касающиеся вашей жизни на Глочестер Плейс, ваших разговоров с герцогом, событий, происходивших в королевской семье, и так далее. Именно этот материал мне и нужен. Могу я посмотреть его?
- Это зависит от того, что вы собираетесь с ним делать.
- Как! Опубликовать, естественно. С некоторой доработкой. Вы предоставите материал и все письма, а "вьючная лошадка" обработает их. Не сомневаюсь, книга получится очень острой. Знаю я этих принцев: германская кровь, у них нет ни малейшего представления о сдержанности, они не знают никаких ограничений. Я хорошо заплачу ва за авторское право, госпожа Кларк.
- Я не продаю свое авторское право, сэр Ричард.
- Не продаете... но зачем же вы пришли?
- Вы можете издать и продать книгу, но вы останетесь только продавцом. Авторское право будет принадлежать только мне.
- В таком случае, госпожа Кларк, мы с вами не сговоримся.
Она поднялась и собралась было уйти, но он попросил ее задержаться на минутку.
- Раз я не буду заниматься книгой сам, я могу свести вас с одним человеком, который собирается заняться книгоизданием, неким господином Джиллетом. Между прочим, он здесь. Я представляю его. - Она сразу же распознала обман. Несложный механизм: появляется еще одно лицо, которое "заехало совершенно случайно", а на самом деле, с нетерпением ждало, когда звякнет колокольчик и будет объявлен его выход. - Так получилось, что здесь оказался и книготорговец из Кента. У него процветающее дело в Мейдстоуне. Его зовут Салливан. Стоит ему взглянуть на вас, госпожа Кларк, и он тут же возьмется за работу. Мой любимый лозунг: "Куй железо, пока горячо".
Вошли господин Джиллет и господин Салливан. Опять начались льстивые речи и восхваление ее самообладания на суде, и только после этого принялись за расчеты.
- Первое издание мы выпустим тиражом в двенадцать тысяч. Уверен, что подписка займет всего пару недель.
- Будем давать портрет автора на фронтисписе? Тот, нарисованный господином Ваком? И обязательно подпись - она сделает книгу бесценной.
- Будем отправлять книгу в Ирландиию? Какова ситуация на рынке в Дублине?
- Микки много не заплатят, но, я уверен, захотят ее заполучить. Думаю, госпожа Кларк, вы получите две тысячи гиней.
Она молча слушала их, потом спросила:
- Могу я получить какой-нибудь аванс до начала работы над книгой?
Никакого ответа. Гробовая тишина. Наконец заговорил господин Джиллет:
- Обычно сначала предоставляют рукопись. - Его поддержали и лоточник из Мейдстоуна, и сэр Ричард.
- Понятно. Тогда я лучше пойду домой и сяду писать.
Ее слова принесли им огромное облегчение. Встреча закончилась, однако ее результат не был записан на бумаге: ни одна из сторон не поставила свою подпись под договором, никаких обязательств, только обещание успеха на литературном поприще и огромного состояния. Она скорее поверила бы им, получи она от них хоть какие-то деньги, а так их прелестные речи не имею смысла. Итак, домой на Вестбурн Плейс и за стол. А потом?.. "Мемуары М.Э.Кларк" - звучит сухо, как осенний лист, как название учебника. Больше подошло бы "Мой взлет и падение", но описание ее взлета произведет сенсацию, и на нее обрушится поток грязи. Не будем зря дразнить зверя и приоткроем завесу только после того, как девочки выйдут замуж, а Джордж станет генералом.
"Моя жизнь с герцогом"? Все это уже есть в протоколах, не раз обсуждалось в палате. Много, конечно, они там не обнаружат. Что он носил (или не носил), его вкусы, его настроение за завтраком, как он пел во время купания в лохани, как он терпеть не ог грелок, как в полночь у него начиналась зевота. Несомненно, они скажут, что она лжет, и привлекут ее к суду за искажение фактов. Чтобы книга получилась убедительной, надо включить в нее его письма: от них нельзя будет отказаться. Все его письма, перевязанные ленточкой, лежат у нее в шкатулке. Не хватает только тех, которые она представила в палату. Письма - именно это требуется публике. Не любовные записочки, которые зачитывались в палате, а письма, в которых он раскрывал все секреты своей семьи.
Что король, в халате, играет в вист (у него прозвище - Ворчун), а премьер, господин Питт, в это время ждет аудиенции... Что королева настаивает на соблюдении протокола... Что лица домочадцев становятся безжизненными при ее появлении... Что после родов у принцессы Уэльской были странные осложнения... Какие привычки и вкусы у его братьев, особенно у Камберленда, который окружил себя зеркалами и странного вида лакеями...
