Джо Гудмэн - Больше, чем ты желаешь
- Нет. Они никогда нам не расскажут.
- Тогда давай оставим все как есть.
Брай задумчиво кивнула и прижалась лбом к плечу Люка. Он притянул ее к себе, и она затихла в его объятиях. Он взял ее на руки, отнес в спальню и уложил на кровать. Задернув шторы, чтобы солнечные лучи не тревожили их покой, он лег рядом с ней, и они крепко заснули, сжимая друг друга в объятиях.
***
Спустя две недели после похорон Оррина Адди и Джон Уитни покинули "Хенли". Раны Джона уже затянулись, и никакая сила не могла заставить его остаться в доме, где он чуть не распрощался с жизнью. Брай не удивило, что Адди присоединилась к нему. Ее только поразило, что мать так спокойно отнеслась к отъезду негритянки. Брай казалось, что после смерти Оррина Элизабет еще больше стала нуждаться в Адди.
Брай стояла в домике Джона, который он покинул всего несколько часов назад, и решала, что ей теперь делать. Она попросит Марту убрать здесь и проветрить постель. В воздухе стоял легкий запах лекарств. Он не был неприятным, но напоминал ей о страданиях Джона.
- Тут можно оборудовать хорошую школу для детей, - услышала она за спиной голос Люка. - Элизабет мне сказала, что ты наверняка направилась сюда.
- Пожалуй, ты прав.
- Можно снести стену между комнатами, и здесь будет очень просторно. Я попрошу фермеров сколотить столы и скамейки для детей. И ты будешь их учить.
Люк угадал: Брай всегда хотела учить детей.
- Мне кажется, я сумею убедить маму помочь мне. Джеб тоже сможет принять в этом участие.
Брай вошла в спальню и огляделась. Ее взгляд упал на что-то разноцветное, лежавшее на прикроватном столике, и она подошла ближе, чтобы рассмотреть, что это такое. Сначала ей показалось, что она видит миниатюрный портрет, но потом поняла, что это карты. Брай позвала Люка, стоявшего в дверях.
- Посмотри, что я нашла. Должно быть, Джон забыл их. - Взяв небольшую стопку карт в руки, она разложила их веером.
Три королевы и две четверки - все с маленькой дырочкой посередине.
- Что ты думаешь по этому поводу? - спросила Брай. Люк узнал карты и сразу понял, как они сюда попали.
- Брось их. Бри. На них печать смерти.
***
Элизабет сидела в кресле-качалке, закрыв глаза. Она наслаждалась музыкой. В ее воображении возникла картина, как Брай сидит за роялем, а рядом стоит Эндрю и переворачивает нотные страницы для своей дочери. С одобрительной улыбкой он смотрит, как пальцы Брай легко бегают по клавишам, разыгрывая трудные пассажи. Ей хотелось бы видеть его в чем-нибудь другом, а не в форме, которую она сама ему сшила, но ничего другого она вспомнить не могла. Он с гордостью носил форму, сшитую руками жены.
- Мама? - Пальцы Брай перестали бегать по клавишам, и последние звуки музыки повисли в воздухе. - Тебе плохо?
Люк повернул голову и посмотрел на Элизабет. Она была спокойной, умиротворенной. На щеках играл румянец. Слабая загадочная улыбка освещала ее лицо. Слезинки, похожие на крошечные бриллианты, висели на темных густых ресницах.
Элизабет открыла глаза и посмотрела на дочь и зятя.
- Я не мертвая, - проговорила она.
Люк усмехнулся, а Брай пришла в ужас.
- Какие страшные вещи ты говоришь, мама!
- Ведь ты не хочешь видеть меня мертвой? - Краем глаза Элизабет видела, что улыбка Люка стала еще шире. Он по крайней мере не носится с ней, как Брай со своими рисовыми зародышами.
- Мама!
Элизабет не смогла удержаться от смеха.
- Тебя очень легко разыграть, Брай. Нам с Люком это доставляет удовольствие.
- Не будьте столь жестоки, Элизабет. Брай в отличие от меня всегда вас прощает...
- Значит, мне придется вымаливать у вас прощение. Тебе ведь это нравится, Брай, не так ли? ~ смутилась Брай.
- И это все, что ты можешь сказать? - Элизабет широко улыбалась, наслаждаясь смущением дочери. Она встала, подошла к Брай и поцеловала ее в щеку.
- Я буду переворачивать страницы для тебя, как это делал папа, проговорила она.
Брай кивнула, слишком растроганная, чтобы ответить. Она подвинулась, давая место матери на скамейке.
Брай заиграла "Оду радости". Люк не смог усидеть на месте и присоединился к ним.
В комнате было тепло и уютно. В камине потрескивал огонь, вплетая в музыку свою мелодию. Холодный дождь бил по стеклам, в которых, как в зеркале, отражались силуэты Люка, Брай и Элизабет, заключенных в круг света.
В воздухе еще веяло Рождеством. Пахло елкой, которую Джеб поставил несколько дней назад, свечами и омелой. Рождество отпраздновали в узком кругу. Причиной тому были не недавние похороны Оррина - просто за последние недели их посетило множество народа.
Когда весть о смерти Оррина достигла соседних плантаций и Чарлстона, к ним потянулся бесконечный поток сочувствующих. Они приносили свои соболезнования - и умирали от любопытства. Первыми гостями были Остин Типпинг с сестрой. Затем Сэм Дэниелс и Франклин Арчер. Доктор Эдвардс с женой стояли рядом с Элизабет, пока она принимала соболезнования. В течение целой недели после похорон друзья приходили посидеть с Элизабет, стараясь ее развлечь. Самые деликатные воздерживались от вопроса, что стало причиной смерти Оррина и какое наследство оставил он своей вдове.
Интерес к последней игре Оррина был необычайный. Люк ничего не отрицал и не подтверждал. Он посмеивался про себя, когда его бывшие партнеры по карточной игре по очереди отводили его в уголок и с интересом спрашивали, знал ли он о размерах состояния Оррина. Типпинг, например, выглядел просто больным, задавая этот вопрос, и Люк подозревал, что он не мог простить себе, что ему не удалось заполучить Брай.
Слегка встряхнув головой, Люк отогнал воспоминания и стал наблюдать, как легко руки Брай двигались по клавишам. В ее исполнении была красота, грация и сила.
Элизабет, судя по ее улыбке, восхищалась дочерью. Когда прозвучали последние аккорды, она не удержалась и воскликнула:
- Браво, дорогая! Браво! - Потом повернулась к Люку: - Спасибо.
- За что? Ведь я даже не помогал переворачивать страницы.
- Вы помогли Брай вернуться к музыке. Для меня это лучший подарок. Если бы не вы, Брай сейчас бы не играла.
- Не думаю, что я... - начал Люк, теребя волосы.
- Не имеет значения, что вы думаете, - перебила его Элизабет. - Важно, что думаю я. Господь благословил нас в тот день, когда вы приехали в "Хенли". Я не требую от вас объяснений, почему вы это сделали, но вы познакомились здесь с Брай. Возможно, вы приехали под предлогом восстановления дома, но вы сделали гораздо больше. Вы возродили женскую душу. Перестаньте делать вид, что вам неприятен комплимент благодарной матери. Вот так-то лучше. Я ценю ваше внимание. Должно быть, на вас повлияла ваша любимая Нана Дирборн. Брай рассказывала мне, как высоко вы ее цените.
Люк чуть не расхохотался, но сделал вид, что закашлялся. Он не смел взглянуть в сторону Брай. Если бы он увидел ее невинное личико, то не смог бы сдержаться.
- Да, мадам, - с трудом выговорил он, - Нана оказала огромное влияние на мою жизнь.
Элизабет кивнула, удовлетворенная ответом. Встав со скамейки, она подошла к чайному столику.
- Есть нечто такое, что я хочу рассказать вам обоим, - произнесла она, наливая себе чай. Она предложила чай Люку и Брай, но те дружно завертели головами. - Я хотела рассказать вам об этом раньше, но обещание и осторожность не позволяли мне это сделать. Сегодня я получила письмо от Адди и могу рассказать вам, как все произошло.
- Ты знаешь, где находится Адди, мама?
- Нет. - Элизабет вернулась в свое кресло-качалку. - А если бы и знала, то не сказала бы ни про нее, ни про Джона. Они не просили меня хранить молчание, но я дала себе клятву, что эта тайна уйдет вместе со мной. - Она отпила чай.
Лицо ее было задумчивым.
- Однако некоторыми вещами я могу поделиться.
- Тебе не надо ничего объяснять, мама.
- Я знаю, но я так хочу. - Поставив чашку на блюдце, она пригласила их обоих за свой столик. - Я не спрашиваю, как вам удалось заставить шерифа поверить, будто Оррин сам убил себя, но подозреваю, что вы это сделали, думая, что его убила я.
Брай попыталась возразить, но Люк взял ее руку и крепко сжал.
- Это правда, Элизабет. Доктор Эдвардс очень помог нам.
- Он все еще влюблен в меня. - На щеках Элизабет появился легкий румянец. - Но он не был бы таким любезным, если бы заподозрил Адди. Он член Клана.
- Клана? - удивилась Брай. - Но как ты...
- Оррин мне рассказал. Он знал слишком многое о наших друзьях и соседях и получал странное удовольствие, рассказывая мне о них. Полагаю, тем самым он надеялся изменить мое отношение к ним, заставить меня меньше их уважать. Сказать по правде, я не осуждала их, но давно перестала высказывать Оррину свое мнение о наших соседях. Ему так хотелось войти в их круг, что он использовал все мои комментарии, чтобы втереться к ним в доверие. Как Оррин ни давил на меня, Я не рассказывала ему о многих вещах, да и тебе тоже. Элизабет посмотрела на Брай. - Адди не была такой счастливой, как казалось.
