Луанн Райс - Потанцуй со мной
— Привет, — сказал Зик. Его глаза ничего не выражали, но он улыбнулся.
— Привет, — ответила она. — Я Зоэ.
— Ага. — Он засмеялся.
— Зик, приятель, — позвал второй парень, — поехали…
Но Хлоэ загораживала им дорогу, они не могли ее объехать. Она стояла спокойно, выставив вперед ножницы.
— Вы никуда не поедете.
— Мне жаль тебя расстраивать, Хлоэ, — лицо Зика осветила подленькая усмешка, — но тебе нас не остановить. Ты не можешь на самом деле остановить нас, ты понимаешь?
— Это ты так думаешь, — прошептала девочка.
Другой парень засмеялся:
— Это та самая?
— Это Хлоэ, — ответил Зик, и этого было вполне достаточно для его друга. Он подъехал поближе, смеясь.
— Она симпатичная, — заметил незнакомый мотоциклист, — я бы с ней развлекся.
Ночь казалась такой темной. Ветки закрывали свет звезд. Но Хлоэ не было страшно. Она даже не взглянула на второго, все ее внимание было сосредоточено на Зике.
— Я тебя ненавижу, — вымолвила она.
— В июне ты вела себя по-другому, — отметил парень.
— Это ты себе об этом скажи.
— Мне не надо ничего себе говорить. — Его голос звучал нетерпеливо, подросток проявлял первые признаки злости. — Я знаю, что я вижу. Ты сама ко мне пришла.
— Мне тебя даже жаль, — Хлоэ улыбнулась, — если ты этому и правда веришь.
— Я верю тому, что вижу, — огрызнулся Зик.
— Мы видели тебя в Ньюпорте, — сказала Хлоэ, вспомнив пристань, на которой он ел хот-дог. — И ты почему то сбежал.
— Кому нужно встречаться с твоими родителями? — удивился он. — Девчонки, с которыми я встречаюсь, обычно не проводят свои выходные с мамой и папой.
Хлоэ охватило странное чувство, когда она услышала, что кто-то называет Джейн ее мамой. Ведь она знала, что это действительно так. Но девочка решила не отвлекаться и смотрела на парня.
— Ты трус, — твердо произнесла она, — и я хочу, чтоб ты знал, что мне об этом известно.
— Ее тело говорит «давай» прямо сейчас, — заявил друг Зика. Хлоэ подошла к нему. Она взглянула ему в глаза. Затем подняла ножницы над головой. Она подумала о фотографиях матерей и детей, и яблок, которые вырезала из папиных журналов. Она подумала о себе и о Джейн, и о том, как тяжело приходится девочкам из-за бессердечия некоторых мальчишек. И она проколола переднее колесо мотоцикла.
— Чертова сука! — незнакомец соскочил с мотоцикла, когда из шины начал со свистом выходить воздух.
— Теперь тебе придется покупать новую покрышку, Хлоэ, — лаконично заявил Зик. Она взглянула на него и проткнула и ему шину тоже.
— Две, — сказала она. — А ты по-прежнему трус.
— Сука! — Зик взорвался. Он откинул в сторону мотоцикл и бросился на Хлоэ. У нее в руке были ножницы, но она поняла, что не сможет ими воспользоваться. Одно дело колеса, но юная любительница природы не могла причинить вред ни одному живому существу — даже Зику.
Однако Хлоэ быстро бегала и знала сад как свои пять пальцев, поэтому бросилась бежать. Она взлетела на холм, откуда приехали мотоциклы. Она продиралась через деревья, слыша, как сзади шумят разгневанные парни. Они преследовали ее, но Хлоэ бежала очень быстро.
Она заговорила. Она сказала Зику все, что хотела, и избавила сад от плохих воспоминаний. Ее коллаж — это ее поэма, ее песня, и когда она его доделает, ей останется только спеть. Храбрость и надежда подарили ей крылья. Хлоэ летела сквозь сад. Она выбежала на широкий луг, с другой стороны которого находился сарай.
Красивый старый красный сарай, с башенкой наверху. Если она туда доберется, то она спасена. На лугу негде спрятаться, но если ей удастся его перебежать, девочка спрячется в сарае. Она может запереть за собой дверь, и они никогда не попадут внутрь. Дом дяди Дилана находится за поворотом, и если она громко покричит с башенки, то он ее, конечно, услышит.
Глядя на башенку, она вспомнила, что, когда была маленькой, она думала, будто у той есть глаза. Ей казалось, что сарай — это дом, где живут ангелы, совы и духи-хранители.
Хлоэ представляла, что это дом ее матери.
От нахлынувших воспоминаний она всхлипнула. Набирая скорость, девочка побежала по высокой траве луга. Трава щекотала ей ноги, доходя почти до талии. Она бежала так быстро, как только могла, руки работали, чтобы придать ей еще больше ускорения в ее порыве. Тридцать ярдов, двадцать ярдов. Она хотела оглянуться, но не осмеливалась.
Ее поддерживала лишь вера. Хлоэ казалось, что кто-то защищает, присматривает за ней. Этим летом она узнала, что вещи не всегда такие, какими кажутся, что за очевидным иногда скрываются невообразимые тайны. Небо оживало, звезды падали, оставляя за собой огненные следы.
— Помогите! — закричала она на бегу.
Бум, бум, бум — их ноги, ее ноги.
Они догоняли ее. Она почувствовала, как кто-то схватил ее за рубашку, но девочка вырвалась и побежала еще быстрее.
— Помогите! — У нее сбивалось дыхание.
Как она доберется до сарая? Что, если двери закрыты? Сможет ли она залезть в окно? Она же залезала по трубе в свою комнату…
Это случилось быстро. Красный сарай был только тенью в лунном свете, и вдруг он оказался прямо перед ней. Она подбежала к двери, дернула старую железную ручку и застонала, понимая, что дверь заперта.
— Думала, что ты можешь убежать? — спросил Зик.
— Сука, — прошипел его друг.
Хлоэ повернулась к ним лицом, спиной к стене. Волосы Зика были длинными и грязными, как она вообще нашла что-то красивое в его жестоком лице? Его приятель усмехался — он был выбрит налысо, вокруг его шеи вилась татуировка в виде колючей проволоки. Хлоэ вздрогнула, но стояла спокойно, не позволяя себе показать им, что она боится.
— Ты не можешь… — начал Зик, подходя к ней и хватая за волосы. Хлоэ чувствовала его дыхание — от него пахло пивом. Его друг стоял рядом, тяжело дыша, — убежать. Ты никогда не могла.
В этот момент они услышали, как кто-то взводит курок: «Чик-чик».
— Ей и не надо убегать. — Дядя Дилан направил дуло пистолета на голову Зика. — Она дома.
— Черт. — Второй парень отступил назад.
— Я бы с удовольствием тебя пристрелил, — сказал ему дядя Дилан, хотя смотрел он на Зика, — так что продолжай. Ты… — он махнул пистолетом в сторону Зика, — отпусти Хлоэ.
Зик отпустил ее волосы, и Хлоэ отбежала, встав за спиной дяди.
— Ну, каково это — быть униженными? — поинтересовался дядя Дилан, не опуская пистолета. — Вам нравится?
— Нет. — Голос Зика вдруг стал очень высоким.
— Никому не нравится, — заметил бывший полицейский, словно забыв о том, что он держит в руке пистолет, каждый мускул в его теле был напряжен и готов к бою.
— Дядя Дилан, — нервно произнесла Хлоэ. Она никогда не видела у него такого взгляда.
— Можем мы уйти? — спросил приятель Зика. — Пожалуйста, отпустите нас.
Дядя Хлоэ не пошевелился и не проронил ни слова. Он так крепко сжимал пистолет, что девочка чувствовала, как ему хочется спустить курок. Это пугало, и ей было страшно не из-за пистолета или мальчиков, или чувства опасности, а из-за того, что творило разбитое сердце с человеком.
Именно оно заставило Хлоэ выйти в сад с ножницами в кармане, чтобы защитить себя. И оно привело Дилана от Изабелл к Джейн, и к этому пистолету, и страстному желанию выстрелить.
— Дядя Дил, — прошептала она.
— Достаньте свои бумажники из карманов, — велел он, — медленно.
— Вы нас застрелите? — Зик трясся от страха. На небо набежала тень облаков, за ними все еще были видны падающие звезды.
— В бумажнике есть удостоверения личности?
— Да, — промямлил Зик.
— А у тебя? — спросил дядя Дилан у другого.
— Да — мои права.
— Бросьте их на землю. Вы больше никогда не появитесь на моей земле, — холодно произнес фермер. — И вы никогда, никогда больше близко не подойдете к моей племяннице.
— Она сказала мне, что ее дядя — полицейский, — прошептал Зик. — Тогда… мне надо было бы обязательно послушать. Простите!
— Он нас застрелит, — завыл его друг.
— Пожалуйста, дядя Дилан, — попросила Хлоэ, потому что она тоже так подумала. — Изабелл, Изабелл…
Его взгляд дрогнул, всего на секунду.
— Извинитесь перед Хлоэ, — сказал он.
— Извини, — хором заорали парни.
— А теперь бегите! — И Дилан выстрелил в воздух.
Подростки побежали по полю в два раза быстрее, чем бежали до этого. Хлоэ смотрела, как они исчезают и как ее дядя подбирает их бумажники. Она хотела ему улыбнуться, но его лицо как будто сломалось. Он не улыбался, не хмурился.
— Это мне пригодится, — сказал он. — Этим двоим придется нелегко. Я позвоню в полицию, как только мы доберемся до дома. Ты в порядке?
Хлоэ попыталась кивнуть:
— А ты?
Он тоже попытался кивнуть.
